Петр Заспа - Антипиранья
А выступающий в белом халате тем временем продолжал. Он вышел из-за стола, двинулся вдоль первого ряда и, взывая к залу, театрально вскинул руки:
— Я сейчас не буду перечислять имена всех естествоиспытателей, положивших свою жизнь на алтарь науки. Список слишком велик. Как и велика их жертва. В ваших глазах я вижу решимость пройти этим славным путем! — Оратор пробежался взглядом по застывшим лицам, будто и вправду ожидая увидеть в них решимость камикадзе.
— Подождите-подождите! — нарушив затянувшееся молчание, первым не выдержал Саня. — Есть одна хорошая народная мудрость. Если хочешь приучить кота к туалету, то для начала научи его читать газету и курить. — Он подождал, пока стихнет смех, и продолжил: — Мне кажется, вы не с того начали. Хотелось бы знать…
— А вам ничего и не надо знать! — перебил его вскочивший вдруг с места Эйнштейн.
Денис удивился, откуда у этого старичка такой визгливый и в то же время волевой голос.
— Вы все согласились участвовать в экспериментах, проводимых в нашем центре. Все здесь присутствующие подписали соответствующий договор. Отныне вы собственность науки! Скажу даже больше! Серьезная научная работа неразрывна с риском. У нас случались форс-мажорные обстоятельства. И даже в этом случае ваши тела принадлежат научному центру. Если для кого-то это оказалось новостью, то получите первый жизненный урок. Всегда читайте мелкий шрифт в договорах! Вот это Родион Амвросиевич. — Эйнштейн указал на коллегу, выступавшего перед ним. — Он заведует кластером ядерных технологий. Антон Сергеевич руководит разработками в области биомедицины. Меня зовут Иван Степанович! Я отвечаю за работу отдела космических технологий и телекоммуникаций. Все! Это все, что вам нужно знать! Отныне вы не должны задавать никаких глупых вопросов! Вы должны только строго выполнять ту программу, которая будет предписывать ваши действия. Это все, что от вас требуется. Сейчас вы будете распределены по отделам в соответствии с научной необходимостью. При выборе будут учитываться ваше здоровье и индивидуальные качества.
— Обалдеть!.. — прошептал Денис. — Интересно, что мне помешает встать и уйти?
— Запугивает, — хмыкнул Саня. — Сразу пытается обломать, чтоб мы потом не дергались. Могу поспорить, что он такой же Иван Степанович, как и я. А на самом деле у него на лбу написано «Мойша Абрамович». Дэн, а что, в договоре и вправду такое было?
— Не знаю. Я не то что мелкий, но и крупный шрифт прочитать не успел.
Денису показалось, что Иван Степанович их услышал и теперь смотрел только на него. Денис даже обернулся. Может, сзади есть кто-то еще и этот мрачный взгляд адресован ему? Но сзади было пусто.
— Сейчас вы находитесь в закрытом блоке, — будто и вправду услыхав их шепот, произнес Иван Степанович. — И выйти из него сможете, только выполнив свой контракт. К тому же, в связи с тем что вы станете носителями конфиденциальной, а то и секретной информации, все подпишут документы о неразглашении, нарушение которых повлечет за собой уголовное преследование!
— Неплохое начало, — подвел итог Денис. — Зря мы сюда приехали.
— Ты что, испугался? — ухмыльнулся Саня.
— Чего тут пугаться? Просто не по мне это. Торгуем собой, как проститутки.
Выговорившись, Иван Степанович сел, и слово взял Антон Сергеевич.
— Мой коллега, конечно, немного утрирует. — Он виновато улыбнулся. — Но я уверен, его целью было донести до вас осознание серьезности проводимых здесь работ. А сейчас приступим к распределению. Пожалуй, начну с себя. Для начала мне нужны два добровольца для испытания нового типа витаминов. Сразу скажу, что ничего опасного в этом нет. — Антон Сергеевич позволил себе засмеяться. — Всего лишь изучение стимулирующего эффекта.
— Это мы! — выкрикнул Саня. Заметив еще одну поднявшуюся руку, он злобно зашипел: — А ну быстро ласту опустил! Витамины наши!
— Прекрасно! — Антон Сергеевич поманил их пальцем, но тут вмешался Иван Степанович:
— Извините, коллега. — Он взял со стола стопку карточек. — Я просмотрел их показатели. Меня устроит лишь один кандидат. Позвольте, я заберу его себе. — Иван Степанович тяжело поднялся со стула, ткнул скрюченным пальцем в Дениса и велел ему спуститься. — Будьте любезны, молодой человек, проследовать за мной. И давайте без этих щенячьих протестов! — повысил он голос, заметив, что Саня дергает Дениса, пытаясь усадить его на место. — Здесь не базар, торги у нас неуместны. Вы, кажется, офицер? Тогда вам должны быть понятны значения слов «долг» и «обязанность».
