Дело Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин
— Я, конечно, помогу, — вздохнул боярский сын. — Было такое распоряжение. Просто, если честно, то и мы тут рассчитывали на твою помощь боярин. Но каждый раз получаем отказ.
— Не понял, — нахмурился я.
— У нас тут очень много важных, денежных, а что самое главное — нужных для поддержания репутации, заказов на охрану. С чем-то мы справляемся сами. А для чего-то нужны специально обученные люди. Которых ты, Маркус Святославович, увёл в свой род.
— Ну так в чём проблема? Денежная работа — это не рабский ошейник. Всегда нужна.
— Я тоже так думал. И несколько раз посылал запрос твоему роду. Но каждый раз получал отказ. Думал, что ты в курсе.
— Та-ак, — протянул я, понимая, что кто-то там, дома, взял на себя слишком много власти. — Не знал. Приму меры. К тому же, я вызвал в столицу сотню бойцов. Не думаю, что они все сразу мне потребуются. Так что часть вашей проблемы решим в ближайшие дни.
— Отлично! — довольно улыбнулся Зубов. Чем он мне понравился, так это тем, что не пытался хитрить и скрывать свои эмоции. — Мы же в свою очередь поможем тебе. И не только информацией. Если нужны будут люди для скрытого проникновения, устранения или запугивания, то обращайся. Это как раз по нашему профилю. А вообще, жаль, боярин, что ты вышел из рода. Хватка у тебя, я смотрю, как у волка.
— Так получилось, — развёл я руками. — Но уже ничего не изменить.
Домой мы с Егором вернулись ближе к вечеру. По пути ещё раз заглянули в «Майонезную». Поесть и узнать новости. Но новостей, к счастью, пока никаких не было. Так что только поужинали.
А дома меня ждал сюрприз. Помимо оставленного на охране Вторуши тут присутствовал ещё один человек.
— Боярин! — бросилась мне на шею радостная Эльза. — Как я рада тебя видеть!
Она сначала чуть меня не задушила в объятьях, потом чуть отстранилась и расцеловала в щёки. В правую, в левую. В правую, в левую. А затем мимолётно поцеловала в губы. И лишь потом сообразила, что сделала и испуганно замерла.
Я тоже на секунду замер, а затем притянул её к себе…
Интерлюдия 1
Боярыня Ефросинья Фёдоровна Тришкина редко вникала в дела мужа. А если быть совсем точным, то редко вникала явно — в открытую. И уж тем более, никогда не позволяла себе вмешиваться, когда муж общался со своими подчинёнными.
Вот и сегодня, стоило у них в доме появится Боре Майкину, как боярыня сделала вид, что пошла заниматься своими домашними делами. На самом же деле она отправилась в библиотеку, которая находилась рядом с рабочим кабинетом боярина Тришкина. А ещё в библиотеке было неплохо слышно, о чём муж беседует с гостями. Супруг про это маленькое увлечение жены прекрасно знал и не препятствовал.
Но сейчас, стоило ей лишь устроиться в удобном кресле, взять в руки книгу, для видимости чтения, и налить себе чашечку чая, как из кабинета послышался бешеный рык боярина и шум роняемой мебели. И усидеть на месте оказалось выше её сил. Тем более и причина какая! А вдруг мужа там убивают!
— Дорогой, что случилось⁈ — забежала боярыня в кабинет, испуганно прижав ладони к лицу. Правда, не забыв при этом активировать огненную «Кольчугу».
Картина, что открылась перед ней, была несколько нетипична для этого места.
Перевёрнутое кресло. Сидящий в углу, прямо на полу боярский сын Майкин. И боярин Тришкин, её любимый супруг, мечущийся по кабинету, словно дикий лев.
— Фрося? — замер на одном месте Владимир Сергеевич и с удивлением на лице посмотрел на жену.
— Я спрашиваю, что случилось? — показательно поджала губы она. — Грохот на весь дом. Крики. А если бы у нас были гости? И почему Боря весь побитый лежит на полу?
Боярский сын Майкин действительно выглядел неважно. Перевязанная какой-то окровавленной тряпкой ладонь, огромная шишка на лбу и наливающий прямо на глазах синяк на всю левую половину лица. Причём синяк — это явно дело рук её мужа.
— Этот… Этот… — снова начал заводиться боярин Тришкин, указывая пальцем на Майкина.
— Володя, успокойся! — властно произнесла боярыня. И это действительно помогло. Владимир Сергеевич на секунду прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, а затем выдох. — Теперь рассказывай.
— Этот урод нас подставил, милая, — почти спокойно сказал боярин. — Причём, подставил, судя по собранной мною информации, весьма крепко.
— Настолько всё плохо? — удивилась Ефросинья.
И было чему удивляться. Её муж всегда ходил по краюшку между законом и криминалом. Но черты никогда не переступал. Было несколько неприятных случаев, опять же из-за нерадивых подчинённых, но их получалось решать без особых потерь. Отчасти, благодаря высокому покровителю.
В принципе, этот покровитель мог решить уладить почти любые их проблемы. Если бы захотел. Но и откровенно разбойные выходки он не одобрял. Да и не доходило обычно до такого. Как правило, всякие худородные бояре и боярские дети и сами были рады, если в долю их дела входил такой человек, как боярин Тришкин. Он и советом всегда поможет, и делом, если понадобится. Имея огромные связи в столице, можно решить множество вопросов.
— Боярин, — жалобно простонал с пола Майкин, — там пацан совсем молодой. Точнее — два пацана. А гонору как у князей столичных.
— Пацаны? — приподняла бровь боярыня, глядя на мужа.
— Про второго не знаю, — устало вздохнул Владимир Сергеевич. — А вот первый — это некий Вольный боярин Маркус Северский. А второго как зовут?
— Вольный боярин Корнев, — держась за глаз, тихо ответил боярский сын Майкин.
— Вот, ещё один Вольный боярин, — развёл руками Тришкин.
— Северский… — задумчиво протянула боярыня. — Что-то знакомое…
— Майонез, — подсказал ей супруг.
— Точно! — аж подпрыгнула Ефросинья. — Салат Северный, который тебе очень по нраву!
— Именно, — кивнул боярин. — А этот… В общем, он пообещал этому боярину сжечь его заведение. «Майонезную».
— Дурак какой, — укоризненно посмотрела боярыня, на совсем поникшего Майкина. А затем перевела взгляд на мужа: — Но ведь не сжёг?
— Не сжёг. Он вообще должен благодарить богов, что жив остался. Всего лишь получил четыре дырки в руке и шишку на лбу.
