Виталий Саух - Зона Действия (СИ)
Прямо на выходе я столкнулся с Жеганнсом, лицо которого только ещё приобретало глупое выражение, а я уже отправил его лоб навстречу с бетонной стеной. Удар был такой силы, что позвонки шеи сухо хрустнули, но это уже было где-то далеко за моей спиной — я летел вперед.
Сегодня был день, когда я впервые применил нейро стимулятор. Мы с Юргеном рассматривали возможность использования подобного оборудования на теоретическом уровне, хотя имели для осуществления этого эксперимента все возможности. Вряд ли дело дошло до практики если бы не смерть моего друга. Для того чтобы осуществить задуманное мне понадобилась нечеловеческая мощь и фантастическая скорость и всё это давал мне препарат созданный на базе артефакта.
Кстати, моя чудовищная сопротивляемость боли — это вовсе не эффект от изнуряющих тренировок, или победа духовного над физическим. Всё это следствие принятия еще одного снадобья. Я просто боялся себе представить, что будет потом, когда действие гасителя боли и стимулятора ускорителя нейронов закончится. Наиболее вероятным исходом мне тогда представлялась смерть от болевого шока и физического истощения.
Одно я знал точно — пусть времени у меня было совсем немного, но перед смертью я должен был поквитаться за смерть друга и только тогда обрести покой.
Именно по причине относительно небольшого по времени воздействия препарата, я не мог запустить инъектор и ворваться в логово Борзого, не убедившись в том, что главарь на месте. Поэтому вопреки здравой логике, сам пришёл сюда, как жертва на заклание, а затем терпеливо сносил побои. Теперь же, когда я был уверен в том, что мой заклятый враг здесь, меня уже ничего не могло удержать. Скажу честно — выйти отсюда живым я не рассчитывал, и иллюзий на счет будущего не строил.
Из подвала я влетел караулку, в которой находилось пятеро боевиков Борзого. Судя по внешнему виду, они только что вернулись из рейда, в результате которого, наверняка, пострадал ещё один или несколько сталкеров.
Ну, что же, больше вы никому не навредите.
Подымать переполох в здании, открыв стрельбу из огнестрельного оружия, мне не хотелось — Барон, тварь хитрая, почувствовав опасность, мог просто слинять, а мне другого шанса на его поиск уже точно не представиться.
Выход из этой ситуации нашелся неожиданно легко — у одного из бандитов за спиной были закреплены ножны, в которых лежала катана, настоящий японский меч, длиной чуть более шестидесяти сантиметров. Уж не знаю, каким образом он оказался у этого человека (на самурая он не был похож нисколечко — татуировки покрывали едва ли не девяносто процентов всего его тела, и это были не драконы и иероглифы, а всё больше золотые купала, и прочая лагерная атрибутика), только мне его оружие послужило знатно. Мои предки были из кубанских казаков и в нашей семье ходила легенда о том, что мой прапрадед с одного удара разрубить человека от головы до пояса. Если так, то сегодня я послужил для создания новой семейной легенды, жаль только что передать эту историю для потомков мне некому, и она так и останется невостребованной.
Для того чтобы разобраться мне потребовалось всего два круговых движения клинком. Никто из этих пятерых не успел вскинуть оружия, до того как все закончилось. Однако все это происходило не так уж беззвучно, как может показаться — предсмертных воплей издать некто не успел, но по помещению прокатился недовольно-изумленный рокот, а затем об пол загремели рассеченные надвое тела, с металлическим лязгом захлопнулась дверь шкафчика, в который угодила одна из отсеченных голов, и тут же наступила подозрительная тишина, словно звук потасовки мгновенно выключили, лишь изредка доносился звук падения капель — это кровь, обильна разбрызганная по потолку и стенам, подчиняясь силе тяжести, тягуче стекала вниз.
Шансов у братков не было никаких, но они могли быть у тех, кто слышал звуки стремительной потасовки, и у него хватило сообразительности, вскинуть оружие, навстречу приближающейся опасности.
Именно это и случилось в следующем коридоре — в мою грудь глядел ствол автомата.
Уходя с линии стрельбы, следующие два шага я сделал по правой стене коридора.
Удивлены?
А что вы скажете узнав о том, что дальше я уже бежал по потолку?
Победить силу тяжести можно, пусть и временно, а для этого необходима огромная скорость. И она у меня была.
