Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - Посняков Андрей
– Кунигас! – подъехав ближе, воевода спешился и, сняв шлем, подошел к Игорю… вернее, к тому, кого он называл Даумантасом, кунигасом и князем. – Твой шлем… Я пошлю слуг поискать.
Сирвидас тут же обернулся, повелительно взмахнув рукой:
– Эй, вы там!
Трое шустрых подростков, поклонившись, бросились в заросли. Те самые, откуда только что выбрался Игорь. Парни нашли шлем очень быстро, молодой человек не успел переброситься с воеводой и парой слов.
– Вот твой шлем, княже!
– Молодец, Гинтарс, – скупо улыбнулся Даумантас.
Парнишка от похвалы покраснел, засмущался. Обычный подросток лет четырнадцати. Худой, лохматый, с узким лицом и горящим взором. Кто-то похлопал парня по плечу, кто-то засмеялся…
– Думаю, эта гроза нам на руку, князь, – негромко вымолвил воевода. – Никто нас не ждет.
– Я чувствовал засаду, – Даумантас упрямо закусил губу и мотнул головою. – Вон там, за оврагом.
– Мне тоже показалось, – спокойно кивнул Сирвидас. – Мы проверили.
– И что?
– Кабаны, князь! Целое кабанье семейство.
Все засмеялись, улыбнулся и Даумантас:
– Кабаны так кабаны. Тем лучше! Ну, что, в путь, други? Враги нас не ждут. Тем лучше!
– И все же я бы выслал разведку. Пару воинов, – воевода потеребил свои длинные седые усы.
– Не воинов, – резко возразил князь. – Мальчишек, слуг. Пусть возьмут ножи и стрелы на белку. Если что – мол, на охоту собрались.
– В чужой-то земле? – Сирвидас посмеялся, но тут же кивнул, одобрительно сверкнув взором. – Это ты неплохо придумал, кунигас. Если вдруг попадутся – выпорют да отпустят. В крайнем случае продадут в рабство. Ну уж оттуда мы их, всяко, выручим.
Даумантас жестом подозвал слуг:
– Слышали приказ, парни? Гинтарс – старший!
Парнишка просиял лицом и пообещал звонким, еще совсем детским голосом:
– Я не подведу тебя, князь! Не сомневайся.
Мальчишки исчезли в лесу. Растворились, незаметно, неслышно – словно индейцы. Игорь… Даумантас качнул головой:
– В путь. Нам нужно быть у цели к вечеру.
– Будем, князь! – засмеялся белокурый светлоглазый юноша с открытым добрым лицом, едва тронутым первой бритвой. Альгирдас. Товарищ детских игр. Друг. Да тут все – друзья. Дружина!
Пробравшись через заросли, всадники выбрались на какую-то совсем неприметную тропку, по которой и погнали коней. Вокруг царил полусумрак, рвались к небу сосны и ели, корявые рябины и липы тянули к воинам свои лапы, словно бы хотели поймать, ухватить, затащить в тягучую болотную жижу. Болот здесь тоже было достаточно.
Игорь чувствовал себя как-то отстраненно, словно во сне. Кто-то решал за него, распоряжался, говорил. Кстати, это не был русский язык! Ну, ясное дело – литовский, и странно, что молодой аспирант его понимал. Не очень-то он и знал родной язык отца. Так, несколько фраз, не более. Тогда как же так получалось, что… Да и конь этот… Гимба… Игорь не ощущал абсолютно никаких неудобств, сидел в седле как влитой, спокойно, как за рулем белого своего «Ситроена».
Что же такое случилось-то? Что? Сон это все? Скорее, так. Дай-то бог, чтоб так и было! Значит, и Ольга – весь тот ужас, что произошел с нею – тоже сон. Жуткий кровавый кошмар, не более.
Голова просто раскалывалась. Игорь не выдержал, застонал от всех этих мыслей. Так громко, что едущий впереди Альгирдас – верный друг! – обернулся в седле:
– Что с тобой, князь?
– Голова прямо раскалывается, – честно признался Даумантас. – Видно, хорошо хлестнул Перкунас. Знаешь, я даже вспомнил про распятого бога!
– Про Иисуса Христа? – в голосе парня вдруг послышалась нешуточная обида и злоба. – Крестоносцы убили мою мать, ты помнишь. Это их бог!
– А еще – это бог русских! – выкрикнул позади Любартас. Темноволосый, темноглазый, смуглый, он больше походил на итальянца или цыгана. Впрочем, среди литовцев тоже встречаются такие вот типажи – брюнеты, правда, не такие жгучие, как где-нибудь на юге.
