Путешествие на восток - Самат Айдосович Сейтимбетов
— Смейтесь, смейтесь, барда каждый может обидеть!
Играл он вполне натурально, но Бранд видел, что на самом деле Минт в порядке — резко выросшая Выносливость давала о себе знать.
— Вот встречу героя-везунчика и уйду к нему!
— Это вряд ли, — коротко ответил Бранд.
Суша за его спиной приближалась, правда, с курса они, похоже, все же сбились. Бранд планировал срезать угол и выйти к берегу южнее границ Турсы, а их несло куда-то западнее.
— Почему⁈ — заорал Минт, перекрикивая ветер, дождь и гром вокруг. — Что, дед, считаешь, что моей удачи не хватит?
— Нет, просто у героев удача выше и поэтому они не встретятся с тобой! — подколол Матершинник, взмывший в воздух, чтобы перепрыгнуть Вайдабора.
— Копыта! — возмущенно крикнула Валланто, прыгая навстречу и гася прыжок кентавра, пока тот копытами не расколол корабль.
— Гм, забыл, — смутился Дж’Онни. — Ты спасла всех нас, о прекрасная Валланто и в знак своей благодарности я подарю тебе ночь любви!
Бранд посмотрел и вынужденно признал, что мокрый Матершинник и правда напоминал нечто неприличное с хвостом. Валланто, тоже мокрая с ног до головы, фыркнула.
— Ты же знаешь, что я не могу!
— Я… — что-то там вякнул Минт.
— Ты хочешь ночь любви? — повернулся к нему кентавр, едва не снося барда мощным лошадиным крупом.
Минт потерял все слова и что-то возмущенно булькал.
— Брать подарок или нет, дело твое, но знай, на одну ночь мои неотразимые копыта в твоем распоряжении!
— Будь я, как и раньше, высшей жрицей Адрофита, ох и заездила бы я тебя! — мечтательно произнесла Валланто.
Дж’Онни сделал вид, что страшно испуган.
— Я… — снова булькнул Минт.
— Тебя надо заездить? — повернулся к нему Дж’Онни. — Ты катался на мне и решил в знак благодарности покатать меня?
— Я думаю, что шторм стихает! — заорал Минт. — И что ты не материшься!
Вокруг и правда светлело, шторм то ли стихал, то ли его уносило, а может просто отвернул от берега. В бревне-корабле набралось воды по колено и Валланто уже вычерпывала ее руками.
— Да, в дождь со мной такое бывает, — согласился Дж’Онни, — это еще с юности, когда я сбежал на свидание с самой прекрасной кобылкой моего племени и только значит, забрался на нее и выразил свой восторг матюгами, как меня ударило в круп молнией и я заорал и нечаянно вдвинулся на всю длину. Кобылка тоже закричала и все сбежались и тоже закричали и у меня осталась детская травма. Видишь, до сих пор плачу, как вспоминаю, утер бы копытом морду, да не дотягиваюсь!
— У тебя руки есть, — настороженно напомнил Минт, похоже сообразивший, что его опять разыгрывают.
— Точно! А я все думал, где же проебался! — и Дж’Онни вытер рукой с лица капли.
Бревно-корабль заскрипело о дно и выехало на берег, сразу увязнув в нем. Речка Пена неподалеку несла мощные, мутные воды, полные глины и грязи, вливавшиеся в не менее грязное море. Минт сплюнул в прибрежную мутную волну и начал вылезать из корабля.
— Зато ты не боялся! — крикнул ему Дж’Онни вслед.
Минт только сплюнул еще раз.
Глава 5
11 день 11 месяца 879 года, устье реки Пены
— У меня профессия Путешественника подросла, — сообщил Вайдабор, закидывая на плечо огромную дубину. — Это от путешествия через море?
— Не только, одних поездок по новым местам тут недостаточно, — ответил Бранд. — Нужно осваивать что-то еще, разжигание костров, способы ухода за лошадьми, умение определять верный путь, тогда Путешественник будет расти. У большинства героев, хотя и не у всех, есть Путешественник, очень уж удобно, забираешься в глушь за Проклятым, а попутно и вторичный Путешественник растет, и он же потом помогает забираться в глушь за следующим Проклятым.
Валланто спокойно разделась догола и уже выжимала одежду, остальные последовали ее примеру, все, кроме Минта и Бранда. Бард пялился на Валланто, губы шевелились, похоже подбирая слова, а Бранд просто поменял одежду на себе давно отрепетированным приемом, и только затем начал выжимать мокрое. Шторм уходил на запад, море еще волновалось, но дождь уже закончился.
— Научишь? — спросила Валланто.
— Касаешься одежды и прячешь в карман, одновременно с этим достаешь другую из кармана, — пожал плечами Бранд. — Пять лет повторений и у тебя получится не хуже.
— Ебать-копать, и все это чтобы не сверкать своим старым хуем? — изумился Матершинник. — Ну нахуй!
Он как раз посверкал своим органом и нацепил мокрую повязку обратно, отточенным движением закинув ее на круп, затем протянув руки назад и подвязав под брюхом. Накидку на лошадиную часть Дж’Онни спрятал еще до бури, а человеческий торс его прикрывала безрукавка мехом наружу, кентавр стащил ее с себя и начал отжимать. Конница и пехота в одном теле, подумал Бранд, глядя на него, да, кентавры вполне могли быть еще одним экспериментом по созданию воинов против Бездны.
От мысли о том, что все они — творения богов и игрушки в их драчке с Бездной, во рту опять стало кисло.
— Это прием для полной смены брони и вооружения в бою, — ответил Бранд, — и оттачивали мы его не просто так.
Дж’Онни задумался.
— А раньше у меня профессия Путешественника не росла потому, что я ездил только к Провалу и обратно? — спросил Вайдабор сверху.
С его меховой одежды текли настоящие реки, размывая берег. Будь с ними прежняя Ираниэль, вполне возможно, уже дышала бы учащенно при виде голого великана, примерно, как Минт на обнаженную Валланто. Сами герои действовали привычно, без стеснения, потому что те, кто не мог преодолеть стеснение или ходили в одиночку, или подводили группу, а то и просто гибли. Истории о геройском разврате и любви всех со всеми происходили оттуда же, из самой жизни героев, когда отойти в сторону отлить или думать о женщинах вместо того, чтобы скрытно красться, могло привести к гибели группы.
— Да, — кивнул Бранд. — Самый простой способ подъема профессии — ездить по новым местам, оказываться в каких-то новых ситуациях. Примерно так же, как для трудовой профессии делать что-то новое в рамках своей специализации, там, не знаю,
