Синдзи-кун и теория игр - Виталий Хонихоев
— Правда. — кивает та: — ты же знаешь, что способность не всегда приходит с рождения. У меня вот открылась, когда мне было четырнадцать. И как ты знаешь, наши с тобой способности очень сильно завязаны на контроле, на балансе и равновесии. В первую очередь — на внутреннем контроле себя самого. А я … я была еще подросток. — пожимает плечами Акира: — и я очень испугалась. В тот день я едва не сожгла свою школу и обожгла свою учительницу, а также одноклассников. Меня заперли в несгораемой камере и отправили в интернат. Прошло довольно много времени, прежде чем я научилась контролировать себя и свою способность. Но это достижимо. А в твоем случае — тебя учили только подавлять свою способность, а не управлять ею.
— Д-да. — кивает Юки. То, что произошло с Акирой-сан — плохо, но Акира-сан не поймет даже сотой доли ее ужаса и вины. Того взгляда, которым одарил ее отец, когда она лежала на больничной койке. И если Акира-сан испугалась, то Юки — была зла. Это ее гнев ударил вокруг волнами холода, мгновенно замораживая все вокруг. Она помнила глаза мамы, она помнила их, потому что пыталась расколоть руками эту глыбу льда. Сейчас она умеет растапливать свой собственный лед, но тогда… тогда она могла только плакать и бить своими кулаками лед, сбивая их в кровь и не чувствуя боли. И крик… крик Хироши, чьи ноги — по колени — оказались вморожены в куб льда. Хироши никогда не будет ходить, а мама никогда не будет дышать и это все — ее вина. Так сказал отец. Никогда, сказал он, никогда, никогда больше, ты меня слышишь?! — и она услышала. Потому — она контролирует себя. Возможно она попросит Сина о лечении братика, когда её долг перед ними не будет так велик, возможно она сможет сделать это…
— Вижу, не действует. — вздыхает Акира-сан: — хорошо, тогда план Б.
— План Б? — спрашивает Юки.
— Ага. Он больше в духе этой пустоголовой Майко, но и она иногда дело говорит, так что… — Акира внезапно сжимает кулак и бьет Юки прямо в лицо. Та отлетает в сторону, ослепнув и оглохнув от удара, упав на колено.
— Что это, Акира-сан? — спрашивает Юки, неверяще глядя, как кровь капает с кончика ее носа на бетонный пол и застывает там коричневыми кляксами. Но Акира-сан оказывается рядом и снова бьет ее — на этот раз уже ногой и Юки едва успевает прикрыться рукой. Энергия удара роняет ее на пол и она едва успевает подняться, чтобы избежать еще одного удара.
— Акира-сан! — кричит Юки: — пожалуйста!
— Мелкая засранка! — говорит Акира: — вставай и дерись! Хватит сопли жевать! — очередной удар Юки блокирует ледяным осколком. Ладони Акиры вспыхивают огнем.
— Вот так больше на дело похоже! — рычит она: — ну, давай! — и с ее пальцев прямо в Юки срываются огненные шары, Юки едва успевает прикрыться пластинами льда.
— Акира-сан! — кричит Юки: — я не хочу вам повредить!
— А я вот очень хочу тебе повредить! — отвечает Акира и пламя ревет в ее руках: — вставай и дерись как следует!
— Акира-сан! — Юки летит кубарем, отбивая в сторону языки пламени, ее руки окружены рукавами из холодного воздуха, это позволяет ей отражать атаки Акиры, но сколько это продлится?
— По-моему ты считаешь, что я тут играюсь?! — Акира-сан привстает на носочки и разводит руки в стороны.
— Нет! Акира-сан! — кричит Юки, воздвигая стену льда и зная, что она ее не защитит: — не надо!
— Инферно! — срывается с губ Акиры слово и Юки слепнет и глохнет, оказавшись в столбе ревущего пламени. Она знает, что происходит в центре этого столба с людьми и предметами, она знает, что если ты попал в «инферно» Акиры-сан — то выйти оттуда ты уже не сможешь. Только в виде пепла. Она не может сейчас умереть! Она… и Акира-сан! И… Синдзи-кун! И ее братик. Столько всего не сделано, столько всего не испытано, столько всего было зря. Зря?! Пламя ревет, пожирая ее плоть и Юки вдруг чувствует, как что-то в ее голове встает на место. Она становится на удивление спокойной. Она умирает. Она — уже умерла, потому что никто на свете не может стоять в «инферно» и все еще жить. Умирать не больно. Больно думать о том, что она больше никогда не увидит света. Что она никогда…
— Ледяная Буря! — кричит Юки, поражаясь тому, что у нее все еще есть воздух в легких. Удар! Грохот!
Она открывает глаза. Пламени больше нет, от пламени остался только выжженый круг, линия вокруг нее, выжжен и оплавлен бетон, но под ее ногами — нет ни пепла, ни гари. Акира-сан — мелькает в голове у Юки, она специально окружила меня стеной пламени, это не «Инферно», это просто лист пламени вокруг, у нее даже волосы не опалило, Акира-сан не хотела ее убивать, она… страшное чувство вдруг разбивает ее сердце, словно стальной молот — ледяную розу и острые осколки впиваются ей в грудь, причиняя невыносимую боль. Акира-сан!
Юки вскидывает голову и лихорадочно ищет ее взглядом. Находит. И опускается на пол, обхватив себя руками и всхлипывая. Акира-сан стоит неподалеку, вмороженная в ледяной куб и ее глаза… они словно глаза ее матери, смотрящие ей прямо в душу с молчаливым укором. Что же ты наделала, Юки, так сказал отец, как ты могла…
Юки прикусывает себе губу, чувствуя, как струйка крови бежит по подбородку и не чувствуя боли. Она убила Акиру-сан. Вот как она отплатила за все, что для нее сделали. Она убила Акиру-сан. Неблагодарная тварь. Убийца. Она не умеет контролировать себя, это она во всем виновата! В ее правой руке концентрируется ледяной клинок. Если она не может себя контролировать, может будет лучше, если ее не будет? Чтобы такого больше не повторилось? И в любом случае — она не сможет взглянуть Сину в глаза.
— Инферно! — звучит в тренировочном зале и Юки поднимает глаза, которые застилают слезы.
— А ну-ка, брось эту глупость. — говорит Акира-сан, легко выходя из оплавившегося куба льда и пинком отбрасывая ледяной клинок в сторону.
— Акира-сан! — говорит Юки, чувствуя, как ее сердце снова начинает биться: — вы! Вы живы!
— Конечно я жива, мелкая. Чтобы меня убить — нужно гораздо больше. — говорит Акира-сан: — но по крайней мере свои лимиты ты сегодня преодолела.
— Я… у меня… извините, Акира-сан… — склонилась в поклоне Юки: — я едва не …
— Прекрати извинятся.
