Последний Контракт. Том 2 - Илья Романов
Приблизившись к своему врагу, я на ходу снял с себя куртку, обернув ею руку.
Две печати Концентрации слетели, время частично вернуло свой ход, и в мою сторону понесся объятый огнём кулак.
Перенеся вес на правую ногу, я опустил голову и корпус, пропуская его над собой и вновь ощутил жар, вкупе с запахом паленых волос. Моих волос.
Уйдя в бок и сделав подшаг, я нанёс Густаво удар в живот, метя в диафрагму и желая сбить его дыхание. Неправильно дышащий враг — мёртвый враг.
Огонь вмиг окутал мою куртку, сжигая её и опаляя руку. Боль пронзила конечность, заставив сжать зубы и зарычать.
Вот она, боль. Такая родная и необходимая Жнецу!
— Кха! — выдохнул юнец, слегка подавшись назад и согнувшись. — Т-тварь! — крикнул он в неверии.
Переставив пятки, я подсёк стопой его левую ногу, от чего парень начал заваливаться назад. Две печати ещё действовали и он просто не успевал за моими движениями.
Вот только, он так и не упал.
Чувство опасности взвыло подобно сирене, заставив меня быстро отпрыгнуть, после чего, Густаво буквально вспыхнул.
Пламя вокруг него превращало песок в стекло, которое сразу же трескалось в мелкие крисcталики.
— Я прикончу тебя! — взверел Густаво, выкинув в мою сторону руки, с которых сразу же сорвался поток пламени.
***
— Он же убьёт его! — прокричала Амалия, мигов поднявшись с кресла и сжав в руках платочек, который грозился в любую секунд порваться от натуги.
Все сидевшие на балконе сразу же обратили на девушку внимание. И если кто-то из них сделал это с безразличием, то вот сестра и Дарья, нет.
Эльза открыто улыбнулась и покачала головой, а Дарья, прищурила свои бордовые глаза и сделала женские выводы.
— Если он не способен пережить подобное, то ему нет места в этой академии, — высокомерно произнесла Соколова, взмахнув копной волос и заслужив кивки учителей. — Я же права, отец? — посмотрела она на спокойно сидевшего Юрия.
Вот только, генерал империи молчал, а его взгляд не отрывался от черноволосого юноши.
***
Опасно. Смертельно опасно. Но… Это прекрасно!
Вновь улыбнувшись, я наложил ещё две печати Концентрации на штаны костюма. Тёмно-синие круги, внутри которых вращались руны, вспыхнули подобно яркости рождённой звезды.
Никто не увидит этого сияния, что было плюсом для меня.
Пламя буквально заморозилось, как и время. Но даже так, я чувствовал жар на своём потном и опалённом лице.
Голова вновь прострелила от боли, а губы ощутили тёплую кровь. Отдача от печати Концентрации пришла в полной мере.
Рыкнув, я словно безумец бросился в огонь, который сразу же сжёг мой костюм, оставив лишь жалкие клочки.
Печать Концентрации замораживала не только время, но и саму суть вещей вокруг Жнеца. Вода, огонь, ветер… Всё это замирало по воле энергии Смерти. Но ярость стихии никуда не делась. Её жар и разрушение коснулось меня, нанеся повреждения.
Вырвавшись от потока пламени, опалённый, с красной кожей, покрытой ожогами и волдырями, я схватил руки Густаво.
Я видел, как его глаза медленно расширяются в неверии.
— Моя очередь! — прорычал я, чувствуя азарт боя.
Да, он мальчишка и это сражение ничто по сравнению с тем, что было на складе и вокруг него. Но и я ограничен в своих силах. Поэтому, я собирался в полной мере извлечь из этого боя выгоду. Боль… Мне нужно больше боли!
Огонь сжигал кожу на моих плечах и руках, оголяя мышцы и запекая кровь. Разум разрывался в хаосе и агонии, но от этого я лишь улыбался. Безумной улыбкой Жнеца, проснувшегося и начавшего сражаться!
Дёрнув парня на себя, я с оттяжечкой ударил головой в его грудь, услышав в ответ блаженный звук хруста грудной клетки и сдавленный крик.
Не останавливаясь и ощущая, как моё тело разрывает огонь, я отпустил одну руку, а Густаво стал падать на колени.
Отведя окровавленную и запечённую конечность, я ударил кулаком в его лицо, разбивая нос и не позволяя телу парня упасть.
Вновь вскрик и вновь моя безумная улыбка на лице. Холодный разум стал отступать, а на его смену пришла животная ярость.
Жнец внутри меня ликовал. Он бился и желал разорвать этот юнца на мелкие части. Сжечь его в Пламени Бездны. Отправить душу к Смерти и станцевать на его костях.
Вновь удар по сломанному носу из которого потекли дорожки крови. Впрочем, его лицо и так было покрыто кровью. Моей кровью.
Взгляд парня стал плыть, а пламя исчезло, что заставило меня зарычать с утроенной силой.
Этот ублюдок посмел лишить меня боли?!!
Удар за ударом, я превращал его лицо в месиво. Полностью выпущенное давление Жнеца уже давно накрыло всю арену, от чего песок дрожал и приподнимался.
— С-сдаюсь!.. — услышал я сквозь бой барабанов и звуки войны сиплый крик юноши, с ужасом смотрящего в мои холодные глаза.
Моя улыбка стала ещё шире и вновь удар.
Тело продолжало разрываться от агонии сажённых кожи и мышц, а на левой руке виднелись белесые кости.
Опять удар и вновь жалобный вскрик.
— Х-хватит… П-прошу… — пытался молить мой враг, что ещё сильнее разжигало во мне ярость Жнеца.
Страх, боль, агония, гнев и ярость. Всё это выплеснулось из меня в бою на складе и вновь пробудилось сейчас. Вот только, там я держал свой разум хотя бы в частичном хладнокровии. Здесь же, как бы это пафосно не звучало, мой внутренний зверь пробудился в полной мере.
Этот ублюдок хотел сделать меня инвалидом или убить. И он смеет просить пощады?!
Вновь удар, вминающий нос парня внутрь, заставляющий его вопить от боли и пытаться вырваться.
— Сражайся! — прорычал я, вновь нанося удар и выбивая ему ряд зубов.
Рыкнув раненным зверем и поборов давление Жнеца, Густаво на миг покрылся огнём, что ещё
