Василий Орехов - Фактор агрессии
А еще вставать быстро следовало потому, что после третьего сигнала побудки койка убиралась автоматически, вне зависимости от того, лежит на ней кто-нибудь или нет. В армии нет времени на уговоры и просьбы: не сделал то, что положено, – сам виноват. В начале службы Фред не раз имел печальную возможность убедиться, что пол в отсеке неимоверно твердый, бугристый и шершавый, особенно когда катишься по нему спросонок, ничего не соображая, сброшенный беспощадной койкой с полуметровой высоты.
Во взводном помещении среднего десантного корабля по кличке Скромный Дитрих не было тесно, но и комфорта особого не предусматривалось. Не граждан Метрополии везут на курорт, ясное дело. По одной спальной зоне, состоящей из рядов коек, на каждое отделение, блок приема пищи, в центре которого длинный стол и ряд проросших прямо из пола костяных стульев, при необходимости за несколько мгновений заменяющихся спортивным блоком с тренажерными комплексами, санузел на несколько человек, монитор для политинформаций в углу. Только необходимое, ничего лишнего. Сейчас все бойцы находились в спальных зонах – согласно боевому регламенту десантникам полагалось спать до выхода из подпространства, чтобы организм легче переносил прыжок и неизбежный десантный паралич.
И еще чтобы эти долбодятлы не шлялись по кораблю без дела и, как обезьяны, не совали руки во все дыры, до каких только сумеют дотянуться, как резонно полагал мастер-сержант. Подразделение нельзя ни на минуту оставлять без какого-либо занятия, иначе от избытка свободного времени непременно начинаются брожение умов, драки и прочие закидоны. Собранное в одном месте большое количество огран – смесь взрывоопасная, у них нет такой самодисциплины и внутренней ответственности, как у граждан. Они как большие дети. Опять же гражданин – он всегда гражданин, где бы ни родился и какие бы взгляды ни исповедовал. У граждан общие цели, общие обязанности, общая культурная эта, как ее… парадигма, вот. Они постоянно помнят, что обязаны показывать пример, что на них смотрят младшие братья. Граждане всегда найдут между собой общий язык и сообразят, чем занять себя от скуки. А вот огране, наоборот, всегда найдут повод поцапаться: религиозные предрассудки, политические разногласия, место родной колонии в имперской иерархии относительно родины сослуживца, результаты последнего увебольного матча, лучшее место за общим столом, просто чья-то рожа не понравилась… Когда у легионеров образуется излишек свободного времени, как, например, при транспортировке к месту высадки, их непременно надо занять хоть чем-нибудь. Пусть хотя бы спят, меньше произведут разрушений на борту.
Одновременно с Купером в других отсеках проснулись остальные командиры отделений. Это означало, что выход из подпространства успешно завершен полтора часа назад, а до общей побудки осталось ровно десять минут. Офицерский состав к этому времени находился на ногах уже полный час, уточняя и согласовывая между десантными кораблями, орбитальными бомбардировщиками и боевыми крейсерами детали предстоящей операции.
Для Купера все это было привычно, он принял участие уже в двух десятках боевых операций. Учитывая относительно высокую смертность среди десантников, его смело можно было назвать матерым ветераном Легиона. Хотя сам он об этом сильно много не думал, конечно. Какая разница, матерый или не матерый? Шел только третий год его службы, так что до получения почетного статуса гражданина Империи ему все равно оставалось еще пилить и пилить. Почти десять лет оставалось ему пилить. Срок немалый, но в любом случае двенадцать лет в рядах десанта имперского флота были самым коротким, а для обитателей заштатных колоний Внешнего Круга практически единственным путем к заветному статусу. Пока же в документах Купера значилось малопочтенное «огранин» – то есть подданный императора, ограниченный в правах.
«Что ни говори, – рассудил Фред, как делал всякий раз в подобной ситуации, – а работать на белковом комбинате в родной дыре гораздо хуже».
