Нижние уровни - Александр Андреевич Лобанов
У Блэкждек отсутствовал наруч, а соответственно, и Система, но поняшка была ответственной девочкой и умела пользоваться связями — то есть мной. Потому, не без помощи Артефактора, мне удалось внести подругу в Систему, так что теперь и она и её бар пыли почти легальным местом. А система вынесла свой вердикт поняшке:
'Блэкджек. 6 лет. Пони-тульпа.
Хост: «error» Привязки данных не обнаружено.
Работа: владелица «Бара воображаемых друзей»
ИВ: 27. БВ: 458. МВ: 562.
Творческое развитие: аномальное образование'.
— Блэкджек, мне не до шуток. Я относительно нашего последнего разговора о Фениксе, — тульпа скорчила недоумённую мордочку, и я раздражённо пояснил. — Хочу попробовать то, что ты тогда предложила.
Ещё несколько секунд мордочка пони выражала недоумение, а затем на ней залегла тень понимания. Более того, хмурость неодобрения.
— Даже так… — Блэкджек цокнула копытами. — Пошли, нам нужно это обсудить. Присядем в приватной комнатке.
Я последовал за маленькой воображаемой владелицей заведения. Мы скользнули тенями вдоль стены, чтобы не мешать множеству веселящихся людей и тех, кто людьми не являлся. В приглушенном свете под негромкую музыку выпивали воображаемый алкоголь антропоморфные и не очень существа. Смеялись и спорили во время игры герои фантастических вселенных. В темных закутках над бокалами коктейлей или мороженого миловались парочки, где один из собеседников не являлся реальным.
В центре зала находилась большая клетка, где в данный момент проходил бой: огромный — и почему-то розовый — медведь рвал когтями, украшенными блестками, мужчину в черном пальто и шляпе, который до последнего пытался отстреливаться из револьвера. Кровь отсутствовала — всё же в зале немало несовершеннолетних, но обе тульпы достойно вели представление. Я же не обращал на это внимание, скользил сквозь чуть сладковатую атмосферу, полностью поглощённый мыслями.
— Несуществующий! — возглас был резкий и громкий. Обычно такие нотки я слышал, когда меня либо пытаются убить, либо отчитывает начальство. Потому рука рефлекторно метнулась к поясу с револьвером. И лишь на середине движения я вспомнил, что нахожусь на мирной территории, где за всем следит Блэкджек. А ещё мгновением позже до меня дошло, что голос был детский. Вернее подростковый. Что и подтвердили следующие слова, почти сливавшиеся воедино: — Вы и правда Несуществующий! Критик! Я вас видела по телевизору! А теперь и в живую! Вы настоящий! Я ваша фанатка! Я знаю все дела, в которых вы участвовали! Я…
Децибелы зашкаливали, но зато я сумел определить источник звука: пигалица лет тринадцати-четырнадцати в аляпистом платьице. Она нарезала вокруг нас круги, так что мой взгляд едва мог сфокусироваться на ней. При этом девчушка явно опасалась ко мне приближаться. А на её лице читался незамутнённый восторг. Даже благоговение, от которого становилось не по себе.
Я, конечно, был в курсе, что про меня знают: как-никак целый отдел Критиков занимался распространением информации, в том числе и обо мне, для получения Рабочей Веры. Новости. Статьи в газетах и сети. В том числе и сайты с обсуждениями наших дел. Тех, которые не засекречены. Насколько я знал, имелось даже отдельное телешоу о похождениях Критиков. Но, честно говоря, всех людей, смотревших это, я невольно причислял к некой серой биомассе, скрывающейся за единичками Рабочей Веры, которую не жалко сжечь.
А тут фанат. Настоящий. Живой. Даже искренний. С учётом того, сколько раз я только за последний месяц обнулял запас Рабочей Веры, страшно представить, как часто эта девчушка меня забывала. И вспоминала вновь.
— Э-э-э… Привет, — неуверенно пробормотал я, пытаясь вспомнить что-то из наставлений по общению с фанатами. — Я действительно Несуществующий. Тебе чем-нибудь помочь?
— Мне… Вы… — девчушка аж задохнулась от переполняющих её чувств. Я бросил нервный взгляд на Блэкджек, не совсем понимая, нужно меня спасать или оказать помощь девчушке. — А вы можете разрешить моей тульпе вас скопировать?
Вот тут я немного завис. Просьба была до неприличия абсурдная. Обычно образ либо брали не спрашивая. Либо понимали, что это личное, и не лезли. А тут за плечом девчушки стал сплетаться образ: неуверенная дымка человеческой мужской фигуры с неопределёнными чертами лица — заготовка. Но даже эта заготовка высилась над плечом девчушки, пытаясь прикрыть её от любых косых взглядов.
