Мария Симонова - Похитители бессмертия
— Думаешь? — Раскатистые нотки в голосе старца бросили вестника носом в пол. — Ну-ну. Это хорошо. Иди. И помни — я сам обучал этого шустряка. Не обманись и не обмани меня. Иди.
И пнул вестника ногой в лицо. Левой.
* * *Инспектор Администрации Президента по особо важным делам Александр Гор битый час просиживал казенное кресло. Дело о гибели принцессы Анжелы " никак не желало проясняться. По крайней мере, на — столько, чтобы можно было представить убедительный доклад наверх. И вроде бы все факты говорят в пользу несчастного случая, и вроде бы никаких следов злого ? умысла не выявила самая тщательная экспертиза останков погибшей, обломков байка, да и осмотр места происшествия проведен по высшему разряду. Но…
Есть, есть здесь какое-то огромное «но», пока не поддающееся развитому чутью инспектора. Какая-то червоточинка, легкий привкус дерьма. Уж слишком многим силам выгодна именно такая развязка длительной истории о наследовании поста Президента Восточно-Европейского Союза особой женского пола. Да еще и такой взбалмошной, какой была Анжела. Анжелика — маркиза ангелов. Ангелов самого дна.
Поняв, что в ближайшее время ничего свежего из данных, предоставленных аналитической группой, выжать не удастся, инспектор пружинисто встал, потянулся, следя, чтоб хрустнули мышцы, и прошел в тренажерный зал, смежный с его кабинетом. В обществе тренажеров ему думалось гораздо лучше, чем в окружении коминсов и анализаторов.
Инспектор уже перешагнул рубеж в пятьдесят стандартных лет, но к собственному здоровью относился с невероятной педантичностью, ставшей предметом шуток уже для второго поколения оперов Администрации. Выходец с планеты-парии третьей категории, он так и не приобрел лености, свойственной большинству коренных обитателей метрополии. И даже долгое вращение в высоких сферах не притупило его волчьи инстинкты истинного наймита. За что его, собственно, и ценит руководство.
Когда он уже заканчивал третью ката, от двери послышался вежливый негромкий кашель. Инспектор обернулся: в дверях тянулся по стойке «смирно» старший опер Каменский. Молодой, но с явными задатками. Наймит, как и почти все в его команде.
— Слушаю, Каменский. — Инспектор обтерся полотенцем. Настоящим. Льняным. — Что случилось? Вы взяли Клавдия? Или он сам ушел в монастырь?
— Господин старший инспектор… Поступила срочная информация. — Каменский переминался с ноги на ногу, но выдавать шефу саму информацию не торопился. Выглядел смущенным. — По делу… Э-э-э…
Гор прошел в угол, где раскорячились силовые тренажеры, и включил генератор белого шума. Поманил • опера ближе. Уши привычно чуть заложило, зато любопытных ушей теперь можно было не опасаться.
— Говори, опер, нечего крысиный хвост тянуть. Каменский молча протянул шефу пару белых листков. Гор осторожно провел ладонью над ними, и, отреагировав на его биокод, текст проявился, разбежался по листкам стаей знаков, похожих на паучков. Инспектор вгляделся: из доклада ясно следовало, что в президентском Исследовательском центре, вотчине почетной и выгодной во все времена, имеется достоверная информация по делу о гибели наследной принцессы. А заправляет там ныне незаконный сынок Президента — Гарри Левински, известный в некоторых кругах также под кличкой Грязный Гарри. Вот так, не больше, но и не меньше. И ведь давно известно, что сам Левински входит в могущественную теневую организацию, о чем не раз докладывалось самому господину Президенту Белобородько. Но реакции не последовало, а вот теперь…
— Достоверность? — Гор почувствовал, как мурашки побежали по спине.
— Около девяноста процентов. Источники разряда А-4 и А-7.
Гор пожевал губами, обтер шею полотенцем еще раз. Потом еще. Такие решения всегда нелегко принимать, а уж если в деле замешан родственник Президента — нелегко втройне. Но Гор был старой ищейкой, достаточное количество лет отслужил в метрополии и отчетливо понимал, что никто в Администрации не осмелится дать решения на любые действия без санкции
Самого. А доказательства тем временем могут бесследно раствориться.
— Хорошо, — заявил он. — Готовьте группу. Экипировка, состав — все по высшему разряду. Операция завтра. Я сам поведу. Похоже, настала пора всерьез потревожить господина Левински.
В центр ронин явился на два часа раньше обычного. Внутренний сторож, «синдромище» проклятый, что за ночь вымахал просто-таки до гигантских размеров, погнал его на службу задолго до десяти по кремлевскому.
