Михаил Алексеев - Воскресное утро

Первым поднялся полковник Красавин.

— Мое предложение: разделить дивизию — непривычно звучит для меня — «дивизия» — на две части. Один полк в количестве 36–40 самолетов, составленный из летчиков — инструкторов посадить восточнее Минска.

— Товарищ генерал — лейтенант! — обратился он к Жигареву — нужен аэродром с бетонной или асфальтовой ВПП длиной не меньше 1 км восточнее Минска, но желательно не далеко от него.

Жигарев, задумавшись на секунду, уверенно произнес: — "Бобруйск. Сейчас он пустует, полки переместились в западную Белоруссию».

Красавин склонился над картой с циркулем, отмеряя расстояния.

— 140 км до Минска. Считаем радиус работы от Бобруйска-500 км. Достаем до Бреста. Кроме как истребители мы можем работать разведчиками или истребителями — бомбардировщиками, но очень «небольшими» — максимум по две 250 кг бомбы можем брать. А «спарки» и того меньше — две по 100. Еще вариант — использовать подвесные баки как емкости с напалмом.

Жигарев вопросительно посмотрел на него.

— Это такая горючая смесь на основе бензина. Оружейники дадут ее состав. Имеет неплохой эффект при применении против живой силы и техники — особенно в маршевых колоннах. Но нужно наладить производство подвесных баков — они у МиГ-17 сделаны из дельта — древесины, поэтому я думаю, промышленность сможет их быстро освоить, — пояснил Красавин.

Так вот, напалм эффективно использовать против скоплений живой силы и техники на марше или в районах сосредоточения. Аэродромы для этого оружия тоже подходящая цель. Остальные самолеты останутся здесь. Нужно доучить курсантов. Кроме того, думаю сюда нужно привезти конструкторов, двигателистов, оружейников — для ознакомления с образцами нашей техники и возможного изготовления ее в современных условиях. От Штаба ВВС просил бы помочь авиатехниками и обеспечением охраны аэродрома. У нас попросту на это нет людей. И еще момент — с нами под Бобруйск нужно перебрасывать вертолеты. Во — первых, будут поддержкой танкам и пехоте — лучше их это никто не сможет сделать. Во — вторых, если собьют наш МиГ — они смогут эвакуировать летчика, а МИ -6 сможет унести и самолет — если там будет что уносить.

После Красавина заговорил зам. по летной подготовке 401 полка подполковник Соколов:

— На асфальтовый аэродром сажать наши самолеты опасно.20 тонн на узком шасси на посадочной в 250 км… Опасно. Потеряем самолеты. Нам придется остаться здесь. Предлагаю. Если первую РЛС разместить в Минске, одна останется в Вязьме, то есть смысл поставить третью в Смоленске. Таким образом, с помощью радиолокационного поля мы закроем небо площадью примерно 900 на 400 км. Это весь тыл Западного Фронта до Москвы. Еще момент — хоть наш полк был и полком ПВО, на складе согласно номенклатуре заложены блоки С-8, опять же, из расчета на полк. Я думаю, есть смысл вам их взять под Бобруйск — сможете использовать при необходимости.

— Отлично по авиации! — одобрил Оганян — РЛС нужно прикрыть батареей «Ос» каждую, плюс по батарее на аэродром. Так что, товарищ полковник — обратился он к полковнику Маринину — придется нам растащить Ваш полк на время. Сами — то где будете?

— Буду со станцией наведения в Минске, — ответил тот и добавил — Товарищ генерал — майор! Прошу выделить для батарей охранение. Хотя бы по взводу. Чувствую, как разберутся немцы, кто им крылья обламывает — постараются решить проблему с нами кардинально. От авиации мы, особенно с помощью летчиков отобьемся, а вот от диверсантов будет сложнее».

— Добро! — ответил генерал — подумаю, кого вам выделить.

— В общем, подводя итог — произнес Оганян, глядя на Жигарева — если Штаб ВВС не возражает, то с авиацией мы определились, ну а с пехотой придется решать вопрос, как мне кажется, в Москве. Товарищ генерал-лейтенант! Думаю, время терять не стоит — нужно лететь с Вами с Москву.

— Вы правы — ответил Жигарев — появилось множество вопросов, выходящих за пределы моих полномочий. Да сам факт вашего существования — уже государственный вопрос.

— Когда Вы готовы вылететь? — обратился он к Оганяну.

— Немедленно. Но думаю лететь нужно и полковнику Красавину — он сможет более полно и грамотно изложить возможности авиации.

— Я предлагаю — вступил в разговор Красавин — перегнать в Москву «Антей». Ему тут сейчас делать нечего. Заодно мы вывезем экземпляр Т-34 -85[26], которые можно производить уже сейчас.

— Решено! Летим двумя самолетами. Вас, товарищ генерал-майор! И вас — товарищ полковник — прошу лететь со мной на П-84.У меня много вопросов к вам обоим.

— Всем товарищам…командирам — прошу меня извинить — не привык к слову «офицер»- большое спасибо. Если вообще слова тут могут как-то объяснить чувства, которые я сейчас испытываю. Я думаю, сегодня, в крайнем случае завтра, тут будет кто-то из Генерального Штаба и сможет квалифицированно оценить возможности вверенных вам частей и составить план их использования.

Все покинули класс — командиры частей ЛВО, отказавшись ехать на автобусе, пешком пошли на станцию, наслаждаясь последними часами мирной жизни поселка конца 70-х годов.

К вышедшим на плац перед штабом генералам и полковнику Красавину подошел нач. мед Центра майор Зинкин и, спросив разрешения у генерал-лейтенанта Жигарева, обратился к полковнику Красавину:

— Товарищ полковник! Вот эту книгу — справочник по антибиотикам, рецептуре и применению нужно обязательно передать медицинскому руководству Красной Армии. Сведенья из этого справочника спасут сотни тысяч жизней.

— Спасибо Валерий Николаевич! Обязательно передам.

Через 3 часа с аэродрома «Двоевка» последовательно взлетели и направились на восток два самолета. Флагманом шел самый маленький — ПС -84 Начальника Штаба ВВС РККА, в котором летели Жигарев, Оганян и Красавин и куда была погружена библиотека и фильмы. Идущий за ним «Антей» в своем грузовом отсеке нес тягач с трейлером и танком Т-34 -85.

Ан-12 решили пока оставить на аэродроме «Двоевка».

16.30 15 июня 1941 года. Аэродром Монино

Все присутствующие в этот час на аэродроме, задрав головы с немым удивлением, смотрели на то, что сейчас сделав круг над ними, садилось к ним на взлетно-посадочную полосу. Первый самолет они все знали — это был флагманский самолет Начальника Штаба ВВС, вылетевший рано утром. Он уже заруливал на стоянку, но все смотрели на то, что заходило на посадку следом — этот монстр вызывал оторопь даже у ветеранов ВВС. Огромный, просто огромный, четырехмоторный, двухкилевой самолет, выпустив шасси, приближался к земле, подавляя ревом своих двигателей все вокруг. Через десяток минут и он зарулил на свободное место на стоянке рядом с самолетом Жигарева. Последние три часа Павла Федоровича жизни были для него самыми интересными наверно за всю жизнь. С этим можно было сравнить разве только восторг первого полета. Вот практически это и испытал Жигарев перед вылетом с аэродрома «Двоевка».