— Зачем это тебе? — только и сумел я выдавить от растерянности.
Уважаемый читатель, безусловно, я шикарен. Красив. Умён. Весел. Ещё и скромник, каких поискать. Сам себе завидую. А лёгкий перегар от только что выпитого пива и вовсе придаёт мне загадочной брутальности. Но вот выдержит ли мир двух подобных раздолбаев?
— Я… я… — девочка совсем растерялась и с писком унеслась вглубь бара.
— Совсем девчонку засмущал, — укоризненно заметила Блэкджек, продолжив цокать копытцами. — Что, малышка не может безответно влюбиться в героя? Может, ты её когда-то спас и не заметил?
— Может, — пожал я плечами. А затем высокопарно выдал: — В любом случае, пока имеются такие, как она, у меня есть силы быть Критиком, — хотя в голове крутилась мысль: «И что это вообще было?»
Плотная бархатная занавесь складками отделила нас от основного помещения, оставив лишь узенькую полоску света, через которую Блэкджек наблюдала за порядком в своём заведении.
— Ты ведь понимаешь, что я тогда просто пошутила? — строго уточнила Блэкджек, аккуратно сложив копытца на диванчике и устроившись на них сверху. — Я бросила это в шутку, не более. На самом деле это плохая идея. Даже не так, кошмарная. Почти самоубийственная.
— Мой любимый вид идей… — пробормотал я, пытаясь подбодрить себя, ибо не был уверен в правильности затеи. Но говорил я решительно: — Просто скажи, это осуществимо? Возможно ли разделить душу между мной и Фениксом, чтобы у него появилась своя воля?
Блэкджек замолкла, а вот я заёрзал на месте. Находиться в картине всегда странно и слегка дискомфортно. Даже сейчас, сидя за занавеской на диванчике у деревянного стола, я волей-неволей замечал разные детали: штрихи кисти на ткани, чуть разнотонные и отличающиеся по ширине; поверхность стола, твёрдую, как дерево, и при этом слегка маслянистую на ощупь; даже диванчик пах не кожей или прошлыми посетителями, а акриловой краской.
— Ты веришь, что это возможно? — наконец спросила Блэкджек, и я уверенно кивнул. Тогда собеседница продолжила. — Собственно, если бы не верил, то не пришёл бы. И такой же ход есть во многих произведениях. А если во что-то люди верят…
— То это существует, — закончил я. — И ты мне поможешь?
— Лучшая моя помощь — отговорить тебя от этой дурацкой затеи! Ты ведь понимаешь, что Брут бы не одобрил подобное! Глупо рисковать и собой, и Хугином!
— Брут помог воплотиться моему Фениксу. И он не оставил никаких инструкций. Никаких советов. Ничего. Он просто бросил меня с ним. И теперь мне разбираться, как поступать, — сквозь зубы заметил я.
Упоминать о том, что именно переданный через Машу совет Брута заставил меня поспешить и решиться действовать, а не просто ждать неизвестно чего, я не стал. Так же как и о том, что искать помощи у Блэкджек меня надоумил всё тот же разговор.
Я и так после дела с Янтарной комнатой разоткровенничался с пони. В сердцах высказался, как меня задело, что Феникс так и не помог мне в последнем бою. Нет, я, конечно, обрадовался, что у него имелись эмоции и, возможно, свои мысли, которые привели к этому решению. Но то, что я не мог их понять, услышать и обговорить, меня сильно ранило.
Блэкджек честно пыталась поддержать, вот только утешения ничего не стоят. Зато идеи, пусть и слегка безумные — другое дело. И мысль о разделении души, пусть и высказанная вскользь, зацепила меня. А сегодняшняя заваруха стала последней каплей. Вроде бы мелочь: Хугин выполнил мой приказ… но мне было от этого необъяснимо больно. Я не знал, хотел ли он этого? Возможно, он действовал против воли? Может, у него имелись собственные мысли по поводу ситуации?
Глупо? Да, безусловно… но Брут меня разбаловал. Он был мне верным другом. И я хотел вернуть подобную связь хоть с кем-то, пусть простит меня Надя за эти слова. И ради подобного я был готов на любую глупость.
— Но это же неразумно! — не унималась моя подруга-пони. — Даже если ты выживешь и добьёшься цели, то весьма вероятно, что это будет не то, о чём ты мечтал. Выгляни в бар. Посмотри на собравшихся там людей и их тульп. Их сервиторов. Их героев и идолов. Их воображаемых друзей. Все в этом баре прошли свой
