Виктор Точинов - Аутодафе
Наконец разнос незадачливого Федьки завершился. И я попытался повернуть разговор к нужной теме:
– Знаете, я ведь и до сентября здесь могу задержаться. Похоже, продать квартиру в Лесогорске – дело нелегкое. Жить на что-то надо… Может, справлюсь и с литературой? Хотя бы временно? У меня по этому предмету всегда были пятерки…
Я постарался улыбнуться как можно обаятельней. Женщина всегда женщина, даже если в ней полтора с лишним центнера веса.
Не сработало.
– Едва ли, – сухо сказала Зинаида Макаровна. – Выйдет директор из отпуска – с ним потолкуете. А я что? Я завхоз.
Разговор явно подошел к финалу. Я торопливо спросил о главном:
– А что с прежней учительницей? С литераторшей? Тоже уехала?
Не слишком изящный подход, ну да ладно. Вакансия в школе образовалась весьма необычным способом – и наверняка завхоз не удержится, посвятит приезжего в подробности…
Опять не выгорело.
– Не уехала… – сказала она еще суше. – И не учительница – учитель. Умер недавно.
Вот вам и словоохотливость жителей глубинки… Мадам с кряхтеньем поднялась на ноги, давая понять, что присутствие ищущего работу Сергея Рылеева ее утомило. Скамейка вновь скрипнула, совсем уж жалобно. Покидая кабинет, я подумал, что долго несчастный предмет меблировки не выдержит и скоро в городском парке станет одним приютом для влюбленных парочек меньше…
9И всё-таки умеет работать этот агент Хантер! Хваткий парень, что и говорить…
Так подумал я о себе в третьем лице спустя час. Вот что значит настойчивость и умение найти подход к людям! Получив у завхоза от ворот поворот, я не ушел, а прогулялся по пустынным коридорам в поисках хоть кого-то, способного поведать о том, как именно в школе возникла вакансия учителя литературы.
И судьба меня вознаградила! Посланцем судьбы оказался мужичок в рабочей спецовке, с охапкой кистей и валиков в руках и выражением похмельной тоски на лице. Наверняка тот самый непутевый Федька…
Сориентировавшись в обстановке, я быстро совершил рейд в ближайший магазин и вернулся как раз в тот момент, когда Федька покидал кабинет завхоза. Кистей и валиков у него не осталось, а похмельная тоска усилилась. Четыре бутылки пива, купленные мной, совершили маленькое чудо с иссыхающим тружеником.
…Посочувствовав трудностям в продаже унаследованной квартиры, Федор, как и ожидалось, под пивко начал бойко излагать местные новости. И главной среди них оказалась трагедия с Вербицким – его любитель пива фамильярно именовал Толянычем.
Выяснилось: учитель никогда в одиночку в тайгу не ходил, да и в компании тоже, – не охотился, не кедровничал, не увлекался сбором грибов и ягод. Зачем он очутился в лесу в пятнадцати километрах от города – непонятно. Но очутился и напоролся на зверя… В том, что виновник – именно медведь, у Федора сомнений не было. Медведи в окрестности Лесогорска забредали нередко…
– Может, Толяныч приятелю своему тайгу показать решил? Тот-то не из местных… – задумчиво предположил Федька, приканчивая третью бутылку.
– Какому приятелю? – насторожился я.
– Да приехал тут к нему один, на лето погостить… Старичок, еще старше Толяныча, дунь – и рассыплется…
Имени старичка мой собеседник не знал. Откуда старичок приехал, остался ли в Лесогорске после смерти Вербицкого и что связывало его с покойным резидентом, Федор не знал тоже.
Одну более или менее ценную информацию выудить всё же мне удалось: поселился приезжий не в служебной квартирке учителя – снял домик где-то на берегу Кети…
– А кто такие «временные»? – спросил я, едва Федор начал сбиваться с истории Вербицкого на более общие проблемы здешней гнусной и безденежной жизни. – Слышал пару раз это название…
Реакция собеседника удивила. Взгляд его вновь наполнился неизбывной тоской, губы скривились – словно Федя хотел сказать нехорошее слово, но передумал.
Затем он поднялся с лавочки (разговор происходил в школьном саду, давно уже растущем дико и неухоженно). Посмотрел на полиэтиленовый пакет, четко обрисовавший очертания последней бутылки. Буркнул:
– Засиделись… Макаровна, она такая, сам знаешь… Бывай, увидимся…
И пошагал в сторону школы.
