Николай Батин - Косморазведчик. Контратака
– Так. Мы засекли след еще одного оперативника-землянина, – доложила Ида. Он уходит вглубь пересекающего туннеля.
– Ясно. Подстраховка. – Странник приказал всем остановиться и подошел к авангарду. – Клаф! По новому туннелю тоже можно попасть в «муравейник»?
– Да. Причем даже более коротким путем.
– Так и должно быть. Радисты знали, что идут на риск, и наверняка постарались запутать следы после выхода с базы. А вот тот, кто их страховал, должен был добираться до своих как можно быстрее, чтобы предупредить. Их каналы ближней связи после ареста Станнера Крутса наверняка были блокированы, так что иного выхода просто не было. Пойдем по новому туннелю.
Спустя минут пять Сан Саныч вновь вышел на связь:
– Контрразведчики тоже засекли этот след. Страховщика преследовал большой отряд с собаками.
– Он должен был успеть уйти, – откликнулся Персиваль. У него была приличная фора. Пока шел бой, пока очухались и подтянули собак…
– Будем надеяться…
Они еще около трех часов пробирались по плавно изгибающимся туннелям. По мере продвижения все чаще стали встречаться развилки, когда новые туннели то пересекались почти на одном уровне, то едва касались друг друга вверху или внизу. В последнем случае приходилось или прыгать вниз, в проломы, или, напротив, протискиваться в щели наверх, и тогда на помощь приходили антигравы.
– Мы вошли в «муравейник», – известил всех Клаф.
Отряд еще около часа двигался в мешанине проходов, пока шедший первым Сан Саныч внезапно не остановился в искусственном гроте, образованном пересечением сразу нескольких туннелей..
– База группы была здесь, – произнес он.
– Вместе с тем, кто осуществлял страховку, их было шестеро, – добавила Ида. – Он успел предупредить об опасности, и все спешно покинули это место.
– А контрразведчики?
– Тоже дошли сюда и двинулись по следам дальше.
– Тогда вперед!
Однако минут через десять отряд уперся в завал.
– Чистая работа, – заметил Сан Саныч. – Направленные микровзрывы. Свод опустили прямо – таки ювелирно. Погоня потопталась и повернула отсюда назад.
– Интересно, а почему этого раньше не догадался сделать тот, кто страховал радистов? – спросил Тристан.
– Очевидно, не имел с собой микрозарядов или не был специалистом – взрывотехником. А применять что-то мощное в этом источенном куске сыра – себе дороже.
– Клаф, обойти этот завал можно? – спросил у проводника Странник.
– Можно-то можно, только займет это часов пять – шесть.
– Ясно. Ида, Сан Саныч! Делайте обходной туннель.
Группа оттянулась назад, а старый морской бродяга и девушка-Предтеча впервые продемонстрировали разведчикам свои новые возможности.
Послышались странные всхлипывания и потрескивание, и монолит перед «homo artificialis» начал таять, как снег перед паяльной лампой, частично испаряясь, частично стекая на дно сероватой слизью. Так выглядела работа деструкторов, способных разбирать на атомы любое вещество.
Клаф не сдержал эмоций и присвистнул. Оживились и другие разведчики, глядя, как быстро уходят вглубь скалы своды нового туннеля, внешне неотличимые от тех, что проделали подземные драконы.
– Какие проблемы могли возникнуть с такой техникой у ваших друзей? – не удержался от вопроса Клаф.
– К сожалению, подобной техники у них нет. Нет в том числе и компактных синтезаторов-ассемблеров. Так что у них наверняка проблемы с водой и продовольствием.
– Что за… ассемберы?
– Ассемблеры. Устройства, которые могут из атомов собирать все, что угодно, даже продукты питания и воду.
– Ничего себе… А почему у вас есть, а у них нету?
– Мы получили эти технологии совсем недавно… Ладно, поговорили, и хватит. Нам пора. Пошли, парни. Сан Саныч, Ида! Нужно заделать начало прохода, как было. Чтобы ни у кого вдруг не возникло вопросов – откуда он взялся.
– Нет проблем. Нанороботам все равно: разбирать атомы или собирать.
Вскоре отряд снова вытянулся цепочкой и запетлял по лабиринтам подземных туннелей. Еще дважды пришлось делать обходные туннели вокруг завалов. Часов через пять устроили еще один привал.
После того, как все подкрепились, первой завела разговор Ида.
– Скажи, Клаф, а почему мы не встречаем подземных драконов? Ведь идем уже полтора суток.
– В этом районе их нет уже очень давно. Их вообще осталось немного. Это древние существа, и они вымирают. – В голосе Клафа, когда он заговорил о драконах, послышалась странная нежность. – И мы, люди, очень им в этом помогаем, – закончил он с горечью.
– Тебе не жалко их убивать? И как, кстати, ты на них охотишься?
– А я их и не убиваю. Тем более что сделать это совсем непросто. Этот червячок – просто набор клеток. У него нет мозга или чего-то подобного. Так что убить его можно, только наполовину уничтожив тело. И он совершенно безобиден. Как обычный поверхностный дождевой червяк.
– Не убиваешь? Но ведь тебя зовут охотником на драконов!
