Magnum - VACUUM HORRENDUM
По медитерранской терминологии, это была пеквурема — шестнадцати–с-половиной–палубник. Корабль был попросту огромен. Четыре сотни баллист и катапульт всех калибров, носовые и хвостовые гиперболоиды, два десятка челноков и галер для ближнего боя и абордажа, трюм для перевозки пяти тысяч космических пехотинцев или пятнадцати тысяч пленников, четыре реактора, восемь межзвездных двигателей всех разновидностей.
— С таким кораблем я буду непобедим, — прошептал генерал Тервинг, ласково поглаживая пульт. — Призываю Одина и Вотана, Локи и Марбендила, Бальдура и Бальфура, Баальзевула и Иизавель, Астарту, Юпитера и Бегемота; Валькирий, приносящих победу, и Вальпургий, приносящих смерть; Ангелов Неба и Духов Пучин, ледяные чертоги Хель и двадцать шесть сторон света, и нарекаю тебя… нарекаю тебя…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ БУДЕТ СТРАШНО
Тагматарх Павсаний откровенно скучал. Хорошо там, где нас нет. Он надеялся, что таинственная маркоманнская крепость будет полна сюрпризов, пусть даже и малоприятных, но подлые варвары обманули его ожидания.
Македонцы вскрыли уже четырнадцать подземных этажей, но ничего интересного не обнаружили. Только новые склады, забитые древним оружием, консервами, а также пустые казармы для гарнизона. Никаких ловушек, защитных автоматов или потайной взрывчатки. Даже кнопки самоуничтожения на этом планетоиде не было. Павсаний вспомнил, как пять лет назад он вскрывал вавилонский бункер где-то в созвездии Цефея. Тогда его отряд потерял шесть человек, а сам Павсаний получил очередное звание, поскольку среди этих шести был его прежний командир. Но приключения! Адреналин! Увы, жизнь солдата не состоит из одних только приключений, подумал тагматарх. Хорошая фраза, надо будет запомнить и использовать в своих воспоминаниях. О том, что пять лет назад он проклинал подобные приключения последними словами, Павсаний старался не вспоминать.
В местных компьютерах также не нашлось ничего интересного. В отряде Павсания был всего один гоплит, владевший маркоманнским, и ему не удалось обнаружить ни одной буквы, которая была бы младше двухсот лет. Кое в чем сатрап Гераклий был прав, эта крепость могла весьма и весьма заинтересовать археологов. Но только совсем скучающих. Как и всякий приличный македонский офицер, Павсаний обожал работать с историческими первоисточниками, но одно дело читать Геродота, Птолемея или Дионисия Византийского; другое — сухие маркоманнские отчеты о состоянии электронных систем и уровне радиации. Последняя Маркоманнская война была неплохо изучена историками, и в этой крепости македонцам не удалось найти ничего, чтобы переворачивало представления или проливало свет на страшные тайны.
Оставался еще один способ развлечься — выйти наружу и прогуляться в скафандре по поверхности планетоида, но капитан Аристид строго–настрого приказал сидеть внутри и хранить радиомолчание, дабы не спугнуть возможных гостей. Из всех видов военной деятельности тагматарх больше всего ненавидел засады. Скука…
Очевидно, добродушные олимпийские боги подслушали мысли Павсания, потому что мысли эти были самым бесцеремонным образом прерваны писком передатчика.
— Командир, есть контакт.
Перед тем, как запереться в крепости, македонцы разбросали у входа пассивные датчики. Павсаний, изучавший античную маркоманнскую катапульту в арсенале на минус одиннадцатом этаже, превратился в слух.
— Тяжелый драккар северо–европейской постройки. Приближается со стороны Солнца, будет прямо над нами через две минуты, — доложил дежурный офицер, лохаг Певкест.
Павсаний мысленно кивнул и ударил по одной из кнопок на своем броненаплечнике.
— Общая тревога! Возможное вторжение! Драккар, тяжелый драккар, до полусотни гостей. Всем занять места. Это не учения, повторяю, это не учения, — учебных тревог за последние дни тагматарх провел предостаточно, это был еще один способ развеять скуку. Продолжая повторять сообщение, македонский офицер направился к ближайшему лифту. Он успел вовремя. Как только лифт остановился на первом этаже, дежурный сообщил:
— Корабль сел. Выбрасывает десант. Один… два… пять… девять… всего шестнадцать человек. Идут к тоннелю, драккар взлетает, — вновь послышался голос Певкеста.
— Титаны в пасти Кербера! — выругался Павсаний. Так, забудем про корабль. Займемся десантом…
— Входят в коридор, — поступило продолжение доклада.
