Двое из ста двадцати - Jack D.A.W
Тем временем пейзаж внизу начал меняться – море беспорядочно отступало под натиском громоздящихся скал. Гребни вершин вздымались все выше и выше, словно желая достать эту стаю железных птиц. Штурмовики начали набирать высоту, не ломая формацию, словно связанные. Нолт потянул рукоять управления на себя, поднимаясь выше. Его звено повторило маневр за ним. Скалистая гряда неожиданно оборвалась, уступив место красновато-коричневому одеялу плоскогорья, неровному, будто скомканному. Глубокие ущелья и каньоны прорезали плоскогорье вдоль и поперек. Нолту всегда казались прекрасными покинутые миры, но красота этой дикой, нетронутой цивилизацией планеты, пробилась даже сквозь блок, установленный коктейлем Молотова, не говоря уже о его собственных вкусах.
Плоскогорье резко пошло вниз и закончилось скалистым берегом. Под днищем десантного бота снова царствовало море. Оно взяло у суши реванш, заняв значительную ее часть бездонно-синей чашей залива. Водная гладь простиралась насколько хватало глаз, и лишь у самого горизонта из моря поднималась исполинская гора, увенчанная заснеженной вершиной, укутанной в пышные облака. Нолт сверился с картой и, коснувшись экрана, активировал защищенный канал связи:
– База противника в виду! Приготовиться!
Нажав несколько сенсоров, Нолт запустил последовательность экстренного погружения. Десантный бот резко увеличил скорость, клюнул носом и, пронзив клинообразным телом волну, нырнул в море. За мгновение до того, как коснуться воды, автоматически отключились двигатели и закрылись защитные заслонки. Зеленоватая толща мягко приняла десантный бот в свои объятия, Нолта только слегка качнуло в кресле. Еще на учениях его удивила мягкость экстренного погружения. Корпус аппарата в подводном положении покрывался пленочным полем, что значительно снижало сопротивление воды. Еще под днищем пряталось четыре пары колес – для гладких поверхностей и бездорожья. Это была отличная машина, по праву называвшаяся универсальной.
Плавно сдвинулись щитки, открывая ноздри водометов. С чуть слышным гулом запустились турбины, и десантный бот продолжил путь под водой. Согласно данным разведки, противник не имел средств дальнего обнаружения и уж тем более подводных радаров, поэтому его ожидал неприятный сюрприз. Угроза высадки десанта, которого нет, туз в рукаве, который должен заставить врага сдаться, вернее блеф, обманный финт, мыльный пузырь, а за радужной пленкой – пустота. Но как раз в этом Нолт и сомневался. Что, если за блефом кроется реальная сила? Что, если в рукаве не туз, а заряженный пистолет, в любой момент готовый выпустить ослепительно белый шарик раскаленной плазмы? Что, если… Нет. Гадать можно до бесконечности. Скоро он все узнает. Взглянув на карту, Нолт отдал своему звену приказ остановиться. В полукилометре перед ними, гора, составленная из мощных скальных массивов, вздымалась из воды, стремясь ввысь, к бледной синеве неба. Склон, обращенный к морю, был срезан, образуя широкую посадочную площадку. На голом, красновато-коричневом камне стены не было никаких признаков ворот, дверей или люков, на двух небольших площадках вверху – никакого оружия.
Нолт коснулся клавиши на рукояти управления, и водометы, развернувшись на сто восемьдесят градусов, затормозили десантный бот. Аппарат завис в толще воды, поддерживаемый нижними водометами, работавшими на сверхмалом ходу. Почти все соединение замерло: дрейфовали под водой десантные боты, зависли штурмовики и транспортные корабли, опираясь на колонны горячего воздуха, лишь истребители продолжали неустанно кружить. Все стихло, словно перед бурей. Вспышкой молнии осветились три экрана связи. На Нолта строго смотрели три одинаковых Липгарта, не в обычном летном костюме, а в голубовато-сером адмиральском мундире с квадратами, треугольниками и кругами боевых наград, прямоугольником орденской планки и серебрящейся россыпью прозрачных капель – Слез Магдалены.
Нолт хмыкнул. Подобную награду он меньше всего ожидал увидеть у Липгарта. Ею обычно награждались те, кто принимал непосредственное участие в восстановлении планет, разрушенных в ходе конфликтов, в том числе и граждане тех миров, которые были агрессорами. Слезы Магдалены вручали меценатам из числа богатых промышленников, владельцам оружейных фабрик, основателям благотворительных фондов, членам ордена Святого Помора и миссии Пречистой Клэр – всем тем, кто искупал грехи – своего государства или же свои собственные. Слезы Магдалены были гражданской наградой, и очень странно было видеть ее на военном. Это хороший ход, но вряд ли террористы его оценят.
– Говорит Командующий Эндрю Липгарт, – голос адмирала накатывался волнами грома. – Приказываю вам сложить оружие и сдаться. Немедленно отключить все защитные системы, а всему наличному составу покинуть объект и выйти на посадочную площадку. Вас примут транспортные корабли и доставят на ближайшую базу Легиона для дальнейшего разбирательства. В противном случае мы будет вынуждены применить силу. У вас пять минут на размышление.
Липгарт молчал, буравя взглядом экран. Прошла минута, другая. Стояла тишина, нарушаемая только чуть слышным гулом водометов, поддерживающих нейтральную плавучесть. Гигантскими стрекозами висели в воздухе штурмовики, кружили быстрыми тенями истребители. У Нолта промелькнуло в голове, не покинули ли вестгорны свою базу, а они тут зачем-то угрожают закрытой двери пустого дома. Ему вдруг очень захотелось, чтобы это было так. Но в следующее мгновение нижний ряд экранов связи ожил, ярко осветив кокпит десантного бота. На экранах была комната, чем-то похожая на рубку корабля – скошенные панорамные окна, множество дисплеев, широкое кольцо терминального блока, усеянное разноцветными сенсорами управления. В обширном кресле, занимая его полностью, сидел мужчина могучего телосложения. Темная, с проседью борода, украшенная золотистыми бусинами и клипсами в виде фигурок людей и животных, ниспадала ему на грудь. Руки, перевитые тугими клубками мышц и покрытые татуировками, попирали панель, а глаза, черные, как беззвездная ночь, окруженные сеткой морщин, казалось, неотрывно следили за Нолтом. Лицо вестгорна тоже было сплошь покрыто татуировками. Вокруг правого глаза был изображен символ в виде звездчатого лабиринта. Этот рисунок вызвал у Нолта какие-то смутные ассоциации. В свое время он изучал символику и опознавательные знаки норланов и вестгорнов, но это были не просто воспоминания, а ощущение, что что-то подобное он видел совсем недавно. Вестгорн сидел неподвижно, как изваяние. Казалось, он был совершенно спокоен, только короткие, толстые пальцы с массивными перстнями выбивали дробь на сенсорной панели.
– Приветствую, Командующий, – разомкнув, наконец