– Это по аналогии. Есть такие горе-охотники, кто действительно убивает драконов. Я говорил, что нужно сделать с драконом, чтобы его убить. После такого убийства много добычи с него не возьмешь. Я же только собираю «пот дракона». Не убивая. За «пот дракона» дают очень хорошие деньги.
– Но как ты это делаешь?
– Профессиональная тайна. Она перешла ко мне от отца.
– Просто очень интересно. Как можно управляться с существом, которое легко крошит прочнейшие скалы? А для чего тебе тогда это? – указала Ида на винтовку.
– Это не для драконов. Под землей, кроме них, еще кое-что встречается. И кое-кто.
– Ты имеешь в виду людей?
– И людей тоже. Тут много народу скрывается, и не все они мягкие и пушистые. Но все хотят есть и пить. Однако с людьми хотя бы можно попытаться договориться. Здесь же встречаются твари, разговор с которыми может быть только один: пуля между глаз. Если успеешь.
– Но ты, как вижу, пока успевал.
– Пока да. Отцу вот повезло меньше…
– Он погиб здесь, в катакомбах?
– Да.
– Извини…
– Ничего.
– А как давно ты ведешь такой образ жизни? – поинтересовался Тристан.
– Сколько себя помню. И отец, и мать были «тугими», и когда тридцать лет тому назад началась вся эта заваруха с «мозгоглушилками», им пришлось уйти в катакомбы. Мать я почти не помню. Она попала под обвал, когда мне было три года. А отец погиб два года назад. Это он меня всему научил.
Некоторое время все молчали, пораженные услышанным. Представить себе подобную жизнь было нелегко.
– А на поверхность ты часто выходишь? – спросил Артур.
– Стараюсь пореже. Там много опаснее, чем тут. Нужно постоянно следить за сроками «прокачки мозгов», претворяться и врать. Все это не по мне. Поэтому стараюсь быстрее сбыть «пот дракона», взять припасы – и назад.
– Извини, Клаф, что касаюсь этой темы, – заговорил Странник. – Понимаю, что тебе не хотелось бы вспоминать об этом. Но все же: как погиб твой отец? Насколько я понимаю, он был очень опытный охотник?
– Да. Равных ему не было. Он знал о драконах и катакомбах все. Так, во всяком случае, казалось. Но два года назад мы столкнулись с кое-чем новым и необычным. Мы охотились в одном из отдаленных районов, и внезапно подверглись нападению этих тварей. Гигантские разумные крысюки.
Среди разведчиков произошло движение. Все знали о предупреждении Квинтия.
– Разумные крысы? – напряженно переспросил Странник. Отсюда поподробнее. Это важно. Почему ты решил, что они разумны?
– Так мне показалось. Во всяком случае, обложили они нас по всем правилам стратегии и тактики. И еще их глаза…
– Расскажи.
– …Мы обследовали новый район, где я не был раньше ни разу. Отец, по его словам, был, но очень давно. Он говорил, что породы там благоприятные, из тех, что предпочитают драконы, и шансы встретить их там велики. Мы действительно встретили несколько свежих туннелей на горизонте триста метров, и приступили к поиску. Я первым почувствовал неладное. Я ведь вырос в этих катакомбах с пеленок и ощущал их как… как…
– Как продолжение собственных нервных окончаний, – подсказал Странник.
– Да, верно. А тут вдруг я начал испытывать какое-то непонятное беспокойство. Появилось ощущение, будто кто-то смотрит в спину. Я сказал об этом отцу. Он был слишком опытен, чтобы просто отмахнуться. Он тоже начал «прислушиваться» – не знаю, как сказать по-другому, – и тоже что-то почувствовал. Мы решили повернуть назад. Позже я понял, что если бы мы повернули хотя бы на минуту позже, шансов бы у нас не было. Едва мы приняли это решение, последовало нападение. Будто твари прослушивали нас. Они действовали быстро, очень быстро. Десятки их, жутко воя, неслись по дну, стенкам и своду туннеля с направления, куда мы до этого двигались. Мчались они не по-прямой, а как бы ввинчиваясь в туннель, наподобие штопора, перепрыгивая со дна туннеля на стенку, затем на свод, потом на следующую стенку, и так далее. Нас спасло умение быстро стрелять. Мы смели первые ряды и бросились бежать назад. Мы думали, что жесткий отпор и пара десятков трупов охладит их пыл. Не тут-то было. Оглянувшись, я увидел с десяток оставшихся в живых тварей, нагонявших нас. Причем половина из них была ранена. Но, казалось, им на это было абсолютно наплевать. Мы остановились и снова открыли огонь. Одна из тварей почти достала меня. Она шлепнулась буквально в метре от моих ног и в агонии все пыталась дотянуться зубами до тела. При этом смотрела мне прямо в глаза. Этот взгляд… Я его никогда не забуду. Представьте себе абсолютно черную длиннохвостую крысу размером с очень крупную собаку, с мощными лапами хищника, крокодильей пастью и человеческими глазами. Я сказал «человеческими», но это не передает ощущение от этого взгляда. Точнее будет сказать – глаза разумного существа, напрочь лишенные любого проявления человеческих чувств, кроме одного: непримиримой, невероятной ненависти. Такой ненависти, будто я всю сознательную жизнь этой твари на её глазах пытал всю её гребаную родню до седьмого колена.
