Сергей Калашников - Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты
— Справа шестьдесят — обломки, — доклад сигнальщика.
— Малый ход. Право на борт, — отклик вахтенного офицера.
Гошка вылетает на мостик, в бинокль осматривает «находку». Несколько бочек, поверх них доски, и бесформенная груда. Возможно — человек. Взгляд на карту. Глубины подходят для якорной стоянки. Течение очень слабое с юго-запада. До плота километра три с половиной.
— Малый назад. Отдать правый носовой якорь, — вступает Гошка в командование кораблем.
Теперь анализ.
Мелей или подводных камней нет на сотни километров вокруг. И непогоды не было уже пару недель. Кораблекрушение маловероятно. Район оживленный, для рейдерства перспективный. Только членов экипажей с захваченных или уничтоженных судов отпускают в шлюпках или забирают с собой. А на лодке с парусом из этого моря можно добраться до суши за пару суток — острова в любую сторону. И крейсеры Рысской Империи его патрулируют. Изредка.
Неправильная какая-то ситуация.
— Наблюдаемый плот стоит на якоре. — Новый доклад сигнальщика. — Мимо него проносит неидентифицируемый дрейфующий объект.
Ну, вот теперь понятно. Минная банка, с приманкой для тех, кто попытается снять «терпящего бедствие». Поистине, нет предела человеческой подлости. А ведь, если бы не наблюдали безотрывно несколько минут, ни за что бы не заметили.
— Поднять якорь. Расстояние до плота докладывать с максимальной частотой.
Еще десять минут, и гипотеза о том, что приманка заякорена, блестяще подтверждена. Дрейфующий миноносец заметно смещается относительно нее.
— Начинаем траление. — Гошка смотрит на старпома. — Распорядитесь, Ингвар Карлович. На каждом галсе приближаемся к плоту на половину отлета трала. Начнем с этой дистанции, с трех километров, и, пока не зацепим якорный канат, будем продолжать.
Вот ведь незадача! Вовремя верно распорядился и проанализировал реакцию старпома. Сначала — непонимание, потом — проблеск догадки. Кажется, остальные, зная то же, что и он, рассуждали иначе. И недоумевали, почему командир прекратил маневр по снятию бедствующего с плота. Догадкой про мины ведь ни с кем не поделился, да и может оказаться, что нет их тут. Ну, нет, так нет. Никто ведь не перечит, делают, что велено, и ладно.
Работали до темноты. Вытралили шестнадцать мин, все их расстреляли. Пока занимались, обменялись сигналами с проходящим мимо джаппским пароходиком — несостоявшаяся жертва риканского коварства мирно проследовала в порт назначения. А, закончив обезвреживание западни, двинулись следом за джаппом.
Как раз стемнело. Так что, соблюдая светомаскировку, топали себе потихоньку на пределе видимости ходовых огней преследуемого. И надо же, засекли крадущийся в ночи риканский рейдер. Он как раз сделал предупредительный выстрел, останавливая намеченную жертву. Потом удалось наблюдать высадку досмотровой партии. Вообще-то, по всем правилам, рикане джаппов должны отпустить. Нейтральные воды, государства не воюют. Но что-то в эту картину не укладывалось.
Ага, началось маневрирование. Ясно, крейсер неприятеля собирается принять уголь. Неважно, по сговору, или это просто ограбление, да и некогда разбираться. Положение идеально для поражения цели. Из кромешной темноты пасмурной ночи по подсвеченным целям — пример для учебника тактики скрытных торпедных атак. Главное — аккуратненько подобраться.
Две торпеды, два взрыва. Спасшихся подберут недограбленные джаппы. Тихонько уходим, и быстренько отвозим пакеты.
* * *Сведения о потопленном рейдере дошли до Гошки почти через неделю. Этот вспомогательный крейсер действительно намеревался разжиться углем на мирном лесовозе. После потопления корабля, высадившиеся на остановленное судно риканские моряки, обманутые «покорностью» экипажа, были по одному разоружены и связаны. И переданы в руки властей в ближайшем Рысском порту. Их допрос подтвердил догадку о минной западне с приманкой.
А «Рябой» продолжал сжигать сотни тонн угля, перевозя штабные бумаги. Раненные в гряде Гунька штурман и боцман поправились и вернулись на корабль. Их места сохранялись вакантными, а обязанности были распределены между остальными членами экипажа — тоже одна из традиций, сильно удививших Гошку. Он даже специально поразмышлял, как это может корабль с неполным экипажем длительно функционировать и выполнять боевые задачи!
