Достучаться до Небес - Харитон Байконурович Мамбурин
— А вы высаживаться не будете? — уточнил я.
— Нет, — покачал головой Василий. — Лишний и бессмысленный риск. Я бы и тебе не предлагал, но…
— Я сам спросил, — кивнул я.
— Ну да.
В общем, продолжили мы пока наш отдых, я — перечитывая книжки, «спаррингуя» с Бейго. Кстати небесполезно, несмотря ни на что. Ловкий и быстрый у меня пёс. Правда, аккуратным приходилось быть: я ударом кулака и вправду мог броню гнуть.
А Светка — с народом общаясь и на нас любуясь, ценные замечания отвешивая. Ну, вообще — ехидные такие и бестолковые, но у неё характер такой, так что мы не обижались, только огрызались, каждый по-своему.
Хариус плыл себе дальше, ежедневно, пока на плаву, останавливая машины. Поселения какие-то на берегах мы изредка проплывали, но то ли время неурочное выходило, то ли что-то не слишком хорошее о них корабельные знали. В общем, проплывали без остановок, пока, наконец, Хариус не бросил якорь на вытянутый такой, скалистый остров.
— Раков у него нет, очень обрывистый берег, раньше скала была, — ответил на вопросы один из наёмников-дежурных на орудийной башне. Но Свинобой, вы сами смотрите — якорь не в воду брошен, — указал он.
Что было именно так — разлапистая рогулька якоря, удерживающая Хариус на натянутой цепи, заякорилась за кривые разлапистые кусты-лозы на берегу. Несмотря на раннюю весну — вполне себе зелёные, болотно-салатовые такие.
— А отплывать будем — лапы сомкнутся, на якоре механизм есть. И поплывём дальше, — непрошенно, но уместно пояснил он.
— Стоим же тут долго? — уточнил я. — И что за живность на острове водится?
— Стоим, думаю, часов восемь — первая стоянка, — рассудительно озвучил наёмник. — Живность тут — гуси и лебеди, остров даже называется — Лебединый, — продолжил он. — Поохотиться хотите, Свинобой?
— Что-то типа того, — признал я.
— Это вам к боцману надо, — проконсультировал любезный наёмник.
И потопала наша троица в боцманскую, где боцмана не оказалось. А потом ловили неуловимого Игоря на палубе, но отловили, мы упорные.
Кстати, вопреки всеобщему представлению, что на каждое слово боцман непременно должен желать якорей в задницу, себе и окружающим, Игорь, парень тридцати биолет, был человеком вежливым, с тихим голосом.
Правда, широкие плечи и крепкие кулаки, украшенные татуировками якорей, переплетающимися с набухшими венами, прямо указывали, что для поддержания порядка Игорю орать и материться не нужно. Ну и матросы, занятые какими-то матросными делами, и вправду ловили каждое его негромкое слово.
— Игорь, здравствуйте, — поздоровался я.
— Доброго вам дня, Георгий, и вам, Светлана, — аж слегка поклонился вежливый детина.
Ну как, детина — метр восемьдесят где-то ростом. Но по современным тенденциям — здоровяк, почти великан. А я и без «почти» выхожу, мысленно хмыкнул я. Впрочем, носитею БАППХ вообще себя с простым человеком сравнивать не совсем честно, так что на мысли я эти мысленно махнул рукой.
— Нам бы на остров высадиться, поохотиться-потренироваться, — озвучил я.
— Отчего нет, — пожал плечами Игорь. — Шлюп спустим, высадим, радио… Ой, незадача, — растерянно уставился он на меня.
Я чуть не фыркнул — боцман, тыща якорей ему в задницу, в месте беседы, где самый вежливый человек сказал бы «фигня» — говорит «ой, незадача!» А уж с его внешним видом опытного костолома — совсем забавно смотрится. Но фыркать я не стал — нечего не по делу хорошего человека обижать. А просто поинтересовался, что за «ой, незадача».
— Да понимаете, Георгий, у нас же экспериментальные проекторы ЭМ-поля, — ответил Игорь, после чего я всё понял. — На время вашей высадки мы даже пару отключим, это не сложно. Но в целом — система проекторов работает, и отключать её не стоит, — развёл руками он.
— И связи с Хариусом не будет, — озвучила Света.
— Именно так, Светлана. Но может, рукой помашете, когда вас забирать? Я наблюдателя поставлю.
— Нечего людей от дела отвлекать, Игорь, — отрезал я. — Давайте просто на время договоримся, а если нам совсем невмоготу станет — я камушками в Хариус покидаю.
— Камушками?
— Или деревяшками. Вы услышите, — посулил я.
— Верю, что услышим, Георгий, — смерил он меня взглядом. — Отправляетесь?
— Через полчаса, — переглянулся я со Светой. — Снарядиться надо.
— Понимаю, как вам угодно, — кивнул вежливый боцман.
Ну а мы направились в ангар к Вездетанку. Обитали мы в нём, столовались, как понятно, на корабельной кухне. Там обитала и новая, переделанная из брони штурмовых частей Красной Армии, броня.
Мы её из Сосногорска захватили, и я задолбался, то есть немного устал её переделывать. Ну, себе — без проблем, просто добавил биофибры и несколько бронепластин. Вес мне не критичен, а конструкторы просто не предусмотрели сволочных тварей, обитающих сейчас на просторах Союза!
И был в целом — доволен. Это, конечно, не эклюзивные, непонятно где спёртые кооперативщиками разработки, без преувеличений выдерживающие артиллерийский выстрел. Но очень достойно, и выстрел из той же сапы я переживу, да и не только.
Но вот с броней для спутников пришлось валандаться, и недоваландался я толком. Например, броня под Светку подогналась, но у неё начался конфликт с интегрированным в шлем вычислителем. Управление лёгкими синтомышцами брони (себе я их вообще на биофибру поменял), прицел УПЧК, дальномеры. Вычислитель маломощный, но нужный и эффективный. Вот только завязанный на красноармейский идентификатор, вдобавок — интегрированный в сталепластик шлема. То есть, может, он где-то в шлеме и был, но электрозрение показывало, что этот вычислитель и шлем — по сути, одно целое. И этот болван кибернетический верещал благим матом, что Светка — не красноармеец, саботажничал и вредительствовал и вообще вёл себя безобразно.
Ну ладно, с помощью прямых рук, светлого ума, и шёпотом поминаемой технической матери, замкнул я большую часть машинерии доспеха на небольшой вычислитель от полевого автохирурга. В принципе — справлялся, да и Мопс мне определённую консультационную помощь в протоколах работы военной техники оказал. Но Светка шлем, несмотря на его высокие защитные свойства, носить отказывалась категорически, мотивируя это: «надписи дурацкие, безвкусного цвета и гундёж этого киберидиота мне, Жора, мешают больше, чем шлем защищает!»
И ведь права она, признавал я, долго пытаясь паразита локализовать и извести. Но паразит полностью соответствовал своему определению, не локализовался и не изводился.
Так что Светка носила старый шлем, в общем-то — тоже неплохой, но явно похуже. И его-то носила не всегда, красуясь или, как она выражалась, любуясь округой своими глазами. Была у меня надежда, что товарищ Радужная это в