Не скажу что это просто, но несколько шагов по потолку мне удалось сделать, как раз столько, чтобы противник оказаться прямо подо мной, в зоне досягаемости моего клинка.
Удар, который я нанес, наверняка впечатлил бы моего прапрадеда казачьего подесаула, успевшего повоевать и в первую мировую, когда не смотря на предательство «батюшки» царя и прочих его верноподданных, гнил в окопах, где, почти наверняка, был обречен на смерть, но выжил, и чуть позже в гражданскую, когда увлеченно рубил белое офицерье, на которое затаил большую обиду (знаю, что сейчас популярны истории, когда прадеды воевали на стороне белой гвардии. Любители «белого движения» извинения от меня не ждите, я своим дедом, равно как и его ратными делами, искренне горжусь), захватил он и великую отечественную, хоть возраст имел уже за пятьдесят. Дожил он до весьма преклонного возраста и даже успел понянчить своего праправнука, то есть меня. Очень жаль, что я совершено его не запомнил, но судя по всем тем легендам, которые ходили о нем в нашей семье — дед был монументальный.
Удар, который я нанес, в лучших семейных традициях, развалил незадачливого бандюка надвое, на две, почти равные половины.
Автоматчик так и не успел произвести ни единого выстрела, безуспешно пытаясь для начала хотя бы просто поймать меня на мушку, но так в этом и не преуспел.
Удача в который раз за сегодня мне сопутствовала.
Не смотря на мой промежуточный успех мне нужно было ускориться — действие нейронного ускорителя должно было закончиться в самое ближайшее время, а третьей инъекции подряд я, скорее всего, не перенесу.
Сколько там осталось людей у Борзого? Тридцать? Сорок?
Сегодня я упокоил семерых, на поле с момордикой осталось ещё шестеро. Наверняка и во время рейдов были потери — не верю, что все сталкеры были так беспомощны и сдались без боя. Да и аномалий никто не отменял — они тоже берут свою щедрую дань.
Лестничная клетка — никого.
Гарцую по пролету прямо по стенам — благо, центробежная сила, помноженная на скорость, дает мне исполнить этот трюк с небывалой легкостью.
Когда-то видел ролик, в котором парни освоили технику бега по воде. Главный секрет этого умения в том, чтобы передвигать ногами очень быстро и часто, а так же двигаться не по прямой, а по дуге (последнее для меня не обязательно). Так что не только Иисус, как выяснилось, может по воде «ходить». А ведь эти пареньки делали это без каких-либо стимуляторов, а мне сама Зона на подобный эксперимент добро дает.
Решено — если останусь жив, то обязательно испытаю «ходьбу по воде».
Следующий этаж напрочь выбил из моей головы все фантазии — здесь уже было все по взрослому, со стрельбой и взрывами.
В просторном помещении было сразу человек пятнадцать — очень хотелось надеялся на то, что тут собрались все. Только вот Борзого здесь я что-то не увидел.
Начало боя, как и то, что было ранее, оказалось вполне бодрым и удачным — я рассек своим клинком четверых за считанные доли секунды. А вот с пятым возникли проблемы — он весьма неудачно (для меня, естественно) держал ствол и мой чудо клинок просто сломался, не дорубив сталь дробовика до конца на какие-то жалкие пару сантиметров. Я, испытывая злость по поводу потери такого удобного оружия, вонзил остаток клинка в десять сантиметров длиной противнику в глазницу, да так там его и оставил — требовалось новое не менее эффективное оружие.
На заре моей молодости был весьма популярен фильм «Матрица», главной фишкой которого были медленно летящие пули, оставляющие в воздухе инверсионные следы (ну или не инверсионные, а какие-то другие, со стопроцентной уверенностью сказать не могу) искривляющие пространство. К чему я об этом сейчас вспомнил? Да к тому, что даже при таком ускорении моей реакции, скорости и силы я не видел пули как что-то медленно летящее — они все равно летели для меня слишком быстро. Максимум что я мог рассмотреть — это пунктиры темных сгустков, исчерчивающих пространство, да и то не всегда.
Так что укорачиваться от пуль я, увы, был неспособен, но уйти с линии выстрела мне было по силам, так как я был гораздо быстрее, чем руки моих противников, сжимавших оружие.
Если человек в первую секунду бега мог пробежать до шести метров, то не самая быстрая пистолетная пуля за ту же секунду пролетала двести пятьдесят метров. Это я все к тому, что моим главным противником остался человек. Он же был и самым слабым звеном.