И ронин подчинился ему. Ему и еще своей интуиции. И, уже проходя по общему коридору, понял, что не ошибся, — коридор кишел сотрудниками что бродячая собака блохами. Никогда еще за время работы здесь ронин не видел столько народу одновременно. Хмурые люди обгоняли его, не глядя по сторонам, быстренько скрывались в лифтах и шлюзах, сновали точно мыши. Никто ни на кого не смотрел. Неясное напряжение клубилось под навесными потолками практически всех помещений общего уровня. Оно же угадывалось и в движениях снующих сотрудников. Что-то готовится — вот что мог прочесть тренированный интеллект в этом броуновском движении.
Можно представить, что сейчас творится на втором уровне, где Грабер и другие. Где сам Силаев. Ого, на входе количество халдеев утроилось! Что-то затевается в здешнем гадюшнике. И это хорошо.
Ронин анализировал ситуацию, старался прикинуть возможные варианты и не видел другого — Силаев достал своего босса по самые гланды. Если так, то о'кей. В мутной воде легче заарканить свою золотую рыбку за вуалевый хвост, будь он трижды неладен.
Ронин прошел мимо знакомого охранника, поздоровался, привычно улыбаясь. Но сейчас тот даже не кивнул — щелкает чем-то на пульте. Ладно. Вот и ПКТ. Хорек обрадованно вскочил навстречу. Размазанные улыбкой по лицу бородавки.
— Здорово, — хлопнул ронин по подставленной ладони. — Как жизнь?
Соскучился, бродяга, сейчас очередную басню зарядит. Хорек шмыгул носом, заставив бородавки задвигаться по только им ведомым орбитам.
— Здорово! — выдал он. — Давненько не виделись. Ты все с Алексом вкалываешь? — В его голосе явно проступила обида и чуть ли не ревность.
— Да. Думаю, сегодня последний день. Заканчиваем. Как ты смотришь, чтобы вечерком в кабак завалиться? Выпьем по граммульке, рамса забьем, а? Реванш за мной, помнишь?
Обида сразу отступила, в глазах Хорька проступила почти собачья преданность.
— Заметано. Я тебя с такой цацой познакомлю, закачаешься. Мы вчера с ней и еще одной… — «Ну все, поехал, не удержишь».
Ронин терпеливо выслушал все историю до конца, лениво вертя в руках лазерный карандаш. Так же лениво спросил:
— Слушай, Влад, а чего это с утра такая суета в кон-: торе? Случилось чего?
— А, это начальство нагрянуло. Порядок наводит. Не обращай внимания. — Хорек остался беспечен, как щенок трех стандартных месяцев от роду. «Как же, „не обращай“. Воронье-то слетается. В основном на падаль. Значит, и падаль будет?» — Говорят, проверка будет. Комплексная. Ну, у нас-то все в ажуре… …И вновь перешел на байки. На третьем мониторе, как всегда, снуют яйцеголовые. А где же наш лысый безумец Рунге? Что-то пока не видать.
Ронин расслабился, как всегда делал перед акцией. «Сегодня. А может, даже уже сейчас… Должно…» — последне слово сгустком слюны повисло на языке, когда…
…когда в отсек вошел Алекс.
Я сглотнул слюну. Челка, свежеэпилированный утюг подбородка. Буравчики глаз. Этот знает! Что?!
Время застыло, замерло, лишь прочнейшая нить связала наши глаза. Кажется, дерни головой, и они выскочат из орбит. Этот знает…
Сидеть! Спокойно! Опусти глаза. Кивни — привет, мол, Алекс. Теперь можно взглянуть. Смотрит. Словно выбирает место для удара. Ну-ну…
Теперь медленно, не спеша, покрути карандаш. Так. Обратись к Владу…
— Так ты говоришь, барахлит пятый «глазок». Да, Влад?..
Стоит, буравит, лишь челюсть двигается туда-сюда, словно моллюска перетирает. Где же прокол? Тогда почему он один? Где жлобы из охраны?…
Что ж, Алекс, тем для тебя хуже. Смертнику терять нечего. И выбор у него не богат. Либо ты, либо тебя. Здесь мы с тобой, Алекс, разойдемся. Здесь один из нас и останется. Но где же был прокол, мать его за ногу?!!
Молчание затянулось, растворилось в вязких секундах, словно крупинка транквилизатора в стакане сока. А Хорек еще ничего не понял. Сидит, глазами хлопает. Молчит… Или это время молчит? Не важно. Не важно…
— Да, Кост, вроде бы я проверял. Там ничего нет. Комп выдает «о'кей» по всем параметрам…
«Как же, ничего. Если мой баг там уже двое суток сидит. Лопух, салага».
— Я хотел уже сам пойти на месте взглянуть, а тут ты…
Алекс наконец дожевал моллюска. Рука поползла к оттопыренному карману. Лучевик?..
— Пойдем, Бессон. Шеф вызывает. Разговор у него к тебе…
И тут мигнул свет. Неожиданно и резко. На долю секунды. И я мигнул вместе с ним. Уже переводя карандаш в форсированный режим. Свет мигнул, и тут же зажглась красная лампа на пульте. Зазвенел зуммер.