Почему-то перед боевой операцией ему в голову всегда лезли мысли насчет того, что он мог бы прожить гораздо более спокойную жизнь. Нет, это совсем не было трусостью, просто мимолетное сожаление – службу в Звездном Легионе трудно было назвать медом. Однако каждый раз простейшая логика успокаивала Фреда и возвращала ему присутствие духа. Нет уж, спасибо. Муравьиное копошение на комбинате, в грязи и смраде промышленных биоморфов, среди тупых алкоголиков-колонистов, точно не для него. Он был создан для другого и всегда это осознавал. Конечно, смрада, грязи и рутины в армии тоже хоть отбавляй, а главное, в любой момент может без приглашения явиться бледная тощая дама с косой на плече. Однако пожизненное копошение на белковом комбинате не предполагает выслуги до полноценного гражданства. А вот будучи гражданином, да еще сложив в одну кучу сержантское жалованье за двенадцать лет, вполне можно подумать о собственном домике на планетке, расположенной во Внутреннем Круге, всего в паре прыжков от Метрополии. А то и… хотя это вряд ли, конечно, но мало ли, как сложатся обстоятельства… в общем, поговаривают, что вторичное социальное жилье в небоскребе-термитнике где-нибудь в умеренном поясе Метрополии III вполне может оказаться по карману даже простому ветерану имперского десанта. А проживая в столице, Купер со своим безупречным послужным списком запросто мог бы устроиться в местную полицию, например, а там более чем неплохо платят. Сенату на фиг не нужны беспорядки и криминогенная обстановка в самом сердце Империи…
Впрочем, даже эти головокружительные перспективы не были главным для Купера. Главным было то, что копошение на белковом комбинате не предполагает подвига. Да, разумеется, всякая работа на благо общества важна и почетна, каждый творит свой подвиг на своем рабочем месте, бла-бла-бла, многоуважаемые огране. Однако Героями Империи становятся отнюдь не грязные необразованные биомеханики с Зодчим забытых колоний Внешнего Круга. Героями становятся легионеры, в одиночку прорывающиеся на командные пункты сепаратистов и берущие в плен мятежных полковников либо уничтожающие целый зверовзвод противника. Героями становятся ученые, создающие новые виды боевых биоморфов. Героями становятся бесстрашные разведчики, с риском для жизни добывающие стратегические вражеские секреты. Все крутится вокруг войны и военной промышленности, потомственного гражданина с раннего детства приучают к мысли о том, что его священный долг – стать имперским офицером или по-другому укрепить мощь державы. У Империи слишком много врагов, и мирный труд ее подданных охраняют вовсе не биомеханики, а солдаты.
Нет, предназначение мастер-сержанта Фреда Купера было вовсе не в том, чтобы копаться в белковом дерьме. Его предназначением был подвиг. И даже черт с ним, с подвигом – понятно, что подобное происходит далеко не каждый день, что это удел единиц и по большому счету мечтать о таком счастье просто смешно. Но кто-то ведь должен обеспечивать огневую поддержку для этих самых отважных единиц. Кто-то должен прикрывать героя, возвращающегося на свои позиции с вражеским генералом под мышкой. Кто-то, черт побери, должен в массовом порядке высаживаться на планетах противника, угрожающего будущему Империи, чтобы доступно разъяснить наглецу, насколько он не прав. И вот этого острого ощущения сопричастности великим делам и свершениям имперского масштаба Куперу катастрофически не хватало на родной Зантии. Хотя и жилось там не сказать чтобы особо плохо, и платили на фабрике почти так же, как в Легионе, и перспективы карьерного роста имелись, вполне можно было без проблем жениться, нарожать кучу детишек, дослужиться через полтора десятка лет до биотехника и жить в свое удовольствие безо всяких дополнительных избирательных и административных прав…
Хватит ныть, легионер, решительно сказал себе сержант, распахивая шкаф со снаряжением. Если ты собираешься стать гражданином, так и рассуждай как гражданин, а не как тупой лавочник. Ни один из граждан не променяет высокую честь отдать жизнь за Империю на сытое и скучное существование в уютной норке на краю Галактики. Ни один, понял?
В шкафу находился мобильный сержантский арсенал, в который входили стандартная десантная биоброня, биоморфный экзоскелет класса Богомол в специальном ранце, плазменный метатель-бластер, ручной боевой электроид, зубомет, десантный вибронож с мономолекулярным лезвием, а также средства связи и скрытного наблюдения. При умелом обращении со всем этим добром его с лихвой хватило бы для штурма не слишком укрепленного города средних размеров в Обитаемых Секторах. С полным уничтожением такового. Дополнительное снаряжение вроде противоплазменных ловушек десантники обычно складывали в несколько активируемых мыслекомандами контейнеров, которые входили в единый боевой каркас униформы и располагались в пустотах на поясе и над коленями. Компактно и удобно, братья огране, поскольку граждане ученые день и ночь думают о том, как бы это половчее облегчить нам службу. В разложенном виде экзоскелет-богомол состоял из боевого каркаса серо-стального цвета, пластинчатых псевдохитиновых лат и активного шлема с нейродатчиками для передачи системе управления мозговых импульсов комбатанта.
