Аарон Дембски-Боуден - Аврелиан
- Трон Бога-Императора, - прошептал Лоргар. Удерживаемый огромным зверем разорванный Имперский Кулак все еще продолжал сражаться, паля из болтера в лицо демону. Закованное в броню существо отшвырнуло ноги воина прочь и повернуло искаженный шлем, отворачиваясь от с треском бьющих в лицевой щиток зарядов. Лоргар безмолвно наблюдал, как крылатый демон опустил половину Имперского Кулака на свое бычье темя, насадив легионера на правый рог. Это, наконец, прекратило сопротивление воина. Болтер выпал из рук и с лязгом скатился по окутанным тенями крыльям. Демон продолжил сражаться, не обращая внимания на вес тела в доспехах, пронзенного костяным навершием шлема.
- Что это? – снова спросил примарх. – Его душа… мне не подобрать слов.
Лоргар смотрел на разворачивавшуюся перед ним со скрежещущим грохотом резню, напрягая зрение, чтобы заглянуть под плоть чудовища. В живом существе пульсировала бы пылающая эманация, а в одном из Нерожденных всякий свет поглощала бы пустая бездна. В этом же создании присутствовало и то, и другое. Под его кожей посреди черноты жарко пылали угли.
- Оно не человек, - голос Лоргара был напряжен от усилий проникнуть за поднимающуюся от крыльев существа завесу черного тумана. – Но когда-то было им.
Он перевел взгляд на Ингефеля.
- Это так, - это был не вопрос.
На сей раз интонация Ингефеля выдала внутренние колебания демона. Ситуация вызывала даже у него некое нежелание, возможно, из-за благоговения.
Это твой сын, Лоргар. Это Аргел Тал.
От Врат Вечности донесся раскат грома, и посреди схватки приземлилась еще одна крылатая фигура. Ее разодранные порезами крылья были изорваны и запятнаны грязью, белые перья пересекали кровавые полосы. Доспехи превратились в раздробленные руины из расколотой стали и полированного золота, а лицо было скрыто под золотым шлемом. По сжатому в руках клинку пробегали волны психического пламени, которое было столь ярким, что могло выжечь зрение смотрящему.
- Нет, - сумел прошептать Лоргар.
А это твой брат, с нажимом добавил демон. Сангвиний, Владыка Ангелов. Так погибнет Аргел Тал.
Сделав шаг вперед, Лоргар замер. Он сделал вдох в зале перед Вратами Вечности, а выдохнул под небом, которое терзали стонущие вулканы.
Воздух был насыщен губительным, чернящим все зловонием открытой гробницы. Несмотря на охваченный пламенем горизонт и извергаемый горами удушливый пепел, открытая кожа ощущала мало тепла. Не было ни малейшего движения ветра, которое освежило бы воздух. Землю сотрясала продолжительная дрожь, и из глубин под серой почвой доносился низкий стенающий грохот измученной тектоники. Сама планета противилась происходящему на ее поверхности.
Зрение Лоргара не могло проникнуть через поглотивший небо покров пепла. Чтобы настолько затянуть небеса, вулканы должны были извергаться самое меньшее несколько месяцев.
Почувствовав приближение демона сзади, он обернулся.
- Где мы? Зачем ты нас сюда перенес?
Мир без имени. Мы здесь потому, что ты увидел все, что тебе требовалось увидеть.
Неожиданно для самого себя примарх расхохотался. Едва он собрался с силами, чтобы заговорить, как с губ сорвался второй взрыв смеха.
Не вижу, что здесь забавного, Лоргар.
- Ты показываешь мне, как мои армии в союзе с демонами осаждают дворец моего отца, сражаются против моих братьев, и еще спрашиваешь, почему мне хочется смотреть дольше, чем жалких несколько секунд? – Лоргар покачал головой, его смех стих. – Хватит с меня следования подготовленным тобой урокам, тварь.
У Ингефеля потекла слюна. Следи за языком, когда обращаешься к одному из избранников богов.
- Я здесь по собственной воле. И точно так же уйду.
Да, демон выпрямился, и его позвонки издали несколько влажных щелчков. Продолжай себя в этом убеждать, Лоргар.
Примарх сжал крозиус, мучительно желая обнажить оружие и со злобой взмахнуть им, чтобы при помощи насилия утвердить контроль над жизнью. Он знал, что в этом он был точно таким же, как и любой из братьев. Желание никогда не покидало его. Как лучше всего подчинить реальность своей воле? Пролить кровь тех, кто не подчиняется сделанному тобой выбору, и более не будет никакого сопротивления. Путь разрушителя всегда был легок. Трудная работа доставалась созидателям и провидцам.
