Инквизитор - Вячеслав Ипатов
И, тем не менее, это же обстоятельство подсказало мне, как одержать верх над врагами. К реализации плана я приступил незамедлительно, не хотелось давать противнику время для проведения ритуалов. Для начала вернулся за Марсом, уже вместе с которым пошел в обход поляны, к противоположной ее стороне. Пришлось двигаться в нескольких десятках метров от края леса, так что путь вышел не самым быстрым, зато нас так никто и не заметил.
Попутно я оценивал свои возможности и рыдал где-то в глубине души. Ведь могущественные силы, способные аннигилировать всех на той поляне были крайне близко и в то же время являлись совершенно недоступными. Теоретически у игрока-инквизитора было два навыка, предназначенных специально для уничтожения «существ скверны», то есть тех, кто слишком погряз в обращении к Хаосу и магии Тьмы, например, тех же демонопоклонников. Первое — «Божественный кулак», заклинание, поражающее единичную цель. Оно потребляло тридцать очков святости и могло уничтожать существ на расстоянии до ста метров. Второе — «Экзорцизм». Этот навык стоил уже шестьдесят очков, зато являлось массовым. Оба они коррелировались исходя из силы магии инквизитора и могли аннигилировать одного или целую группу существ третьего ранга. Однако, думаю было понятно, в чем здесь крылся подвох? На текущий момент у меня не было не то что шестидесяти, а даже тридцати очков. Я успел накопить лишь десять, да и те накапали мне исключительно благодаря щедрости дракона, подкинувшего продвинутый артефакт. То есть здесь и сейчас справляться придется без «особой жреческой магии». Да постепенно копить, чтобы хотя бы через пару дней суметь ударить тем же «кулаком». К счастью, «призыв медведя», коня и оружие у меня никто не отнимал, а потому шансы справиться были достаточно велики.
Меж тем за размышлениями я успел преодолеть чащобы, достигнув той точки леса, откуда до демонолога было ближе всего. Стоит заметить, что за минувшее время тот успел изрядно продвинулся в работе. Гектограмма, расчерченная на земле, оказалась закончена и стала тем местом, на которое уложили первую жертву будущего ритуала — судя по одежде, простого крестьянина.
Парень пытался вырваться, что-то мычал сквозь кляп. Однако веревки и двое еретиков успешно пресекали любые попытки сбежать от уготованной участи. В то же время над будущим одержимым встал демонолог и затянул какой-то речитатив. Момент для атаки выдался идеальный.
Мгновение и на покрытой редкой травой земле появился бурый медведь. Добротный такой мишутка, в холке достающий мне до подбородка. Призванный питомец коротко взревел, повел головой, с налитыми кровью глазами и с недоумением воззрился на меня.
Долго рассматривать зверя я не мог. Время призыва было крайне ограничено, а потому ментальный приказ уже спустя секунду бросил зверя в атаку. На крейсерской скорости выскочив из леса, медведь тут же подмял под своей тушей оказавшегося неподалеку беса. Другие демоны на миг растерянно замерли, а вот мой питомец терять время не собирался и бросился к следующей жертве.
Это вывело демонолога из ступора. Он выпрямился, стряхнул с рук какое-то неоконченное плетение и тут же начал создавать новое, чтобы затем разразиться безудержной бранью. Причина его недовольства оказалась тривиальна, как сам мир. В этот самый момент бесы сбросили оцепенение и дружной гурьбой кинулись на медведя, при этом своими телами скрыв того от мага. На отборный мат и приказы они вовсе не обратили внимания.
И вот теперь настал самый волнительный момент. Изначальный план предполагал, что демонолог ударит своим заклинанием по моему питомцу и тем самым на краткий миг окажется уязвимым. Однако если медведя убьют низшие демоны, этот вариант полностью провалится и останется рисковать, бросаясь в лобовую атаку. Ибо маны на второй призыв мне уже не хватит.
Между тем схватка между мишкой и демонами выявила паритет. Зверь обладал довольно толстой шкурой, которую плохо брали трезубцы. В свою очередь демоны могли похвастаться относительно высокой ловкостью, успешно ускользая от большинства атак. Они кружили вокруг косолапого, наскакивали и тут же бросались прочь. При этом еретики в драку благоразумно не лезли. Им хватало примера товарища, лежавшего на земле со вскрытой грудной клеткой.