М-да… А ведь только что пару раз намекал открытым текстом, что пиво вещь хорошая, но для серьезного разговора за жизнь необходим напиток с несколько большим градусом…
Я остался задумчиво созерцать навеки пересохший фонтан, украшенный изображениями пионера и пионерки. Время и люди жестоко обошлись с алебастровыми фигурами – шея пионерки вместо головы заканчивалась торчащим обломком арматуры. На такой же арматуре держалась неестественно вывернутая правая рука пионера с зажатым в ней горном. Левой не было вообще. Скульптурная композиция неприятно напомнила беседу с суб-командором над расчлененным телом Вербицкого…
Ладно, продолжим ознакомление с местными достопримечательностями. Стоит совершить прогулку к Кети, подышать свежим речным воздухом…
10«Не тот ли это старичок?» – подумал я, увидев сидевшего на плавучих мостках рыболова.
Подойдя ближе, усомнился. Возраст соответствовал, но мощная фигура удильщика никак не позволяла применить к нему определение «дунь – и рассыплется». Кряжистый был старикан, основательный.
Интересный факт: из всех лесогорцев, с кем сегодня довелось пообщаться, младше пятидесяти лет оказались лишь Васька-Колыма и Петюня – незваные жильцы теткиной квартиры. Вымирающий город, город стариков…
Пару минут я внимательно наблюдал за неподвижным поплавком и – искоса, но еще более внимательно – за его неподвижным владельцем. Затем начал разговор цитатой из классики:
– Говорят, рыбы здесь необыкновенное количество…
– Звездят, – веско ответил рыболов, бросив на меня быстрый взгляд. – Топляков тут на дне – и впрямь, количество так уж количество… Сорок годков, чай, лес сплавляли.
После чего мы вполне профессионально обсудили сравнительные достоинства различных снастей и приманок, влияние погоды на клев рыбы и пришли к совместному выводу, что рыбалка на реках Сибири не та, что была лет двадцать назад…
Потом разговор вынужденно прервался – по Кети, завывая подвесным мотором, пронеслась «казанка». И поплавок, и мостки, и мы вместе с ними закачались на поднятых ею волнах.
Затем, решив, что контакт налажен в достаточной степени, я тоже забросил удочку:
– Я в вашем городе, похоже, застрял на несколько месяцев: пока оформлю наследство, пока квартиру продам… Пожалуй, одно развлечение и останется – рыбалка. Скажите, можно ли арендовать какой-нибудь домишко здесь, на берегу? И лодку к нему в придачу? Неохота таскаться затемно со снастями через весь город…
Рыболов посмотрел на меня гораздо внимательнее.
– Выбирай на вкус, – сделал он широкий жест в сторону раскиданных по берегу строений. – Половина, чай, без пригляда стоит… Поразбежался народ, поразъехался… У меня, вон, ключи от пяти или шести хибар лежат. Ставь поллитру – и живи на здоровье.
– И что, никто на лето не приезжает пожить? Отдохнуть от больших городов? – провокационно удивился я.
Выбранная тактика принесла успех: рыбак поведал о старом чудаке, снявшем на два месяца хибарку некоего Кольки Евсеева, и даже указал на ее крышу, торчавшую над кустами. После чего предложил немедленно осмотреть другую, пока свободную недвижимость.
– На том берегу дома вроде капитальнее… – уклончиво ответил я, кивнув на однотипные строения правобережья. Отсюда они видны были даже лучше, чем с балкона теткиной квартиры.
– И не думай… Не сдадут тебе ничего временные…
– Да кто же они такие – временные? – спросил я с нехорошим предчувствием: сейчас рыбак скомкает разговор, смотает удочку и удалится.
Не угадал.
– Временные? – переспросил он с каким-то непонятным ожесточением. – Временные и есть… Как лиса к зайцу на время в избушку попросилась, так и они… Раньше там объект стоял, секретный. Проволока в пять рядов, вышки – и близко не подойти. Потом объект-то прикрыли, а поселок остался – ну и эти приехали, временно переселенные… Вот уж пятнадцать с гаком годков всё временные. Мутные люди, нелюдимые, у порога помирать будешь – дверь не откроют. Сколько жизнь по свету ни бросала – нигде таких не видал. Не суйся ты к ним, держись подальше. Мы так и живем – они там, мы тут. Сами по себе…
Он уставился на поплавок так сердито, будто в отсутствии клева тоже были виноваты пришлые временные.
Понятно… Судя по всему, временные поголовно принадлежат к какой-то старообрядческой секте и считают всех прочих граждан РФ «слугами Антихриста». И у окружающих к ним соответствующее отношение. Случается и в наше время такое в медвежьих углах… Но есть один момент, который обязательно надо выяснить.
– Почему их называют еще «радиоактивными»?
– Так объект-то какой там был? То-то и оно…
