Юрий Корчевский - СМЕРШ времени. «Чистильщик» из будущего

Ввиду важности полученных сведений Сучков стал звонить командующему управления контрразведкой СМЕРШ Центрального фронта полковнику Ширманову.

– Здравия желаю, товарищ полковник! Вас Сучков беспокоит. Взяли группу немецких диверсантов. Очень уж интересные сведения у них. Что? Да, думаю, срочно! Слушаюсь, Виктор Тимофеевич! Да, посадку самолета обеспечим.

Сучков положил трубку:

– Полковник сказал – самолет вышлет за арестованными.

Ближе к вечеру на поле за деревней сел «Дуглас». Его уже поджидали «эмки» контрразведки. Дверца самолета открылась, и пилот, не выключая моторов, опустил лесенку. В кабину поднялись Сучков с группой арестованных диверсантов, сопровождаемых охраной, и самолет взмыл в небо.

Как потом мне стало известно, их доставили в Москву, и после пристрастного допроса протоколы его легли на стол заместителю Абакумова, генерал-майору Селивановскому. И завертелась машина… На ноги и на уши были поставлены все фронтовые и армейские СМЕРШи, НКВД. Были удвоены контрольно-пропускные пункты, на каждом шагу досматривали документы и вещи подозрительных лиц. Однако усилия многочисленных кордонов результата не приносили. А неумолимое время уходило, как вода в песок. Трагедия могла произойти в любой момент. Я заметил, что в последнее время и Сучков, недавно вернувшийся из Москвы, хмурится.

После трудного и суматошного дня наша группа улеглась спать.

В середине ночи я проснулся – в комнате было накурено. На соседней койке ворочался и вздыхал Свиридов.

– Ты чего не спишь, Николай?

– Не спится, Петр. Все думаю: вот, мы втроем на КПП стояли, а насчет очков у агента только ты сообразил. Скажи – почему?

– К мелочам присматривался.

– Вот! А я ведь старше тебя по званию и возрасту, а сразу не сообразил – упустить могли гадов! Это я, как старший группы, должен был внимание на очки обратить.

Мне показалось, Свиридов переживал.

– Брось, Николай. Еще не одного агента задержишь – война не завтра закончится.

– Ага, мы перехватили только одну группу – остальные где?

Я раньше и сам об этом думал. Насторожиться другие группы не должны были – каждая действовала обособленно. Готовились они в разных местах, заброшены были порознь, и потому диверсанты друг друга в лицо не знают. Так было сделано специально – если одна группа провалится, это не приведет к срыву задания. Как щупальца у гидры: отрубил одно – действуют остальные.

– Вот что, Николай, я думаю. Главное – мы узнали от Штольца, что группа не одна. Так?

– Так. И что отсюда проистекает?

– А то! Цель-то у них одна, и о провале одной группы они не знают.

– Разжуй, а то до меня что-то не доходит.

– И до меня тоже, – раздался в темноте голос Никонова. Он откинул одеяло и сел на кровати, желая подключиться к нашему разговору.

Выходит, мы все трое не спали.

Вдохновленный интересом коллег, я принялся рассуждать:

– Коли задача и цель у них одна, то где они в ближайшее время будут? У штаба Рокоссовского! Конечно, можно их попытаться на дальних подступах перехватить, но мы не знаем, группой они передвигаться будут, или поодиночке, и какие у них документы прикрытия. Не факт, что у них с собой рация будет – могут припрятать. Но одно несомненно – они все соберутся у штаба фронта, как мотыльки на огонь слетаются.

В комнате повисла тишина. Первым нарушил ее Свиридов:

– Ты что – предлагаешь перебраться поближе к штабу Рокоссовского?

– Именно.

– Штаб в деревне стоит, охраны там и без нас хватает.

– Кого? Бойцов из комендантского взвода? Навыки у них не те. Думаю, своей базой группы будут избирать Елец. Вот скажи, Андрей, – обратился я к Никонову, – где легче спрятать лист или еловую шишку?

– В лесу.

– Вот! Елец все-таки город, народу много, гражданских полно. У военных людей документов больше – удостоверения, аттестаты и разное другое. А у гражданских и паспорта не у всех.

– Так ты думаешь, они под гражданских маскироваться будут?

– Не факт. В форме проще ближе к штабу подобраться. Но Рокоссовский ведь не только в штабе сидит. Наверняка в гости выезжает. У диверсантов, на мой взгляд, два варианта: или совершить покушение в штабе, или, что вероятнее всего, – на дороге, на машину командующего.

– Что предлагаешь? – подал голос Свиридов и вновь задымил папиросой.

– Николай, хоть окно открой – дышать уже нечем, – это не выдержал Андрей из своего угла.

– Думаю, надо утром к подполковнику идти, предложить оперативную разработку. Нашей группе не на КПП бы сейчас стоять – пусть этим милиция или НКВД занимаются. Нам недалеко от штаба фронта засады в укромных местах сделать надо, и вокруг крутиться – обстановку под контролем держать. Если нападение готовиться будет, агенты место выбирать начнут, подставятся, и вот тут мы их и приметим.

Я помолчал, раздумывая. Вроде должно получиться. Но надо еще на свежую голову помозговать.

– Хлопцы, давайте спать. Чувствую я, непростой день у нас завтра будет.

Утром мы встали невыспавшиеся, но с хорошим настроением. Умылись, перекусили и – к Сучкову. Доложили ему наши ночные соображения. Задумался командир, походил по кабинету.

– Резон в этом есть. Не скрою – у меня у самого такие размышления были. Кстати, сообщаю вам для сведения, что одну группу диверсантов уничтожили – вчера, недалеко от Липецка.

Мы переглянулись – далековато забрались диверсанты. Я кашлянул:

– А подробности известны?

– Пока нет. Вот что, предложения ваши я обмозгую с начальником фронтового СМЕРШа. Рокоссовский предупрежден, однако поездки свои он отменять не собирается. Охрану усилил. Впереди его машины «Виллис» с автоматчиками следует. Все, товарищи офицеры, пора на службу.

Мы ехали на полуторке к КПП, а я думал: «Виллис» с автоматчиками – это хорошо. Но в этот джип только четверо сядут, считая водителя. Автоматчик хорош, когда открытый бой идет: вот наши, а вот – немцы. Диверсанты – не армия, форму немецкую не наденут и строем не пойдут. Автоматчики, пусть и боевые, но ребята рязанские или архангельские и к каверзам не привычные». И чем больше я размышлял, тем сильнее утверждался во мнении, что прав – без прикрытия нашей спецгруппы не обойтись, и действия ее надо переносить ближе к штабу командующего фронтом.

День прошел, можно сказать, буднично. А вечером, едва мы вернулись с поста к себе, нас вызвал Сучков.

– Садитесь, товарищи офицеры. Обсудил я там, – палец его поднялся вверх, к потолку, – ситуацию. Решили вашу группу, поскольку вы инициативу проявили, передислоцировать поближе к штабу фронта. Осмотрите местность, определите наиболее удобные для засады места, в общем – действуйте по обстановке. Даю вам полную самостоятельность. Но! Если произойдет нападение и командующий фронтом пострадает, не сносить вам головы.