Равновесие длилось почти минуту, целую бездну времени в условиях боя. Однако стоило медведю заработать несколько болезненных ран, как он пришел в ярость, став быстрее и опаснее. Земля окрасилась кровью, и тут вражеский маг вновь разразился командами.
— Назад уроды, назад! — проорал он.
На сей раз демоны подчинились, брызнув в стороны, и чародей не упустил своего шанса. В замершего в растерянности зверя ударил темный луч. Мишка покачнулся, взревел в крике невыносимой боли, сделал несколько шагов к заклинателю, но затем рухнул на испятнанную кровью траву. Вот только врагам не стоило праздновать победу, ведь свою миссию зверь выполнил.
Стоило заклятью сорваться с рук чародея, как я ударил пятками Марса, отчего конь с места зашел в галоп, взяв курс на чародея. Демонолог, разумеется, услышал хруст веток и стук копыт. Он обернулся и тут же в ужасе отступил, вздев руки в попытке создать новые чары.
«Не успеешь! Ты не успеешь!»
Дорогу Марсу преградил еретик и тут же отлетел в сторону, сбитый с ног. Демонолог повернулся спиной, бросился к толпе бесов, но… Хватило одного короткого взмаха моргенштерном, и враг рухнул на землю, орошая землю кровью из пробитого черепа. Система буднично сообщила о смерти еще одного врага, поразив тем, насколько легко удалось расправиться с главарем еретиков. Впрочем, на поляне оставалось еще немало живых врагов, на которых я тут же направил Марса, вздымая над головой оружие.
Достойного сопротивления противники оказать не смогли. Все же бесы — довольно слабые и трусливые создания, а потому, стоило потерям врага перевалить за половину, как те сами бросились в бегство. К счастью для врагов, скрыться от меня оказалось не сложно — окружавший поляну лес являлся прекрасной защитой от погони. Так что четверым демонам удалось сбежать, а на поляне остались связанные пленные, трупы и один раненый еретик. Последний неловко опирался на левую ногу, кривился, держась за ребра, но все же сдаваться не хотел и медленно пятился к лесу, выставив в мою сторону меч.
Я спрыгнул с Марса и спокойно направился в сторону противника, материализовав в руках эспадон. Одержимый, оценив собственные шансы на бегство, собрал все силы и бросился в атаку. Прямолинейно, неловко, будто дворовая шпана. Я ударил навстречу, воспользовавшись собственной силой и тяжестью клинка. Когда же еретик выронил меч из одеревеневших рук, эспадон обрушился на его плечо плоской стороной клинка.
Противник рухнул как подкошенный, я же тут же бросился к нему, готовый связать руки. А через секунду громко выругался, осознав очередной провал. Еретик оказался мертв. Притом он не получил никаких смертельный ран, не свернул себе шею, просто чертова Система посчитала полученный им урон, и решила отправить на перерождение. И это после всех стараний на ниве взятия языка! Вновь выругавшись, я потер лицо ладонью, выдохнул, освобождаясь от раздражения. А затем решил все же переключиться на иные проблемы, требовавшие внимания.
Взгляд прошелся по колодцу, трупам врагов, все еще связанным пленным. Да, пожалуй, сначала стоило разобраться именно со спасенными. В особенности тем, кто подвергся воздействию ритуала.
Остановившись подле несостоявшейся жертвы, я в задумчивости воззрился на того. Яркость, реалистичность данного мира являлись просто невероятными, заставляя забывать о том, что он являлся игрой, а его обитатели — программами. Вот и этот связанный человек выглядел не как тупой болванчик, непись, на игровом сленге, а представлялся вполне разумным существом, способным испытывать реальные эмоции. В данной ситуации — страх и надежду. Я четко мог прочесть эти чувству по лицу, глазам и невольно поражался такой реалистичной имитации со стороны программы. Хотя, кто знает, что они собой представляют? Ведь сколько фантастами было снято фильмов и написано книг, в которых задавался вопрос о различии людей и роботов, о границе, где заканчивается бездушный механизм и начинается личность? Невероятно много и вот сейчас я как раз взирал на пример того существа, в котором