Оказалось — может. Компетентность большинства членов его команды выходила далеко за рамки их прямых обязанностей. Кочегар спокойно заступал вахтенным начальником, если возникала необходимость. Поэтому «узурпация» власти Гошкой в гряде Гунька никого не повергла в шок. Более того, ему явно грубо подыграли. Со временем стало ясно, что на миноносцах семисотой серии устроена «кузница кадров», где выпускников учебок «доводят до кондиции» опытные моряки, отслужившие лет по двадцать. Если старпом молод, то капитан опытен. Или наоборот. Молодой офицер, набравшись опыта, получает свой корабль, а на его место заступает выпускник училища. Аналогично у артиллеристов, машинистов, рулевых. Опытность же «постоянной» команды такова, что, лишись корабль половины экипажа, боеспособность почти не пострадает.
Хотя вероятность участия этих миноносцев в сражении маловероятна. Другие задачи. Только «Рябой» имеет «допуск» принять бой. Но нет перспективных встреч. Хотя, некоторые корабли, с которыми разошелся в пути, вполне могли быть рейдерами. Он ведь не останавливает их для осмотра, как делают патрульные крейсеры.
Кстати, четыре таких пиратских корабля за последние полтора месяца коллеги обезвредили. Один из них попал «на зуб» однотипному с «Рябым» семьсот пятому. Мирный сухогруз с полукилометра врезал сразу из четырех стволов сегментными снарядами, когда в проливе Гриллинга его обгонял посыльный миноносец. Ни одного промаха не совершили риканские комендоры, и три залпа подряд оставались безответными. Потом проснулись стомиллиметровки посыльного кораблика. За погибших старпома и двух сигнальщиков экипаж вспомогательного крейсера заплатил сполна. Молодой мичман, командовавший кораблем третий месяц после выпуска из корпуса, таранил шлюпку, покидавшую тонущий пароход, и сделал еще два прохода через головы выплывших. Сейчас ему меняют правый винт.
А сейчас есть подозрение, что в архипелаге Сарпар прячется настоящий боевой риканский крейсер, пошаливающий у берегов острова Тур. Обижает рыбаков, топит каботажников, перехватывает пакетботы. Штаб флота его приблизительно вычислил, и отряд рысских крейсеров прочесывает систему островов. А Гошка везет им почту.
— Дым на траверзе слева по борту. — Доклад сигнальщика.
— Командир приглашается в ходовую рубку. — Голос вахтенного офицера.
Гошка разглядывает обнаруженное облачко в бинокль. Да ничего особенного. Взгляд на карту. Появление в этом месте мирного парохода вполне вероятно. А если это рейдер, удирающий от эскадры рысских крейсеров? Тоже возможно. Не угадать.
— Лево на борт. Курс на дым. Полный вперед. — В конце концов, ему дано право на самостоятельные решения.
Через пару часов стало ясно, что цель удивительно быстроходна. Штурман рассчитал, что ее скорость превышает тридцать километров в час. Торговцы так не бегают. И курс проложен в открытое море. Кстати, дымы миноносца догоняемые наверняка обнаружили. Рысский патрульный крейсер обязательно повернул бы навстречу, если сам не занят преследованием. Уверенность в том, что они не попусту жгут уголь окрепла.
Догнали только в сумерках. Не беда. Ночное светило, которое здесь тоже называют Луной, нынче в полной силе. Сигнальщики легко опознали еще один крейсер серии «Чиган», который открыл огонь задолго до того, как «Рябой» сблизился с ним на расстояние, приемлемое для его пушек. Всплески встали близко. Почти накрытие. Если на то пошло, пристрелочными болванками его скорее уконтрапупят, чем боевыми, применяемыми при обстреле миноносца, снарядами с дистанционными трубками.
Включена дымопостановка, резкий поворот, еще поворот. Спрятались. И стали удаляться. Нет, так им до рикан не добраться. И угля осталось не так много, чтобы безоглядно рваться в бой. До портов отсюда не близко. Отстали, выйдя за пределы дистанции действия артиллерии, и снизили ход, уравняв скорости. Да, при бое вдогонку у «Рябого» шансов нет. За время сближения его размолотят в труху даже только из кормовых орудий. Никакие хитрые маневры не помогут. Просто за счет случайности вследствие рассеяния снарядов ему достанется на орехи. В конце концов, тот же шрапнельный, если угодит в корпус до подрыва, просто отправит их кормить рыб.
Конечно, как он убедился, именно эти, семисотые миноносцы оказались неплохо бронированы. Тридцать миллиметров вязкой легированной стали в сочетании с острыми углами, под которыми соприкасаются снаряды с обшивкой, дают неплохую защиту от так называемой противоминной артиллерии. Но сто пятьдесят миллиметров главного калибра и бортовых казематных орудий — это им не выдержать. Ведь никто не даст гарантии, что по ним не врежут пристрелочной болванкой, нормальным осколочно-фугасным снарядом или бронебойным какой-нибудь забубенной конструкции.