Дениса проводили по коридору в соседний бокс. Лаборатория представляла из себя круглое помещение, забитое блоками аппаратуры и шкафами с пухлыми папками и книгами. В центре стояла тумба, смахивающая на современный томограф, с туннелем сканера для запихивания пациента и последующего просвечивания его мозгов. Рядом стоял стол. Возле окна находилась заправленная по-армейски, с отвернутой белой простыней, пластиковая кровать с подведенными к ней цветными проводами. Иван Степанович по-хозяйски плюхнулся на стул и вытянул ноги. Рядом суетились несколько его ассистентов и других сотрудников, по всей вероятности статусом пониже. Дениса удивило то, что в дверях застыли два охранника в черной униформе и с резиновыми палками на поясе. Комплекцией и красными суровыми физиономиями они напоминали санитаров из дурдома.
— Отныне и до окончания работ вы будете находиться только здесь, — начал Иван Степанович. — Вы здесь будете жить, спать, есть. Все только здесь. Никаких контактов с внешним миром.
— И как долго все это будет длиться? — поинтересовался Денис.
— Вы опять задаете ненужные и глупые вопросы. Если вас это успокоит, то скажу, что свою часть работы вы уже начали. Сегодня вас кормить не будут. Таково требование эксперимента. Вечером мы попробуем провести ваше первое погружение. Затем вы будете спать с контакторами на голове и теле.
— Я на голодный желудок не усну, — попытался пошутить Денис.
Иван Степанович недовольно скривился:
— Не думаю, что после погружения в анабиоз вы сможете что-то есть. Экспериментальных обезьян выворачивало наизнанку. Сейчас вы подпишете еще кое-какие бумаги и будем вас готовить.
— С чесноком или перцем? — промямлил Денис, скорее в жалкой попытке приободрить себя, чем выдать очередную шутку.
— Вы должны будете постоянно прислушиваться к самому себе и вашим чувствам. К этому придется привыкнуть. Обо всех изменениях в организме, необычных ощущениях вы должны сразу докладывать мне. Если меня не будет рядом, а вы решите, что вам есть что сказать, звоните в любое время. Моя визитка на столе, а телефон висит у вашей кровати. Еще вот что. — Иван Степанович изобразил саркастическую улыбку. — Не пытайтесь выкинуть какую-нибудь глупость вроде побега. Заглянув в эту лабораторию, вы уже стали носителем секретной информации. С той стороны, в коридоре, всегда будет находиться охрана. Этаж у нас хоть и невысокий, но окна прочные, из специального стекла. Увы, такова доля научного испытателя. Решение принимается один раз, и передумать невозможно. И вы свое решение уже приняли. А сейчас наши специалисты начнут готовить вас к первому эксперименту.
Вся подготовка свелась к тому, что Денису сделали рентген всего тела, сбрили кое-где на груди волосы для присоединения контактов, снимающих показания, сняли ЭКГ и выкачали для анализов столько крови, что пробирки с ней выстроились в длинный ряд. Иван Степанович лишь наблюдал за этим со стороны, ударял желтым теннисным мячом об пол и недовольно бросал замечания своим ассистентам. Наконец он соизволил встать и, склонившись, впервые, как показалось Денису, по-доброму улыбнулся:
— Сейчас ничего не бойся. Расслабься и попытайся помочь наркозу быстрее тебя усыпить. Чем слабее доза, тем меньше неприятный осадок. Если тебе будет что-то сниться — постарайся запомнить.
Если это назвать сном, то Денису снились кошмары. А если попытаться охарактеризовать данное состояние более точно и называть вещи своими именами, то это было больше похоже на ощущение прокатившегося по телу дорожного катка или неосторожную пробу средневековой дыбы. Денис чувствовал, как некая сила выворачивает его суставы, но ничего не мог с этим поделать. Тело будто отключилось, но сознание жило своей жизнью. Оно разрывалось от понимания боли, но тело молчало. Будто со стороны Денис видел, как его руки и ноги дергаются в конвульсиях, но боли не чувствовал. Вначале ощущения были очень острыми, затем они притупились, затуманились, и он провалился в пропасть, кипящую расплавленной лавой. Как и когда его извлекли из шахты и как перекладывали на кровать, он не помнил. Очнувшись, он первым делом почувствовал сильное головокружение, а рот наполнила горькая желчь. Тело едва слушалось, обессиленное и выжатое, как пересохший сухофрукт. Голова была опутана проводами. Их пестрые ленты лежали на лице и тянулись под кровать.
