Андрей Быстров - Возмездие Дамеона
— Товарищ командир…
— Приказ понятен?
— Так точно.
— Выполняйте.
— Есть.
Когда Ремизов ушел в штурманскую рубку, командир обратился к старпому:
— Товарищ капитан-лейтенант, судовое время — двадцать один сорок пять. Команде отдыхать до пяти утра, кроме вахтенных. Лодку удерживать с дифферентом ноль неподвижно относительно координатной оси.
— Есть.
Глава 12
Гордину не удалось как следует выспаться. Первую половину ночи он просидел с Ремизовым за прокладкой курса (столь приблизительных прикидок еще не знала история флота, пожалуй, со времен викингов!), но, и оказавшись в своей каюте, не смог отвлечься от мыслей о южном коридоре. Войти туда — на девяносто процентов погубить корабль… Но идти через американскую зону — гибель на все сто процентов.
Собственно, коль скоро американцы уже напали на «Знамя Октября» в нейтральных водах, они не преминут повторить атаку и в южном коридоре. Расчет Гордина строился не на расположении секторов и границ, а на психологии. Ни одному человеку в здравом уме — будь он американец или русский — не придет в голову, что подводная лодка осмелится сунуться в южный коридор, а следовательно, это направление вряд ли контролируется особо тщательно. Если повезет, проскочим, — подумал Гордин, — и всплывем у кубинских берегов, под надежной защитой… Нет, не «если повезет», поправил он сам себя. Везение здесь ни при чем. Только высочайшее мастерство всего экипажа способно привести к успеху. И особая ответственность на нем, командире, капитане 1-го ранга Глебе Игнатьевиче Гордине.
В четыре утра Гордин ненадолго задремал, а ровно в пять появился в центральном посту, излучая спокойствие и уверенность, каковых отнюдь не испытывал.
— Боевая тревога, — скомандовал он. — В лодке стоять по расписанию боевой тревоги. Боцман, всплывать на глубину пятьдесят метров с дифферентом четыре градуса на корму. Товсь турбины.
— Турбины товсь, — последовал ответ по связи.
— Обе турбины самый малый вперед.
Небывалая миссия началась. Гигантский темный корпус субмарины, подобно дирижаблю зависшей в толще вод, вздрогнул и завибрировал, принимая на себя мощь запустившихся валов. Корабль двинулся сначала медленно, потом быстрее.
— Курс девяносто восемь градусов, обе турбины малый вперед.
— Курс девяносто восемь градусов, — доложил боцман.
Теперь нос подводной лодки был нацелен точно в горловину коридора, и до входа в нее оставалось тридцать семь минут. Командир поинтересовался радиационной обстановкой на корабле (приближается к нормальной), состоянием здоровья инженера-механика (удовлетворительное), поведением внештатной системы охлаждения реактора (работает как часы).
В пять сорок восемь по судовому времени субмарина вошла в южный коридор.
— Реверс, — приказал Гордин.
Турбины гасили скорость корабля. Доклады от локаторщиков, производивших активные посылки, следовали через каждые тридцать секунд, при необходимости — чаще. Казалось, что рейд не представляет особой трудности — хватало и глубины, и места для маневра. Но Гордин знал: если вначале все идет так гладко, обязательно жди неприятностей.
Неприятности не замедлили объявиться. Командир получил известие о пологом повышении дна до тридцати метров, но это были еще пустяки. Главным являлось то, что впереди стены коридора сужались так, что справа и слева от подводной лодки оставалось едва по метру чистой воды, и другого пути не было.
— Самый малый вперед.
Субмарина осторожно ползла в тесном тоннеле. Люди в центральном посту сжались, каждую секунду ожидая удара о скалу.
Вместо удара послышался протяжный скрежет. Левым бортом подводная лодка задела коралловый риф. Узкое место пройдено, но…
— Центральный, локатор. Впереди стена, до поверхности расстояние двести.
— Право на борт, девяносто градусов.
Погасить инерцию не удалось. Развернувшись под прямым углом, субмарина ударилась о каменную стену всем корпусом. Командир включил связь.
— Десятый отсек, доложите состояние рулей, гребных винтов, ходовых машин.
— Центральный, десятый отсек. Повреждений нет.
— Самый малый вперед.
Лавирование в незнакомом лабиринте — самое худшее, что может испытать в жизни подводник. Ошибка на доли градуса — и катастрофа неминуема. Напряжение всех душевных сил, предельная концентрация внимания, мастерство и еще раз мастерство — только такая комбинация может спасти корабль. И… везение. Да, везение, напрасно Гордин отрицал его роль.
