Сопряжение. Чернильный маг 2 (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

Закончив с посудой, раскрыл холодильник и выбросил практически всё, кроме пары банок консервов и соевого соуса. Продукт ферментации, блин. Что ему будет?

Когда была закончено, закатал штаны по колено, сбросил рубашку и, повязав на голову полотенце на манер мастеров боевых искусств, вооружился ведром и шваброй. Несмотря на то, что в квартире целую неделю никто не жил, тут скопилось порядочное количество пыли. Да и работа руками отвлекала. Как там говорится? Именно ручной труд сделал из обезьяны человека? Ну что ж, эволюционируем дальше!

В момент, когда я покончил с залом и перебрался в коридор, зазвенел дверной звонок. Глянул в глазок. За дверью стоял отец. Несмотря на то, что он имел свой комплект ключей, папа не любил им пользоваться, видимо подсознательно не считая нашу квартиру своим домом.

— Ты как? — серьёзно спросил он.

Видимо до его ушей уже дошли слухи о неприятных вопросах журналистов.

— Да, нормально, — с деланным спокойствием ответил я. — Уборкой вот занялся.

— Это дело нужное, — кивнул он.

Вроде бы простой будничный диалог отца и сына, но в его словах между строк звучало беспокойство и жажда участия.

— Слушай, давай ты сегодня останешься у нас? Дома всё равно никого нет, да и в холодильнике, скорее всего, шаром покати, а Наташа на ужин обещала утку запечь.

Я отрицательно помотал головой. Умом я, конечно, понимал, что родители разошлись и у каждого из них своя жизнь. К новой супруге отца я не питал негативных эмоций, однако детские воспоминания о нашей дружной семье вызывали какую-то ревность и ребяческую обиду. В общем, не любил я оставаться у отца. Не чувствовал себя комфортно в их доме.

— Нет, пап, — отрицательно покачал головой я. — Сейчас закончу уборку, закажу доставку пиццы и буду валяться перед телевизором.

— Тебе… это… может, денег подкинуть? — вытащил он кошелёк.

— Да не надо, — улыбнулся я, вспомнив о своей заначке в пару миллионов, что сейчас лежала под кроватью в коробке из-под обуви. — Я ведь в академии вообще не тратился. Так что у меня есть некоторые запасы.

И тут позади отца послышался хор голосов, затем смущенное «ой», и когда папа сдвинулся в сторону, я увидел Алису, Настю и Вику. После моего отказа понятно, что подумал отец, и мне стало как-то неудобно.

— Я ведь всё сказал в академии, — обреченно выдохнул я.

Может, хотя быть мой тон остудит девчонок, и даст понять отцу, что сегодня я действительно планировал побыть один?

— Мы здесь не из-за тебя, — надменно бросила Алиса, вновь скрестив руки на груди. — Мы из-за Кати. И вообще, может быть, представишь нас отцу?

— Пап, знакомься, это мои одноклассницы. Анастасия Филиппова, Селезнёва Алиса и Виктория Баранкевич.

Слева направо представил я девчонок.

— А также его репетиторы по профильным дисциплинам академии, — сверля меня взглядом, добавила Алиса Селезнёва.

— И репетиторы по профильным дисциплинам академии, — согласился с ней я. — А это Дмитрий Игоревич Ермолов, мой отец.

— Сынок, — глядя на меня со всей серьезностью. — Голос на тон пониже и добавь толику уважения.

— Да нормально! — махнула рукой Селезнёва. Мы уже привыкли.

Отец вновь посмотрел на меня, и я знал этот взгляд. Стоит девчонкам уйти и меня ждёт серьёзное внушение по поводу манер и подобающего поведения.

— Приятно познакомиться, — переключившись на девушек, произнёс он. — Так что же мы разговариваем на пороге? Проходите на кухню! А ты переоденься, — и добавил уже шепотом на ухо. — У тебя хотя бы кружки чистые есть?

— О, не стоит, — Алиса обозначила книксен. — Просто Магнус не берёт трубку, а мы хотели сказать, что Катя Абрыкина прошла вторую эволюцию.

— Это… — растерялся отец, не понимая, о чём говорит Селезнёва.

— Она игрок, пап. Катя — игрок, — решил пояснить я этот момент. — Пару дней назад у неё началась эволюция. Не спрашивай, я сам не знаю, что это такое, — а потом переключился на девчонок. — Так, а я-то тут причём? Если вы про то, что нужно поздравить, не вопрос! Сейчас напишу ей сообщение.

