Вячеслав Шалыгин - Бой с Тенью

— В импортную разведку?

— И да, и нет, — Андрей наконец собрался с мыслями. — Все закодировано, причем компьютер выдает полнейшую абракадабру, какой бы вид дешифровки я ни применял.

— Стандартной дешифровки, — продолжил мысль Сноровский.

— Да. Только я думаю, что и ваши специалисты такой орешек не разгрызут.

— Почему? — удивился Иван Павлович. — Ты плохо о них думаешь…

— Нет, не потому. Просто этот код нелогичен. Это даже и не код, а транскрипция. Понимаете? Запись чужой речи нашими буквами.

— Как дважды два, — заверил Сноровский. — Задачка для второгодников. Постой, а что значит — чужой? Насколько?

— Абсолютно чужой. Только не подумайте, что я брежу… но мне кажется, что внеземной…

— Ого! — Иван Павлович заметно оживился. — А почему на обычном диске?

— Я думаю, что курьерская связь в их ситуации — самое надежное средство. Радиопередачу можно перехватить, сетевое послание — тем более, а свои, инопланетные средства связи, наверное, вообще выдадут их с потрохами. Можно было фиксировать все на особые продвинутые носители, вроде кристаллов или молекулярных чипов, но это тоже слишком опасно. При курьере не должно быть ничего подозрительного, никаких артефактов. Вот они и применили простейший способ. Наши носители информации, курьер и похожая на стандартную кодировка.

— Логично, но кто — они? О ком ты толкуешь? Как ты догадался, что это код пришельцев, а не каких-нибудь шпионов или террористов?

— Я же его прочел, — просто ответил Андрей. — Там нет упоминаний о резидентуре или планов каких-нибудь терактов. Только аналитические данные. Причем в какой-то странной последовательности. Словно составитель рапорта постоянно перескакивал с одной темы на другую. Или руководствовался необычной для человека логикой. Вот я и решил…

— Так ты его прочел? — на этот раз Иван Павлович не удивился, а прямо-таки изумился. — Что, вот так запросто? Без дешифровки?

— Я не могу этого внятно объяснить, — Андрей ожесточенно потер виски. — Понимаете, после всех этих встрясок… после проникновения в чужие мозги, я почему-то стал понимать многое такое…

— Ясно, — собеседник Андрея встал и принялся ходить из угла в угол тесного кабинета. — Ты случайно заглянул в разум шифровальщика и нашел ключ к шифру.

— Скорее — освоил его образ мышления. Шифр — символы, а образ мышления — нечто большее…

— Это еще лучше, — сделал вывод Сноровский. — А кто это был, не помнишь?

Андрей с сожалением развел руками.

— Ладно, потребуется — под гипнозом вспомнишь, а пока садись, пиши перевод.

— Да я уже, — Андрей положил рядом с диском обычную трехдюймовую дискету. — Все здесь…

— Ай да молодец! — Иван Павлович довольно потер руки. — А в двух словах, что за рапорт?

— О том, как проходит адаптация к новым условиям жизни, жалобы на скверный климат и примерная оценка природных ресурсов нашего региона. А еще параметры новых настроек аппаратуры связи и тестовые сигналы для управляющего блока.

— Какого блока?

— Управляющего. Того, что управляет работой ворот. Ну, то есть перехода с их родины к нам, на Землю, я так это понял.

— Вот оно что! Так они не на тарелках к нам прилетают? — Иван Павлович рассмеялся. — То-то ПВО их не замечает!

— У меня сложилось впечатление, что у них очень туго с техноресурсами, — Андрей кивнул. — На постройку тарелок, видимо, металла не хватает.

— Очень прекрасно! — Иван Павлович просто светился от счастья, словно речь шла не о тайном вторжении пришельцев, а о премии в размере пожизненного оклада. — Сейчас проверим твой диск на одном новом суперкомпьютере, и… Посиди пока здесь, я быстро…

— Нет, — твердо возразил Соловьев. — Я пойду с вами.

— Зачем? — искренне удивился Сноровский. — Ты мне не доверяешь?

— Не вам.

— Внедренные пришельцы?

Для человека Иван Павлович был чрезвычайно сообразителен. Андрей поймал себя на этой странной мысли и задумался. Чья это была мысль? Того растрепанного беглеца? Феликса? Или он сам начинал терять душевную связь с общей массой людей?

— Я знаю, по крайней мере, одного… человека, который, скорее всего, таковым не является.

— Кого? — переходя на полушепот, спросил Сноровский.

— Не здесь, — Андрей обвел многозначительным взглядом кабинет.

