Глен Кук - Игра теней
— Вы действительно будете генералами, — сказала Баба. — И в основном нам придется полагаться на практический опыт господина Мотера. Но последнее слово будет за Копченым.
— Нам необходимо выиграть время, — подхватил колдун. — Целую кучу времени. Весьма скоро Лунная Тень двинет объединенные пятитысячные силы на Таглиос. Нам нельзя быть побежденными. Если есть хоть какой-то шанс, мы должны выиграть.
— Если бы желание да было бы конем…
— И вы готовы заплатить за это? — спросил Корди, словно полагал, что задача выполнима.
— Готовы, — ответила Баба. — Какова бы ни оказалась Цена.
Лозан все смотрел на нее и наконец не смог более удерживать за зубами тот самый вопрос:
— А вы, госпожа хорошая, все-таки кто такая будете? Обещания ваши и планы…
— Я — Радиша Драх, господин Лебедь.
— Мать честная, — пробормотал Лебедь. — Старшая сестра князя… Та самая, которую многие называют истинной владычицей здешних мест… Я что-то такое подозревал, но…
Он был потрясен, взволнован и перепуган. Однако он был бы не он, кабы не развалился в кресле, не скрестил бы руки на брюхе и не спросил бы с широкой улыбкой:
— Так что же мы с этого будем иметь?
Глава 8. Опал. Воронье
На первый взгляд Империя сохранила свою целостность, однако развал старого порядка зашел далеко. Гуляя по улицам Опала, просто чувствуешь всеобщую расслабленность. Ходят наглые слушки по поводу «новой смены власти». Одноглазый говорил о повышении активности черного рынка — в этом вопросе он уже добрую сотню лет спец. А сам я невзначай услыхал о каких-то преступниках, заключенных в тюрьму без всяких официальных санкций…
Госпожу, похоже, это вовсе не трогало.
— Империя возвращается в русло обычной жизни. Войнам конец. В строгостях прошлого времени более нет нужды.
— То есть пора и отдохнуть?
— Отчего нет? Ты же первый жаловался, что за мир заплачено дорого.
— Ну да. Но сравнительный порядок, обеспечение соблюдения законов об общественной безопасности… Этим всем я просто восхищался!
— Как ты мил, Костоправ! Значит, мы были не так уж плохи? Это сказал ты?
Она и раньше чертовски хорошо знала, что я об этом думаю!
— Я, понимаешь ли, не верю в зло в чистом виде.
— Тем не менее оно существует. Оно вспухает нарывом на севере, под серебряной занозой, загнанной твоими друзьями в ствол отпрыска этого «божьего сына».
— Даже во Властелине может быть хоть самая малость хорошего. Может, он маму свою любил…
— Но скорее, вырвал из ее груди сердце и съел. Сырым.
Я хотел было сказать нечто вроде: «Но ты же была за ним замужем», но не следовало давать ей поводов для изменения мнения. Ей и без того хватит.
Но я отвлекся. Я заметил перемены в мире Госпожи. Последней каплей стала дюжина человек, явившихся с вопросом, нельзя ли им записаться в Черный Отряд. Все — опытные, обстрелянные бойцы. А это значит, что люди, годные по возрасту для воинской службы, ныне не у дел. Во время войны были заняты все. Кто не носил серой формы, тот был в рядах Белой Розы.
Шестерым я отказал сразу, а одного, с золотыми коронками на передних зубах, принял. Гоблин с Одноглазым, будучи самозваными распределителями имен, окрестили его «Ваше Сиятельство».
Из остальных пяти трое мне понравились, а двое — нет, однако веских доводов за или против кого-либо из них не нашлось. Пришлось соврать, что все они приняты и пусть явятся на борт «Крыла Тьмы» к отплытию. Затем я посоветовался с Гоблином. Тот сказал, что приглядит, чтобы двое не понравившихся мне опоздали.
Вот тогда я впервые сознательно обратил внимание на воронье. Особого значения этому не придал, просто подивился: куда ни пойди, всюду вороны.
* * *Одноглазый захотел со мной приватно потрепаться.
— Ты не пробовал сунуть нос туда, где остановилась твоя подружка?
Я уже устал оспаривать подобное определение Госпожи.
— А надо бы.
— Как-нибудь потом. И тебя с собой возьму. А что стряслось?
— А то, Костоправ, что это тебе — не жабу гвоздем заколоть. Тяжеленько будет сунуть туда нос, потому что она притащила с собой целую армию. Я думаю, куда бы мы ни направились, она всюду потянет ее за собой.
— Ну нет. Может, она и правит этими землями, но Черный Отряд ей не подчинен. Ни один человек, не подчиненный мне и только мне, не будет командовать этой частью.
Одноглазый захлопал в ладоши.
— Замечательно сказано. Костоправ! Ну совершенно как Капитан! Ты даже собирался точно так же подняться на дыбы, словно громадный старый медведь перед прыжком.