Ответом на мои слова стало её фирменное закатывание глаз.

— Сообщение? Ты шутишь? — с западным акцентом влезла в наш диалог Вика. — Ты вообще знаешь, что эволюция для морферики — это огромный праздник?! Пока ты спал под обезболивающими, Катя, чтобы стать сильнее, все три дня переделывала свой организм и чувствовала боль! И если ты не придёшь на её праздник это будет большим… Эм… Не знаю, как это правильно говорить…

— Свинством, — подсказала Настя.

— Да, точно! Средством! Это будет большим средством!

Твёрдо кивнула Вика, даже не заметив огреха. Впрочем, русский — это не её родной язык, так что ей простительно.

— Он будет! — ответил за меня отец.

— Хорошо! — быстро согласилась Алиса. — Тогда встречаемся в торговом центре в три часа. Нужно будет сделать покупки, а потом вместе поедем в Горячий Ключ на источники.

Видимо она и девчонки подозревали, что меня придется уговаривать или даже шантажировать, но благодаря отцу всё для них вышло гораздо проще. Не прошло и минуты, как весёлая троица откланялась ещё раз, взяв с папы обещание, что я в последний момент не слиняю.

Когда за ними захлопнулась дверь, отец вновь взял кошелёк и достал из него три красные бумажки.

— Вот, — произнёс он, положив деньги на зеркало. — Это на подарок. И не спорь. Даже нет, не так.

Добавил он и удвоил сумму. Я хотел было открыть рот, но он прервал меня.

— Не спорь. Тебе нужно развеяться и желательно, чтобы вокруг были друзья. Считай это приказом, боец.

— А зачем так много денег? — нашёл за что зацепиться я.

— Это немного. Для них немного, — произнёс он и посмотрел на меня как на идиота. — Ты вообще знаешь, с кем учишься, сынок? Ты знаешь, кто такие Абрыкины или Селезневы?

— Да-да, — со скепсисом в голосе произнес я. — Они крутые кланы и так далее, и так далее… Но пап…

— Я про Викторию Баранкович. Ты знаешь, чья она дочь?

— Ага, — решил повыпендриваться я. — Болтал как-то с её папкой по телефону.

И тут от отца прилетел солидный хлесткий подзатыльник.

— Ты молод и горяч. Я понимаю. Но не смей говорить о «Тате» в снисходительном тоне!

Включив камеру смарта и направив его на себя, Карина закрыла глаза, сконцентрировавшись на дыхании. Тот поцелуй на крыше не был случайностью или мимолетные слабостью девушки. Только грубый расчёт.

Родовая техника клана Лейнинген не требовала складывания глифов или работы с источником, но от этого врождённая способность «Поцелуй искариота» не становилась менее значимой или простой.

Прикоснувшись к губам Магнуса, Карина навесила на парня метку, и теперь её челюстной аппарат и гортань дублировали движения одноклассника, что в теории позволяло повторить слова его голосом и интонацией. Но здесь было всё далеко не так просто. Техника позволяла лишь копировать движение голосового аппарата, а позиционирование дыхания приходило с годами опыта. И сейчас, стоя перед зеркалом и, для верности, включив видеозапись на смарте, Карина пыталась повторить и подслушать разговор парня.

И всё равно у девушки не получилось и доли того, что могла делать бабушка. Старая касатка в своём искусстве «Поцелуя искариота» была неподражаема. Огромный опыт позволял ей не пропускать ни единого слова, не сбиваться с дыхания и даже копировать манеру речи. Не то, что у Карины…

Во время действия техники Карина упрямо пыталась уловить суть разговора, понять, о чём сейчас говорит Магнус. Тщетно. Но технологии пришли на помощь и девушка, раз за разом пересматривала видео собственного лица стараясь прочитать по губам. И вот это было уже легче. Да, удавалось вычленить лишь отдельные слова иногда даже предложения. И, скрупулезно записывая каждый возможный вариант разных по смыслу, но похожих в произношении слов, Карина додумала пропущенные места.

Во-первых, разговор на крыше. И без расшифровки девушка знала, что Антон и Магнус поссорились. Вот только из их разговора Карине удалось вычленить лишь: «поджарый», «Тотем», «Дон Корлеоне», " Морозный тлен» и легко понимаемое даже без особых техник «Иди в жопу!». Рандомный набор слов, короче.