Егерь - Евгений Астахов
Тогда какого?!
Сопряжение рождает ответ.
Револьвер является краеугольным камнем в арсенале Стрелков Гилеада. Тем фундаментом, на котором строится их дальнейшее боевое искусство.
Стрелки верят, что лишь достигнув абсолютного мастерства с одним видом оружия, можно брать в руки другой.
[1] Спидлоадер (от англ. Speedloader) — устройство для сокращения времени и усилий, необходимых для перезарядки огнестрельного оружия.
[2] Камора — цилиндрический канал в револьверном барабане, служащий для размещения патрона.
Глава 5
Долгую секунду я хлопаю глазами, читая полученное объяснение, а потом выпускаю полный ярости рык вперемешку с матом.
Эти драные Стрелки вместе с драным Сопряжением с какого-то хера решают за меня, каким оружием мне можно пользоваться. Внутри разгорается желание найти виновного, засунуть ему в глотку все восемь дюймов кольта и покрасить потолок его мозгами.
Тем временем сломавший ногу бедолага перестаёт дёргаться. Налетевшие с двух сторон ксариды разорвали его на части. А я не смог им помешать. Из-за какого-то тупорылого ограничения!
Ещё несколько секунд я бушую от злости, а потом заставляю себя успокоиться и подумать.
Итак, что это значит в сухом остатке.
Я смогу использовать иное оружие кроме револьвера, только когда повышу своё мастерство. А моё мастерство ограничено только развитием тела. Потому что все данные уже загрузили мне в подкорку во время обучения. Иными словами, лишь с прокачкой параметров грёбаное Сопряжение позволит меня взять в руки что-то кроме револьвера.
Ещё весёлый вопросик, это класс мне будет диктовать, какое оружие откроется или я смогу выбрать самостоятельно? И где мне найти информацию про эти самые параметры и их развитие?!
Размышления прерывает грохот ожесточённой стрельбы. Всё же не все защитники погибли. Я вижу, как пять человек пробивают себе путь на улицу. Среди них замечаю кряжистую фигуру старого Кормака. Владелец ранчо сжимает в руках помповый дробовик и сразу пускает его в ход.
Стоит одному из ксаридов броситься к их группе, как его голову буквально разрывает в клочья. Это не дробь, скорее всего микс из картечи и пули.
Позади него бежит невысокая, явно паникующая фигурка. На секунду мелькают огненно-рыжие волосы. Красотка Хейли.
По бокам и сзади неё двигаются работники — ковбои, привыкшие к обращению с оружием.
Группа на полном ходу несётся к парковке, но их преследуют, и ещё как. Выламывая оконную раму, вылетает массивная тварь. Это уже не матёрый ксарид, а какая-то альфа. Несколько пуль замедляют её, но тварь растягивается в прыжке. Дистанция между ней и замыкающим сокращается в мгновение ока.
Моя рука действует сама, подчиняясь только зародившемуся сигналу в мозгу. Раз, и она выдёргивает револьвер из кобуры. Два, и ствол трижды рявкает огнём и сталью. Мощная отдача пытается сбить мне прицел.
Какая капризная лошадка.
Дистанция между мной и целью больше шестидесяти метров. С такого расстояния я обычно комфортно кладу пулю в мишень, но даже близко не в яблочко.
Однако сейчас пули 44-го калибра уверенно бьют в намеченное место. Алую глазницу ксарида.
Она взрывается кровью и мозгами, отбрасывая тушу прочь.
Секунду назад кричащий от страха ковбой ошарашенно крутит башкой, пытаясь найти, откуда пришло спасение. Его дёргают за плечо, и вновь вся пятёрка переходит на бег.
Я занимаю позицию для стрельбы — упор с колена.
Кроковолки слетаются со всех сторон, будто им тут мёдом намазано. Пятёрка заливает их огнём, но многие раны несмертельны. На бегу, да от страха точность снижается.
А вот мой кольт работает чётко, как на стрельбище. Первому уроду разрывает глотку. Висок второго не выдерживает близкого контакта с пулей. Третий ловит свинец глазом.
Ни малейшего волнения. Ни секундной паузы.
Барабан откидывается влево. Лязгает экстрактор[1], и гильзы летят прочь. Шесть патронов рыбкой ныряют в каморы. Спидлоадер нехило так ускоряет процесс. На миг даже проникаюсь благодарностью к Говнюку.
Потом вспоминаю всё его скотское поведение за эти долгие шесть лет.
Не, глупость какая-то.
И она испаряется.
Я стреляю снова и снова, расчищая путь беглецам. Дробовик Кормака разносит грудь какому-то тощему ксариду. Ещё десять шагов, и они на парковке.
Хейли оглушительно вопит от ужаса, потому что скрывающаяся в тени тварь напрыгивает на одного из ковбоев. Челюсти буквально отрывают ему лицо, оставляя после себя скалящийся раздробленный череп.
Подо мной вздрагивает водонапорная башня.
Что за?..
Отрываюсь от стрельбы, чтобы кинуть один быстрый взгляд вниз. Пара монстров грызёт опоры. Они хоть и металлические, но там клыки работают, как диск болгарки.
Страшные тварюги.
Два выстрела сверху вниз вышибают им мозги, через подбородки, но ко мне сбегаются новые ксариды.
Успеваю выбить ещё несколько целей, пока белоснежный пикап с шумом и пробуксовкой сдаёт через зазевавшегося монстра. В боковом окне мелькает веснушчатое лицо. Изумрудные глаза встречаются с моими, и в них я вижу шок пополам с заворожённостью.
С улыбкой приподнимаю воображаемую шляпу, пока внутренний голос шепчет: “Пижон!”
Машина таранит ксаридов, покидая пределы парковки, а за ней устремляется целый выводок тварей.
Платформа подо мной трясётся всё сильнее. С трудом сохраняю равновесие.
Выпускаю остатки барабана, превращая твёрдые черепа в хорошо вентилируемые отсеки. Две секунды, чтобы вытащить новый спидлоадер из кольца. Полсекунды, чтобы вогнать его в барабан. Секунда, чтобы разрядить его в подставленные вытянутые головы.
Настоящий концерт из щёлкающего курка, грохочущего ствола и кричащих от боли тварей. Музыка для материнских ушей.
Последний выстрел уходит в молоко, а всё потому, что башня подо мной снова вздрагивает и…
Начинает заваливаться вперёд. Вдоль соседнего здания.
Хочется посмотреть в ближайшую камеру и изобразить целую гамму непередаваемых эмоций, да вот беда, никакой камеры рядом нет. Некому смотреть, как я кричу и, с силой оттолкнувшись, прыгаю на крышу конюшни.
В полёте начинаю заваливаться. Удар. Бок отдаётся болью, и целый миг мне кажется, что всё хорошо. Однако крыша не выдерживает, и с матом я лечу сквозь неё. В окружении пыли и обломков черепицы приземляюсь на деревянное перекрытие, которое служит складом для брикетов с сеном и всякой хозяйственной всячины.
Мягкий брикет проносится в стороне, так близко, что можно коснуться рукой, а подо мной возмущённо хрустят ломающиеся доски. Что-то трескается в лодыжке. Мои рёбра выходят из чата, а тело с уханьем приземляется на пол.
Рядом с трупом Говнюка.
Колесо сансары дало оборот.
Кашляю кровью и мысленно тянусь за новыми патронами. С хрипом и беззвучными матами удаётся зарядить револьвер. Попытка встать на ноги заканчивается провалом. Оседаю там же, и лишь отползаю в ближайший денник. С трудом удаётся открыть его дверцу.
Внутри меня