— Да, тебе лучше пойти со мной, — немного подумав, согласился Иван Павлович. — Надо будет проверить шифровальщиков. Только не увлекайся. Государственные секреты и прочее, сам понимаешь, а ты в штате не состоишь, даже никаких подписок не давал.

— Боб сказал, что мое «Личное дело» в Конторе уже есть…

— Да? — Сноровский потер лысину и ухмыльнулся: — Ну, в таком случае буду прав даже формально. Идем, Андрей Васильевич. Покажу тебе святая святых. Отдел спецсвязи…

Сошников стоял, понуро опустив голову и разглядывая тупые носки своих ботинок. То, в чем его обвинял старший товарищ, не имело отношения к реальным возможностям Феликса, но оправдываться он не любил.

— Ты понимаешь, что будет, если его раскодируют? — допытывался собеседник.

— Никто его не раскодирует, Кирилл Мефодьевич, — Феликс поднял тоскливый взгляд на пожилого мужчину с широким, гладким лицом и изысканными манерами. — Для этого они должны быть келлами. Мозги у них не так устроены.

— А этот феномен Соловьев? — Кирилл Мефодьевич заложил руки за спину и подошел к Феликсу поближе. — Ты уверен, что его талант ограничен по глубине проникновения?

— Шарлатан этот Соловьев, — уверенно ответил Феликс. — Очередной шизанутый контактер…

— Ты не у себя в Конторе, — строго сказал собеседник, — будь любезен, подбирай выражения.

— Виноват, — Феликс смущенно кивнул. — Все равно не факт, что диск попал в руки моих коллег. Его мог подобрать кто угодно.

— Кроме твоих коллег, вечером на пристани не было ни одной живой души.

— Парыгин мог потерять его и раньше. Вы же видели, в каком он был состоянии.

— Сущность настигла его уже после того, как он вышел с банкета, — задумчиво произнес Кирилл Мефодьевич. — Вряд ли он был таким рассеянным до встречи с этим Проклятием вселенной…

— Не понимаю, — Феликс снисходительно усмехнулся и покачал головой, — как вы можете верить в эту древнюю чушь? Сущность, Проклятие… Нажрался Парыгин, как извозчик, вот и пригрезилось ему! Белая горячка, она и для сапиенсов, и для келлов одного цвета и с одной формулы начинается — С2Н5ОН.

— Общение с людьми делает тебя циничным материалистом, — укоризненно произнес пожилой. — Так недалеко и до полного нигилизма.

— Знаете что, матронарм…

— Ты еще группенфюрером меня назови…

— А, простите, забылся, господин директор… Так вот, господин директор инструментального завода Кирилл Мефодьевич…

— Так еще хуже, — пожилой вздохнул и прикрыл ладонью глаза. — Почему нам нельзя хоть на час вернуться домой? Хотя бы немного поговорить на нормальном языке…

— Вы же матро… то есть директор, вам и вопрос, — Феликс понял, что продолжения взбучки не последует, и немного расслабился. — Я найду того, кто поднял этот злосчастный диск, будьте уверены. Если только это не те, кто платил Призраку.

— А этим-то зачем ввязываться в нашу игру? — удивился собеседник. — У них свои дела, у нас свои…

— Это могло бы многое объяснить, — Феликс многозначительно округлил глаза и приосанился. — Большинство покушений вызывают у моих коллег искреннее недоумение. Устранение Мордехая или Белянина вполне вписывается в схему борьбы между группировками, но Юшкин или Слепцов — уже перебор. Даже с точки зрения Конторы. Они были негодяями, но обеспечивали черному рынку определенную стабильность.

— Значит, злодеям она не нужна. Кто-то желает раскачать лодку, и вот здесь-то кроется главное зло — заговорщики используют все доступные средства, в том числе — опасные для нашей миссии.

— Крупная игра, — глубокомысленно изрек Сошников, — требует таких же ставок…

— Они доиграются, — собеседник поджал и без того тонкие губы. — Опасность надвигается медленно, но неотвратимо. Пока, в силу определенной инертности, Сущность преследует лишь келлов, но недалек тот час, когда она переключит все свое внимание на людей. Придет и их черед…

— Не хотелось бы, — пробормотал Феликс, задумчиво почесав в затылке.

— Почему? — пожилой подозрительно прищурился, и его лицо покрылось сетью морщинок.

— Это будет означать, что люди нас победили, — на этот раз не манерничая, ответил Сошников. — Индикатор — к бабкам не ходи. Сущность предпочитает ставить барьеры на пути сильных, победителей. В этом и кроется секрет ее инертности, потому она до сих пор и преследует келлов. В некотором смысле — по привычке. Если мы проиграем поход на Землю, вот тогда она от нас отстанет. Раз и навсегда. До побежденных ей нет никакого дела. Она ими брезгует.