Возрождение Феникса. Том 9 - Григорий Володин
Ладно, до англичан черед еще дойдет. Пока займемся более ближними соседями.
Гарнизон персов, правда, находится в Зоне Прорывов. Еще несколько месяцев назад шах предложил России в помощь отряды жива-юзеров, и император Владимир согласился. Кто же знал, что это ловушка.
— Не стоит винить Аллу, — вступаюсь за княгиню. — Я прекрасно понимаю ее доводы против необдуманной резни. Вы до сих пор не разгромили гарнизон персов и не отправили их в казематы на допросы по двум причинам, — задумчиво произношу. — Во-первых, вам до сих пор не известно, как персы узнают дислокацию ваших дружин. А значит, у вас нет доказательств против Тегеранского гарнизона. Во-вторых, если без этих доказательств вы разгромите гарнизон, то выставите себя не в лучшем свете перед князем Бердымухамедовым. Как это будет выглядеть с его стороны? Тегеран предлагает Туркмении протекторат и даже присылает своих людей для обороны, а русские берут и режут присланных защитников? Возможно, что эта провокация изначально так и задумывалась. Или хаоситы придумали ее, когда приехала первая партия ПуДов, и стало ясно, что Гончие не выдержат прямое столкновение. В любом случае, Алла поступила верно, — вздыхаю, — как мне ни жаль мирных жителей, признаю правоту княгини.
Брюнетка поднимает лицо и одаривает меня грустной благодарной улыбкой. Я понимаю причину ее грусти. Она тоже сожалеет о жертвах и корит себя за то, что до сих пор не вывела персов на чистую воду.
— Но этот беспредел пора прекращать, — хлопаю ладонью по столу. — Явно среди офицеров или дружинников предатели.
— Проверка идет, — вздыхает Скобеев. — Но мы не можем никого выявить. Предатели явно не хаоситы, а просто работают на них. Да и тем более я пробовал дезинформировать части. Безрезультатно.
Я поднимаю задумчивый взгляд на потолок. Вспоминаю то немногое, что видел на плацу. Стройные ряды офицеров, блестящие серебряные галуны, яркие золотые погоны, восторженные лица… И несколько безучастных людей в штатском. Трое мужчин и одна женщина. Они не видели во мне бога, а просто делали свою работу.
— Иностранные журналисты, — бросаю.
— Но они не имеют доступа к дислокациям, — замечает Скобеев.
— Они нет, а офицеры имеют. Ментальный фрактал или банальная взятка, — пожимаю плечами. — В общем, берем в оборот каждого.
Через полчаса я в сопровождении Кали выхожу из шатра. Мы двигаемся в сторону пресс-клуба. Так стали среди армейцев и дружинников именовать шатер, где собираются журналисты и не только. Вечерами там часто развлекается и высший офицерский состав, да и княгини тоже заглядывают от скуки.
Рукой в стальной когтистой перчатке Кали отодвигает полотняной полог и заходит внутрь. Неспешным шагом следую за княгиней.
— Судари и сударыни, — глянув на меня с кривой улыбкой, сообщает княгиня. — Мне выпала честь привести в пресс-клуб Владыку.
Вот же болотопсовская сучка! Кали всегда останется Кали. К чему этот неуместный пассаж? Все и так приковались ко мне взглядами. Глашатая мне только не хватает.
Тихо фыркнув в сторону довольной княгини, я оглядываюсь. В клубе пыльно, но по-своему уютно: складные столы и стулья, кулер с водой, а также стол с кофемашинкой, печеньем и бутылками вина. Пахнет кофе и табачным дымом. На отдельной тумбочке небрежно сложены стопки русских и иностранных газет.
— Не желаете ли кофе, Владыка? — подскакивает к нам офицер с закрученными усами и погонами полковника. — Или вина? Здесь представлен самый лучший урожай из Персии.
Болотопс жеваный! Прямо чувствую, как меня обхаживают словно барышню. Хоть бы представился для начала, но теперь мне плевать на имя невежды.
— Благодарю, у меня есть руки, полковник. Так что сам как-то, — киваю с прохладной улыбкой.
Расстроенный офицер отступает с выражением побитой собаки. Блин, надеюсь, не застрелится. А то слово божье оно ведь такое, надо бы с ним поосторожнее.
— Плюшкин манер не знает, — хмыкает довольно княгиня. — Я бы ему давно по ушам надавала в дуэли, да военное время, чтоб его.
— А кофе, правда, хочется, — говорю я княгине.
— Тогда прошу, мой Владыка, — щерится она в своей неизменной грубой ухмылке, а потом спохватывается. — Правильно хоть величаю? Зятем мне ведь тебя пока рано называть, боже.
— Правильно.
Отмахнувшись от нее, принимаюсь возиться с кофемашиной. Весь пресс-клуб, затаив дыхание, смотрит на это священное действие. Запах сваренных кофейных зерен наполняет шатер.
Тем временем следующими ко мне подступают два журналиста. Молодой британец с жутким акцентом и француженка с волнистыми золотыми кудряшками и аппетитной фигуркой, запакованной в пиджачок и брючки.
— Уважаемая Кали, не представите ли нас Владыке? — мило щебечет эта крошка.
— Вы в боевом облачении, уважаемая Кали, — замечает британец, бросая взгляд на мильфиновый доспех княгини без шлема. — Было очередное сражение?
— Нет, мы при параде встречали нашего Владыку, — Кали показывает в мою сторону, я как раз оборачиваюсь с кружкой дымящегося капучино. — Боже, позволь представить. Эти двое презренные журналюги, что своими дотошными расспросами не дают нам спокойно работать. Ирен Жопен из «Парижской фанеры» и Джон Бред из «Таймс».
— Кали, ну что вы нас с Джоном позорите перед самим Владыкой! — краснеет личиком француженка и в смущении оглаживает брючки на выпуклых бедрах. — Неужели мы никак не скрашиваем ваш досуг? А как же пресс-клуб! Вы постоянно здесь бываете.
— Просто в шашки не с кем порубиться, — отмахивается княгиня стальной ладонью.
— Рад знакомству, уважаемые, — смотрю на журналистов, не обращая внимания на ерепенящуюся Кали. — Спасибо, что освещаете для всего миру борьбу русских солдат с чудовищами.
— Не стоит благодарностей, Владыка, — Ирен хлопает веером длинных загнутых ресниц. — Скажите, не будет ли дерзко с моей стороны просить вас дать интервью?
Кали хохотнула.
— Сразу Гончую за пасть хватаешь, мисс Жопен, — лыбится княгиня.
— Я попрошу того же самого, — взглянув на пышногрудую коллегу, поднимает руку британец. — Британский народ очень волнуется о недавних изменениях в России. Не могли бы вы его успокоить?
Ирен с недовольством смотрит на британца и, будто невзначай, поправляет пуговку блузки на крепкой троечке. Забавная конкуренция.
— Уважаемые, мое время не резиновое, — беру спички со стола рядом с кофемашинкой. — Но одному из вас я дам интервью. Тяните жребий, — высыпаю две спички и кончик одной обламываю. — Кому выпадет короткая, с тем и пообщаюсь.
Зажимаю между пальцев спички и протягиваю кулак журналистам.
Первой тянет француженка, и ей, конечно же, выпадает удача. А кому ж еще? Мне всё же приятнее с женским полом общаться. Так что ловкость моих рук всё решила, хе.
— Си-и! — радостно поднимает Ирен ручку с
