Петля - Сергей Александрович Арьков
Время от времени его охватывало желание кричать, звать на помощь, но он ни разу не поддался ему. Люди, обитающие в этом странном месте, по крайней мере, те из них, с кем он уже успел познакомиться, вряд ли улучшат ситуацию своим появлением. К тому же Андрей был жутко измотан и едва держался на ногах, в каковом состоянии он вряд ли сумеет успешно отразить нападение. И убежать у него не получится – по пояс в воде не больно-то разбежишься.
Один раз он оступился, и едва не погрузился в воду с головой. Хорошо, что держал зажигалку в кулаке, и успел вскинуть вверх руку, чем и спас свой единственный источник света от намокания. Случись это, и ему останется только утопиться. Данная навязчивая мысль, кстати, уже успела оформиться, и хотя Андрей гнал ее прочь, не покидала его головы.
К тому моменту, когда сил не осталось совсем, ему улыбнулась удача. Впереди забрезжил свет, и Андрей поспешил к нему, одновременно очень страшась, что это окажется та самая лампочка, которую он видел несколькими часами ранее. Если так, он плюнет на все и полезет наверх. Маньяки с луками и лопатами не самая приятная штука на свете, но сгинуть в темном затопленном лабиринте еще хуже. С маньяками, по крайней мере, еще можно потягаться. А Андрея последний час как раз одолевало страстное желание проломить кому-нибудь голову, чтобы выместить всю накопившуюся в душе злость.
К счастью, лампочка оказалась не та, что прежде. Более того, она освещала долгожданный выход из тоннеля. Тот предстал в виде ступеней, уводящих куда-то вверх, в толщу бетонной стены. Поднявшись по ним, Андрей нащупал рукой дверь.
Сразу за ней открылось небольшое помещение с высоким потолком, наполовину заваленное деревянными поддонами, и, что особо радовало, с горящей под потолком лампочкой. Из помещения имелся еще одни выход, но дернув дверь, Андрей выяснил, что та заперта. К счастью, дверь была не железной, а всего лишь деревянной. Ну а уж с деревом, при желании, он управится. Но, прежде всего, ему необходимо было отдохнуть.
Андрей разулся и разделся, тщательно отжал штаны от воды и повесил их сушиться на поддон. Из двух поддонов он соорудил себе лежанку, упал на нее и тут же провалился в сон. Однако вскоре проснулся, лязгая зубами от холода. Пришлось набрать мятых газет и укрыться ими.
Сон определенно пошел ему на пользу. Андрей проснулся зверски голодным, злым, но достаточно бодрым, чтобы вновь бороться за свое существование. К бодрости примешалась отчаянная решимость на многое, если не на все. Он окончательно понял, что это не розыгрыш с предопределенным хеппи-эндом. Здесь действительно можно умереть. И только он сам своими действиями способен спасти себе жизнь.
Штаны и ботинки ничуть не подсохли, и Андрея, едва он оделся, начала колотить дрожь. Чтобы согреться быстрее, он разломал один из поддонов, вооружился тяжелым брусом, и набросился с ним на дверь. Та стойко выдержала первые десять ударов самодельного тарана, а затем на ее поверхности появилась длинная вертикальная трещина. Еще десяток ударов, и брус, пробив дверь, едва не вылетел по ту сторону. Андрей сунул руку в образовавшуюся дыру и нащупал там навесной замок. А он-то надеялся, что дверь заперта на обычный шпингалет. Пришлось расширять дыру, чтобы пролезть целиком. Дело оказалось нелегким, зато в процессе работы Андрей полностью согрелся и даже слегка перегрелся.
Когда пусть был расчищен, он надел куртку, превратившуюся в грязную и рваную жилетку, подобрал лопату и полез в дыру. Идею смастерить себе что-нибудь вроде дубины он отверг, потому что лопата все равно была смертоноснее, а тащить дополнительный груз не хотелось. И без того силы стремительно убывали, а пополнить их было нечем.
Вновь потянулись коридоры, лестницы, комнаты, заваленные всяким мусором. Андрей внимательно осматривал каждое помещение, в надежде отыскать что-то полезное. И вскоре ему улыбнулась удача в виде пустой пластиковой бутылки. С этой емкостью он поступил куда умнее – прихватил с собой, намереваясь впоследствии использовать ее для хранения воды.
В другом помещении был найден кусок веревки двух метров длиной. Веревка была грязная, но Андрей все равно бережно скатал ее и припрятал в карман.
Лампочки здесь горели часто, хотя встречались и темные зоны, которые приходилось преодолевать при свете зажигалки. Андрей плохо запомнил проделанный путь, и не был уверен, что сможет, при желании, вернуться обратно. Впрочем, большого смысла в возвращении не было. Впереди простиралась неизвестность, содержащая как возможные опасности, так и возможный выход. А вот позади точно не осталось ничего интересного. К тому же Андрея бросало в дрожь от одной только мысли о новых блужданиях в темных затопленных тоннелях.
Путь его завершился в комнате, в центре которой чернел большой квадратный колодец. Андрей обошел его, не без опаски поглядывая вниз. Света в шахте не было, оценить ее глубину было невозможно. Андрей порылся в кармане и вытащил ключи от квартиры. Помешкал немного, а затем бросил их в колодец. Спустя пару секунд снизу донесся плеск. Опять вода.
– Нам точно не сюда, – вздохнул Андрей.
Он присел на пол у стены, чтобы отдохнуть и немного подумать. Спускаться в колодец он не собирался – воды ему хватило и в тоннелях. Следовательно, предстояло вернуться и поискать иной путь.
Андрей вытащил из кармана намокшую сигаретную пачку и попытался жевать табак, надеясь тем самым немного притупить мучительное чувство голода. Но попытка вышла неудачной – вкус оказался настолько отвратительным, что смелого дегустатора едва не вывернуло наизнанку. Отплевываясь и чертыхаясь, Андрей поднялся на ноги, чувствуя не столько отчаяние, сколько нарастающую ярость. Кажется, он уже дошел до той кондиции, когда убийство человека из-за куска хлеба является вполне оправданным поступком. А еще что-то говорят про мораль, гуманизм…. Пустой желудок, вот кто решает, что хорошо, а что плохо.
Андрей уже собрался идти обратно в коридоры и искать другой путь, как вдруг прямо перед ним в монолитной стене бесшумно открылась небольшая дверка. Квадратная бетонная плитка скользнула вниз, рухнула на пол и с грохотом раскололась. Андрей с воплем отскочил назад, не зная, к чему готовиться.
Плитка серела на полу кучкой бетонных черепков. А в том месте на стене, которое она только что покинула, открылась глубокая полость. Не опуская лопаты,