Я, конечно, оригинальностью не отличаюсь, но не думал, что могу быть уличен в плагиате.
— Так в чем дело, Одноглазый? Чем именно она тебя напугала?
— Не напугала, Костоправ. Просто осторожность не помешает. Взять хоть бы ее багаж. Вещей с собой взяла — на целый фургон.
— Ну, с женщинами всегда так.
— Только багаж-то там не женский. Если, конечно, она не носит где-нибудь магических кружавчиков; тут уж тебе лучше знать…
— Магических?
— Что бы у нее там ни было, оно несет в себе заряд силы. И, надо сказать, мощнейший.
— И что мне, по-твоему, делать?
Он пожал плечами:
— Не знаю. Просто решил, что ты должен быть в курсе.
— Колдовство — это твоя компетенция. Глянь хоть одним глазком, — тут я хихикнул, — как там, и сообщи, если найдешь что-нибудь полезное.
— Иди ты, Костоправ, со своим чувством юмора…
— Что делать, такое вот оно стало. С кем поведешься… Еще моя мама предостерегала меня насчет таких, как ты. П-шел прочь. Помоги Гоблину отвадить тех двоих или еще чем-нибудь займись. И не встревай ни в какие неприятности. Или поплывешь за кораблем на буксире, в верткой такой, шаткой шлюпке.
Вообще-то чернокожему трудно позеленеть. Одноглазому это удалось.
Угроза подействовала. Он даже удержал Гоблина от излишнего озорства.
Здесь я, хоть и нарушая хронологию событий, набросаю некоторые заметки о четверых новых членах нашего Отряда. Это Ваше Сиятельство, Бадья (не знаю, почему его так окрестили, он пришел с этой кличкой), Рыжий и Шандал. Последний тоже пришел с этой кличкой. Как он ее получил — история долгая и не особенно интересная, поэтому приводить ее здесь смысла нет. Как новички, они в основном вели себя тихо, под ногами не путались, выполняли всю грязную работу и приглядывались к нам. Лейтенант Мурген был просто счастлив — у него наконец появились подчиненные.
Глава 9. Через бурное море
Наши черные стальные кареты прогрохотали по улицам Опала, наполняя раннее утро громом и ужасом. Гоблин превзошел самого себя. Вороные жеребцы на сей раз извергали из пастей и ноздрей огонь, а там, где копыта их касались дороги, к небу вздымались языки пламени, угасавшего лишь после того, как мы уносились прочь. Горожане забились по норам.
Одноглазый, опутанный ремнями безопасности, трясся рядом со мной. Напротив нас, сложив руки на коленях, сидела Госпожа. Казалось, тряска ничуть не волновала ее.
Затем наши кареты разделились. Ее свернула к северным воротам, направляясь к Башне. Весь город, как мы надеялись, сочтет, что она находится в этой самой карете. Потом она должна была исчезнуть где-то в малонаселенной местности. Кучер, получивший изрядную мзду, направится на запад, чтобы начать новую жизнь в одном из отдаленных городов на побережье. Мы надеялись, что след затеряется прежде каких-либо разборок.
Госпожа была одета так, чтобы выглядеть простой девкой, временно подцепленной легатом.
Она играла роль путешествующей куртизанки. Карета была битком набита ее вещами, а ведь Одноглазый доложил, что багаж, вместе с фургоном, чтобы его возить, уже доставлен на борт «Крыла Тьмы».
Одноглазый совсем раскис, доверху накачанный наркотиками.
Столкнувшись с необходимостью плыть морем, он заартачился. Как всегда. И Гоблин, издавна знакомый с повадками Одноглазого, все устроил. Сногсшибательная доза, подмешанная в стакан утреннего бренди Одноглазого, сделала свое дело.
Так с грохотом неслись мы пробуждающимися улицами, направляясь к морю, распугивая идущих в порт грузчиков. Подкатили к самому краю большого причала, взлетели на широченный трап. Подковы загремели по доскам палубы, и тут мы остановились.
Я вышел из кареты. Капитан встретил меня со всеми подобающими почестями — не преминув злобно выругаться из-за варварски искалеченной палубы. Я осмотрелся. Четверо наших новичков были на месте. Тогда я кивнул. Капитан заорал. Матросы бросились по местам. Другие принялись помогать нашим людям распрягать и расседлывать лошадей. И тут я заметил ворону, устроившуюся на самой верхушке мачты.
Маленькие буксиры с гребцами-каторжниками оттащили «Крыло Тьмы» от пирса. Тут заработали наши весла. Забили барабаны. Квинквирема развернулась носом в открытое море. Через час мы, пользуясь отливом, уже были далеко в проливе, и попутный бриз наполнил громадный черный парус «Крыло Тьмы». Оснастка корабля не изменилась после нашего плавания на север, хотя сама Душелов была уничтожена Госпожой вскоре после битвы при Чарах.