Больше трех часов подводная лодка «Знамя Октября» пробиралась немыслимыми изломами южного коридора, пока в динамике не раздался голос штурмана:
— Мы в кубинских территориальных водах. И следом — локаторщики:
— Впереди чистая вода.
— Вырвались, — прошептал Гордин.
— Центральный, акустик. Наблюдаю цель, пеленг тридцать один градус.
— Классифицировать контакт.
— Надводный корабль. Число оборотов винта восемьдесят. Классифицирую по атласу… Базовый тральщик, вероятно, «Надежный».
— «Надежный»? — воскликнул Гордин с огромным облегчением. — Товарищи, если это «Надежный» — мы не только спасены, нам гарантирована торжественная встреча! «Надежным» командует Саша Орлов, мой однокашник! Боцман, всплытие на подперископную глубину! Поднять перископ!
Прильнув к окулярам, Гордин пробормотал: — «Тринидад»… Ну да, это и есть «Надежный». Мы дома, товарищи. Всплываем!
Рубка «Знамени Октября» поднялась над водой.
Глава 13
В каюте «Надежного» Орлов в который раз с удовольствием вспоминал радиограмму контр-адмирала Безродного.
«Поздравляю с безукоризненным выполнением ответственного задания командования. О вашей достойной советского офицера и коммуниста верности служебному долгу доложено Председателю Совета Министров СССР. Вы представлены к внеочередному воинскому званию и высокой правительственной награде. Готовьтесь к командировке в Москву».
Москва! Это значило — Кремль, быть может, встреча с самим Никитой Сергеевичем, который пожелает лично наградить героя… А там — головокружительная карьерная лестница… Орлов уже видел ослепительное сверкание адмиральских звезд на своих погонах. Будущее безоблачно.
А пока базовому тральщику «Надежный» — «Тринидад» было приказано патрулировать у кубинских берегов вблизи выхода из южного коридора. Карибский кризис был в самом разгаре, и командование опасалось американских провокаций и с той стороны, откуда их меньше всего ждут.
В каюте показалась нескладная фигура старшины 1-й статьи Точилина.
— Товарищ капитан, замечен перископ подводной лодки. И акустики подтверждают.
— Где? — машинально спросил Орлов, находясь все еще во власти волнующих грез, и тут же встрепенулся. — Где?!
— Там, у южного коридора.
Схватив со стола бинокль, Орлов ринулся на мостик. Вон он, перископ, хорошо виден… И двигается прямо к «Надежному»! Но что это за лодка, откуда она взялась в кубинской зоне? Неужели американцы?
— Полный вперед! — отдал приказ капитан. — Противоторпедный зигзаг!
Над волнами начал приподниматься металлический усеченный корпус рубки.
— Всплывают? — удивился Точилин. — Ну и ну… Рубка появилась полностью, во всем своем грозном великолепии.
— Что это за чертовщина, товарищ капитан? — пробормотал Точилин. — Сроду таких не видел. Американская штучка?
Орлов побледнел и стиснул кулаки. Он-то узнал характерные очертания рубки секретного атомохода «Знамя Октября», виденного им в Мурманске-150… Потопленного им не далее как сутки назад! Лодка, воскресшая из мертвых. Лодка, о потоплении которой Орловым доложено Предсовмина СССР! За которую его ожидали звания, почести, награды… Все рухнуло! Он, Орлов, ввел в заблуждение не только командование, но и Советское правительство. Он солгал, приписав себе выполнение проваленного задания! Что же теперь с ним будет? Страшно подумать…
А если… По спине Орлова пробежал холодок. Он один из всего экипажа знает, что это за лодка. И если повести себя правильно, можно не только спасти карьеру, но и добавить славы.
— Вахтенный журнал, — приказал он. Старшина исполнил распоряжение — раскрытый журнал лег на стол.
— Отметь время. Запись: «В кубинских территориальных водах подвергся атаке неопознанной подводной лодки. Выполнял противоторпедный зигзаг. Торпеды противника цель не поразили. Произвел ответный залп».
— Торпеды противника? — недоуменно проговорил Точилин. — Что-то я не видел никаких торпед, товарищ капитан.
— Ты не видел, а я видел. Они прошли там, много левее…
— Товарищ капитан… — попытался было что-то сказать Точилин, но Орлов уже командовал по связи:
— Боевая тревога! Торпедная атака. Цель — подводная лодка по пеленгу семнадцать градусов. Акустик, штурман, торпедный электрик — товсь!
