Люк Скайуокер и тени Миндора - Мэтью Стовер
– Не понимаю, – буркнула она. – Трипп, он что, серьезно про помехи?
Мужчина в аналогичном комбинезоне, украшенном кусочками лавы, лежавший в нескольких метрах позади нее и ниже по склону, пожал плечами:
– Что мне Боуки сказал, то я тебе и передал. Подпространство чисто. Если захочешь, можно послать сигнал до самой системы Тригаскийского Пятна.
– С чего бы Макабру отключать подпространственные помехи? Прямо после набега… Бессмыслица какая-то.
– А мне откуда знать? Спроси лучше его самого.
– Если я когда-нибудь до него доберусь, – процедила она сквозь зубы, – у нас будут более важные темы для разговора.
– Есть! – послышался крик еще ниже по склону, из расщелины, где прятались остальные члены отряда. – Эй, Эона! Получилось!
Женщина плотнее вжалась в камни и прошипела:
– Трипп! Скажи этому идиоту, пусть не орет так громко!
– А зачем? Кто его тут услышит?
– Ты будешь со мной спорить?
– Ах, Эона, да ладно тебе…
– Черные штурмовики могли начинить эти скалы акустическими датчиками. Здесь могут бродить их патрули. Ты понимаешь, почему нас раз за разом находят плавильщики? И я тоже не понимаю. А пока мы в этом не разобрались, следующий, кто заговорит не шепотом, схлопочет моим бластером по лицу.
– Эона…
– А следующему, кто будет оспаривать мои решения, я съезжу по…
– Хорошо-хорошо. Не так громко. Успокойся, ага?
Трипп наполовину соскользнул, наполовину сполз вниз по каменному склону по направлению к расщелине.
Эона снова прижала окуляр к глазам. Вот когда она окажется далеко от этого вонючего каменного шарика, тогда и успокоится…
Позади о лаву заскребли подошвы чьих-то сапог, и она увидела, как Трипп снова взбирается по склону.
– Ерунда, – бросил он.
– Какая именно?
Напарник брезгливо отмахнулся:
– Ерундовая. Всего пара импульсов, как при эхолокации…
Эона нахмурилась сильнее:
– Эхолокации?
– Да – какой-то сигнал и еще эхо, похожее на ответ приемопередатчика…
– Я знаю, что такое эхолокация, – процедила она. – Откуда шел исходный сигнал?
Трипп пожал плечами:
– Вероятно, не из этой системы. От ретранслятора Голосети или чего-то подобного.
– А откуда пришел ответ? Отсюда?
– Ну да. А как… как ты узнала?
Женщина уже спешно ползла вниз по склону:
– Всем встать! Встать!
Бойцы в обклеенных кусочками лавы комбинезонах, занявшие позиции в небольшой пещере, повскакивали на ноги.
– Всем приготовиться к бою! – Эона пробежала между ними к своему мотоспидеру. – Все спидеры, свупы и скиммеры поднять в воздух через пять минут. Кроме оружия, энергоячеек и медпакетов, ничего не брать. Боевая тревога!
– Тревога? – переспросил Трипп, спеша за ней. – Что происходит?
– Ты думаешь, что спустя столько месяцев генераторы помех выключили случайно? Как раз тогда, когда нужно было пропустить импульс, который может исходить от следящего устройства?
Напарник Эоны нахмурился:
– Что, это ловушка?
– Не для нас, но было бы обидно случайно в нее угодить. – Женщина достала бластер и проверила заряд, затем крутнула оружие на пальце и ловко отправила его обратно в кобуру. На миг ее лицо осветила улыбка. Но только на миг. – Мы побудем здесь и подождем, но должны быть готовы к отходу.
* * *
Командир летного подразделения полковник Клик замер по стойке смирно. Черный летный шлем блестел, покоясь на его затянутой в черный доспех руке. Не обращая внимания на мольбы, жалобы, проклятия, а временами и вопли пленников, доносящиеся из Зала отсеивания у него за спиной, он упрямо смотрел на большую дюрастальную плиту, закрывавшую проем размером с истребитель в стене вулканической пещеры. Скоро, совсем скоро плита сдвинется и Раб поманит рукой, чтобы он, полковник Клик, предстал пред очи самого владыки Макабра.
Дабы понести наказание за свою неудачу.
Несмотря на дюрастально-серый оттенок поредевших волос, на лицо, изрезанное глубокими морщинами, на шрам от ожога, который пересекал щеку и остатки левого уха, стоило Клику снять шлем, и каждый, кто знал штурмовиков, тут же понимал, что этот – особенный. Клик был копией самого Фетта, прошел Войну клонов от Джеонозиса до мятежа джедаев и гордился этим. И это было единственное, что тешило его самолюбие: Клика ничуть не тревожило, что его прозвище, выдуманное каким-то юмористом-падаваном уже двадцать пять лет назад, звучит глуповато. «Кликом» на жаргоне назывался километр, и это была отсылка к серийному номеру, который ему дали еще в учебке: ПШ-1000, то есть пилот-штурмовик-тысяча.
Просторная пещера вокруг него была расширена и облеплена местной породой – плавмассивом, а выплавлена так, чтобы превратиться в сводчатый зал из черного стекла. На стенах и потолке отражалось множество холодных зеленых огоньков: в десяти метрах над полированным полом размеренно кружилась стайка репульсорных световых сфер. На полу то там, то тут кучковались пленники, пытаясь умоститься как можно удобнее на этой голой холодной поверхности.
Толпа была разношерстной: имелись тут и нищие бродяги, и аристократы, и воры, и офицеры Восстания. Они были той самой добычей, на которую все последние месяцы охотились подразделения СИД-защитников Клика в Среднем кольце Галактики. Троих-четверых забрали в одном месте, еще полдесятка – в другом, но чтоб сразу многих – такого никогда. Не стоило вызывать у повстанцев подозрения. Грабежи и разрушения, учиняемые во время набегов, служили лишь прикрытием: пленники пропадали без вести, и их не должны были искать семьи, друзья и органы власти их родных планет. Их должны были признать погибшими во время набегов.
И все ради того, чтобы эти пленники могли навсегда исчезнуть.
Исчезнуть и попасть на Миндор. В Зал отсеивания владыки Макабра.
За спиной у Клика по полу зала скользили четыре-пять Рабов; полы их длинных одежд волочились позади. Порой один из Рабов останавливался, и обведенная красным тень от его широкого серповидного головного убора падала на одного из пленников. Рабы всегда молчали и никогда не меняли выражения лиц – да и не могли, ибо их лица были голографиями и проецировались их «коронами», – но иногда из темного широкого рукава появлялась бледная рука. Если узнику везло, то за режущим жестом следовал залп бластерного огня в его спину. Если не везло, то длинный бледный палец возлагался на голову узника, и это значило, что он был произведен в Рабы.
Позади в пещере раздался визг нейропарализатора, и Клик безошибочно понял, что еще одному пленнику очень не повезло. И точно: вскоре приблизились два Раба, волоча под руки бесчувственное тело подростка пятнадцати-шестнадцати лет. Дюрастальная плита подалась назад и тихо скользнула в сторону, открыв взгляду литой коридор. Клик продолжил стоять навытяжку; на его лице не дрогнул ни единый мускул, пока Рабы тащили юношу мимо него внутрь.
Он терпеливо ожидал этого вызова с тех самых пор,