– Русские тоже хороши, – Альгирдас тряхнул локонами. – Забыли полоцкий набег?
– Да уж, – неожиданно для себя «вспомнил» Даумантас. – Если б не помощь моего двоюродного братца, многие бы тогда полегли.
– Да уж, вовремя они тогда явились, – покивал Любартас. – Зато и взяли за помощь немало. Полсотни корзин овса им отдали! А еще – рожь.
– Ты еще забыл про пиво, дружище Любарт, – вновь обернулся Альгирдас.
Игорь вздрогнул. Парни вдруг заговорили по-русски… по-древнерусски, но почти безо всякого акцента и без усилий. Их имена на русском звучали несколько иначе – Ольгерд, Любарт, Довмонт. А воевода – Сирвид.
Воевода, кстати, хмурился, неодобрительно поглядывая на молодежь. Ишь, чешут языками без всякого стеснения, словно у себя дома. Между прочим, вокруг – вражеская земля!
Вот об этом старый Сирвид и напомнил, не постеснялся и князя.
– Утена – моя родовая земля! – тряхнув головой, резко возразил Довмонт.
– Да, это так, князь, – пришпорив коня, воевода обогнал Любарта. – Так было. Но сейчас Утена – земля предателя Наримонта! Он убил твоего отца, он убил многих… И ты это знаешь, мой кунигас!
– Знаю, – Даумантас сумрачно сдвинул брови. – Поэтому мы сейчас туда и едем. Мстить!
– И месть наша должна быть страшной! – подал голос Любарт. – Пусть предатели знают.
– Пусть знают, – князь согласно кивнул. – Надолго запомнят. И расскажут другим… если выживут.
Последние слова юного кунигаса потонули в раскатах одобрительного хохота. Но дальше – всё. Дальше уже ехали тихо. Даже не было слышно, как копыта стучат.
Князь и его верная дружина проехали, наверное, километров десять или чуть больше, когда впереди, в зарослях ивы, вдруг закричала иволга. Громко, дерзко – обычно иволги так не кричат.
– Гинтарс! – догадался Довмонт. – Альгирдас, ответь.
Приложив ко рту чуть разжатые пальцы. Альгирдас издал тягучий и резкий звук. Крик болотной выпи.
Иволга тоже отозвалась, и через пару минут за деревьям показалась тоненькая мальчишеская фигурка.
– В городище нас не ждут, – четко доложил подросток. – Воинов мало – лишь на воротах и башне. Мы насчитали дюжину. Остальные все уехали в Утену, к Наримонту. Что-то он там такое задумал.
– Знаем мы, что он задумал, – Даумантас недобро прищурился и положил руку на рукоять меча. – Ничего! Дойдут и до него руки. Что же касаемо городища… Все начинается с малого! Покажем, проявим себя.
– Покажем, князь! – воины взметнули мечи и копья. – Всеми богами клянемся.
Кунигас молитвенно сложил руки:
– Да поможет нам Диевас, отец богов! Перкунас даст нам свою силу, а враг его, Велняс – хитрость. Вперед, друзья! И пусть враги трепещут и не ведают никакой пощады.
Вражеское городище располагалось на излучине реки, у неширокого мостика. Желтая дорога, поля, заливной луг со стогами свежескошенного сена, водяная мельница. Высокий частокол из толстых ошкуренных бревен, крепкие ворота. Так просто, с наскока, не взять. Верная дружина Довмонта насчитывала три дюжины воинов, плюс еще военные слуги. Для лихого набега – в самый раз, для штурма же – маловато.
Однако у кунигаса имелся план. Вместе с воеводой все и придумали, теперь лишь оставалось воплотить задумку в жизнь.
– Ольгерд, бери свой десяток – и вдоль реки, к лугу. Помнишь, что делать?
– Помню, князь.
– Дядюшка Сирвид – ты, как договаривались, со стороны моста.
– Не сомневайся, Даумантас. Сделаем!
– Нам же с тобой, Любарт, досталось самое веселое дело.
– Ужо повеселимся! – мрачно усмехнувшись, Любарт надел на голову подшлемник и шлем. – Веди, князь! Мы готовы.
Довмонт кивнул и молча тронул коня.
Они добрались до городища примерно через пару часов. Солнце уже клонилось к закату, вечерело, и местные крестьяне заканчивали все свои работы. Скоро ночь, наскоро поужинать да лечь спать. Завтра ждал еще один день, такой же, как все прочие – с работой до седьмого пота. Сейчас же можно было чуть-чуть отдохнуть, расслабиться. Искупаться в реке, половить до ужина рыбки. Так, баловством, на уду, – но и то можно было поймать немало.