Лоргар сделал то, чего бы не сделал на его месте ни один из братьев. Он отпустил оружие, оставив его на месте, и выдохнул, чтобы успокоиться.
- Я здесь, чтобы узнать истину о богах, Ингефель. А ты – чтобы явить ее мне. Прошу тебя, не испытывай мое терпение.
Демон промолчал. Лоргар посмотрел в раздутый глаз, из которого все еще сочился ихор.
- Ты понимаешь меня?
Да.
- Ну а теперь расскажи, зачем меня вызвали сюда. Я слышал зов этого места – мое имя, выкрикиваемое сквозь солнечные бури. Я вырос в мире, древние священные тексты которого называли мертвую империю чужих раем для смертных. Мне нужны ответы, Ингефель. Нужны сейчас. Почему с момента рождения меня готовили к приходу в это место? Чего хочет от меня судьба?
У демона снова потекла слюна. Его десны кровоточили, а две руки скрючились, прижавшись к блестящей груди.
- Что с тобой?
Я приближаюсь к концу этого воплощения. Моей сущности неудобно в клетке из кости и плоти.
- Я не хочу видеть, как ты умираешь.
Я не умру в том смысле, который ты вкладываешь в это понятие. Мы – Нерожденные. А также Бесконечные.
Лоргар подавил импульс раздражения, не позволив ему выйти наружу.
- Настоящее бессмертие?
Единственно возможным способом. Точно так же, как и Лоргар несколькими минутами ранее, демон уставился на горизонт. Его взгляд затуманился, наполнившись задумчивостью. Ты задаешь вопрос, хотя уже знаешь ответ. Сейчас ты находишься здесь потому, что тебя позвали, потому, что вся твоя жизнь спланирована ради этого момента. Ты здесь и сейчас потому, что так захотели боги. В спутанных прядях паутины времени я видел неисчислимые варианты возможного будущего, в которых ты так и не пришел к нам, Лоргар.
В одном из них ты умер в молодости, золотое дитя-мученик Колхиды, убитое ассасинами, которые хотели возродить Старые Пути. Когда Империум прибыл забрать тебя, они обнаружили мир, который убил себя сам, погрузившись в крестовые походы озлобленных фанатиков.
В другом тебя отравили всего лишь три ночи после взятия столицы в ходе твоей священной войны за сердца людей Колхиды. Тебя убило вино в кубке, а яд в него подсыпала рука того, кого ты звал отцом. Он боялся, что больше не сможет манипулировать тобой.
В еще одном ты не владел собой, так же, как и многие из твоих братьев. В стычке с Сангвинием ты вонзил ему нож в спину, а затем был убит Гором за это прегрешение.
Был и такой, где ты не подчинился Анафеме – существу, которое вы называете Императором, ошибочно думая, что он человек – и был казнен твоими братьями Керзом и Руссом. Трупу вырезали сердце, и над всеми из твоего рода было совершено великое колдовство, обладавшее алхимической и генетической силой. Твой Легион отравили, погрузили в безумие и в конечном итоге уничтожили с помощью флотилий царства Ультрамар.
Еще ты…
- Довольно, - Лоргар чувствовал, что бледнеет, и подозревал, что это обстоятельство скрывала лишь расписанная золотой тушью кожа. – Прошу тебя, перестань.
Как пожелаешь.
Горы продолжали издавать далекий грохочущий гул, планета выдыхала огонь в собственное небо.
Наконец, Лоргар открыл глаза.
- Почему я? Почему сюда привели меня? Почему не Гор, не Жиллиман? Они полководцы, каким мне никогда не стать. Почему не Сангвиний или Дорн? – он рассмеялся, насмешливо фыркнув. – Почему не Магнус?
Ингефель ухмыльнулся, насколько это позволяла искореженная пасть. Боги тайно или явно коснулись многих твоих братьев. У одного из них крылья за спиной. Это часть генетического замысла вашего Императора? Разве он не хотел уничтожить все отсылки к религии? Зачем тогда производить на свет сына, который выглядит, словно ангел во плоти?
Лоргар отмахнулся от довода.
- Хватит этой идиотской загадочности. Почему не Магнус? Без тени сомнения, он самый могущественный из нас.
Магнус. Магнус Красный. Алый Король. Ингефель рассмеялся в сознании Лоргара и указал на равнину. Он уже с нами, вне зависимости от того, признает ли он это сам. Он пришел к нам, и его не было нужды призывать и рассматривать вопрос веры. Он пришел за силой потому, что именно за ней к нам приходят все создания из плоти. И спустя пять коротких десятилетий, когда галактика запылает, он явится сюда самолично.