Итак, драккар выбросил шестнадцать человек на той же площадке, где недавно садился «Дар Посейдона», у подножия огромной базальтовой скалы. Теперь таинственные пришельцы должны подняться по скале на двадцать шагов и попасть в узкий и длинный коридор…
— Они в пещере.
Они уже прошли коридор! И попали в полусферическую пещеру, тридцать шагов в диаметре. В ее дальнем углу шлюзовая камера. Никакой электроники, одни рычаги и замколеса. Примитивно, но надежно…
— Открывают первый люк… второй…
Павсаний еще раз осмотрелся по сторонам. Он находился в огромном зале, уставленном компьютерными терминалами и другими подобными машинами. Освещение работало на четверть мощности. Его гоплиты, облаченные в космические доспехи и шлемы, уже заняли позиции и взяли на прицел гигантскую титановую дверь, украшавшую вход. Места расписаны давно, предстоящий бой отрепетирован во всех подробностях.
— Сигналов нет, — поведал Певкест.
Понятно, пришельцы тоже хранят радиомолчание.
— Драккар не ушел, висит на высоте в полстадии.
Это хорошо, остается шанс его захватить.
— Внешний люк закрыт, открывается третий…
— Полная готовность!!! — прошипел Павсаний так, чтобы его услышали все.
— Второй закрыт, открывается четвертый… Здесь.
Входная дверь бункера лязгнула и медленно покатилась в сторону. Пришельцы принялись заполнять первый этаж. Павсаний следил за ними через прицел. Черные скафандры, зеркальные шлемы, знаков различия нет…
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — внезапно спросил один из них. Голос доносился из динамика в бронешлеме. Тагматарх даже не успел понять, на каком языке говорит пришелец, как уже отвечал. По–гречески, разумеется. Он представить себе не мог, что где-то в Галактике водятся варвары, которые не сумеют его понять.
— ВНИМАНИЕ! Говорит тагматарх Павсаний, Космическая Фаланга Македонии. Крепость находится под нашим контролем. Кто бы вы ни были, немедленно…
Македонец не успел договорить. Сразу несколько пришельцев повернулись на источник звука и ударили из всех стволов.
Вариант Альфа не прошел, попробуем вариант Бета.
Комната наполнилась горячим свинцом и другими металлами, газами и жидкостями. Меньше, чем через две минуты, все было кончено. Пришельцы остались лежать там, где их достал огонь македонцев. Но не все они были мертвы. У самого входа кто-то стонал. Отлично, на этот раз у нас есть пленные.
— Сигнал! — внезапно закричал лохаг Певкест. — Драккар уходит!
— Анфимий, Кратер, взять его! — приказал тагматарх. Названные гоплиты бросились к выходу.
— Осмотреть тела, подобрать раненых — и в госпиталь, собрать оружие, перекличка! — посыпались команды.
Так, потерь нет; четверо пленных разной степени тяжести; день удался!
Тем временем Анфимий и Кратер уже прошли шлюз и выскочили наружу. Корабль, висевший над их головами, был едва виден. На планетоиде царила вечная ночь. Если бы не короткие вспышки ракетного двигателя…
Один из солдат сорвал с пояса дротик и бросил его в небо. Ничтожная сила тяжести и полное отсутствие атмосферы позволили забросить снаряд достаточно далеко, прежде чем включились его собственные двигатели. Электронный глаз тут же нацелился на двигатели уходящего драккара, и дротик перешел на максимальное ускорение. Через несколько секунд он врезался точно в одно из сопел корабля. Начинка из антиохия сработала безотказна. Мгновение спустя корабль исчез в невыносимо яркой вспышке, на короткое время осветившей бесконечное черное небо над Локишальтом.
* * *
Равсаран Замабал Карка с трудом продрал глаза и осмотрелся. Кажется, вечеринка удалась, подумал он. Капитан находился на том же самом балконе. Где-то справа от него в небо медленно поднималось местное солнце. Карфагенянин встал из кресла и подошел к баллюстраде. При свете дня Новый Город смотрелся ничуть не хуже, чем ночью. Матовая пирамида Военного Совета, зеркальная башня Адмиралтейства, уголок царского дворца (его заслонял еще один небоскреб). А вот и Фонтан Победы! Колоссальный столб воды поднялся в небо и рассыпался над городом. Несколько десятков капель достались и Замабалу. Он вытер лицо и рассмеялся. Свежий утренний дождь, неплохое начало дня! Морской космопорт был не менее прекрасен. Создавалось впечатление, что за последние часы кораблей в нем прибавилось. Но это могло быть оптическим обманом зрения, порожденным разницей между светом и тьмой.
