Алексей Колентьев - Радиоактивный ветер
Подсобка была пуста, что бы там ни хранилось – теперь все вывезли. Остался только колченогий рассохшийся стул и куча ящиков из-под молочной тары из фигурного алюминиевого профиля. Пора было начинать беседу. Дав моджахеду еще раз по морде, что выключило его на пару минут, я перебросил через стропила под довольно высоким потолком веревку и подвесил духа так, как раньше поступил с секретчиком на Кордоне. Срезал с духа верхнюю одежду, оставив только трусы. Тот дернулся, очнувшись.
– Наши планы изменились, уважаемый. Твои друзья очень хотят со мной поговорить. Поэтому, скорее всего, уже идут сюда. – Дух ухмыльнулся и пробормотал что-то на своем языке. – Но ты сильно не радуйся – сало по-прежнему у меня есть. Кроме того, я разрублю тебя на части, чтобы после смерти ты не смог добраться до райских кущ. Выколю глаза и отрежу язык. Тебе нечего будет сказать, и ты ничего не сможешь увидеть. Рай окончательно будет потерян для тебя, приятель.
Весь монолог был тщательно отработан: духи не боятся пыток, смерти и издевательств. Ну, само собой, не все. Но я понял, что имею дело с упертым, потому как более слабый противник уже напустил бы лужу на пол. Их с детства учат терпеть боль и мучения ради лучшей, загробной жизни. Пообещав расчлененку, я наглухо перекрыл ему дорогу в рай. Логика у духов в этом случае проста: Аллах дарует моим соплеменникам победу, а мне следует позаботиться о себе – Бог не осудит правоверного, заботящегося о спасении души, а его товарищи или отобьются, или станут шахидами. У каждого своя судьба, и воин сделал все, что мог. Попытается, конечно, навести на мины, но тут у меня был припасен еще один фокус. Порывшись в РД гонца, я прихватил с собой карманное издание Корана. В отличие от наших доморощенных ревнителей ислама, афганцы не вытирают задницу страницами этой священной книги, а используют ее по назначению. То есть молятся, читают суры, берегут и никогда с ней не расстаются.
– Вот священная книга Пророка Мухаммада. Я – неверный, но чту и уважаю чужую веру, как заповедал мне мой Господь и как велит тебе твой Бог. Клянусь, что прочитаю над тобой последнюю молитву и похороню тебя достойно, если ты честно и правдиво ответишь на мои вопросы. Поклянешься ли ты на Коране, что не обманешь меня и расскажешь все, что я хочу знать?
Дух задумался. Клятва неверному священной силы не имеет, и если бы я предложил ему просто сказать: «клянись», он, не раздумывая, начал бы врать. Другое дело – клятва на священной книге. Тут мусульманин дает обещание не мне, а своему Богу. Его он нарушать, тем более перед смертью, не имеет права, клятвопреступление – смертный грех. Это в христианстве все поистерлось и прощение можно вымолить. Ислам, как более молодая религия, таких вещей однозначно не допускает – если клятва принесена по всем правилам, правоверный ее обязан выполнить. Пообещал же я гонцу не так уж и мало. Райские кущи были уже совсем рядом. Чуть помедлив, дух согласился и заговорил.
Их было тридцать человек, пятнадцать из которых моджахеды из отряда Анвара Халида, остальные – этнические чечены и узбеки из Турции. Сам Халид решил наладить свой канал торговли всякими местными диковинами, меняя все это на героин, который уже завезли в количестве чуть ли не двухсот килограммов. Далее шла обычная байда: торговля людьми, рэкет, заказные убийства и прочие фокусы. Минных заграждений на их пути не оказалось – растяжки и противопехотные мины на болоте малоэффективны. Местность патрулировали четыре пары бойцов, и еще шестеро сидели в секретах, прикрывая опасные направления.
О пропавшей группе, подрядившейся за определенную долю в территориях убрать некоего Шалыгу, предводителя «вольняг» с Сортировки, вместе с его людьми, гонец ничего сказать не мог. Халид нанял группу местных парней, знающих территорию, но они ничего не обнаружили. На вопрос, кто же заказал «вольняг», дух только помотал головой: таких подробностей он не знал. Уточнив некоторые детали, я развязал пленника, дал ему сотворить молитву и пристрелил. Потом завернув гонца в обрывки его одежды и прочитал молитву (в конце Корана основные молитвы были написаны русскими буквами). На рассвете я вынес духа из подвала и закопал в небольшом садике с чахлыми деревцами.
Послушав эфир, убедился, что путь на восток свободен. Задачу свою я так и не выполнил, место для базы пока не нашел. То, что обещал жене погибшего разведчика, в расчет не принималось – это делалось попутно. А вот про духов, обосновавшихся на болоте, следовало рассказать Кашину или коменданту. Местные бандюки просто ангелами покажутся против афганцев. И если дать им освоиться, то потом уже кипятком не вышпаришь: будут лезть в Зону снова и снова, пока местный мирок не превратится в какой-нибудь филиал Чечни. Это никак не годилось, от духов нужно было как можно быстрее избавляться. Что предпримут местные кланы, сказать трудно: объединиться и совместно уничтожить моджахедов – самое правильное, но встанет вопрос о командовании, и тут все пойдет вразнос. Ликвидировать духов можно было силами небольшого отряда, зачистив лагерь и представив все как аномальную активность, тогда духи за «колючкой» решат, что лучше наживаться на перепродаже хабара с безопасного расстояния, и точно в Зону больше не полезут.
Размышляя так, я вышел из предместий Могильника и взял направление на северо-восток, в обход Дикой территории, к внутреннему блокпосту «Альфы». Маршрут проходил по пустошам, образовавшимся в результате второй так называемой Большой Волны. Тут не осталось никаких построек и, кроме кустарника на холмистой равнине, ничего не росло. Растительность была грязно-бурого оттенка. Говорят, раньше здесь было небольшое хозяйство, лесопосадки. Но все это куда-то исчезло, как будто и не было вовсе.
Низкие облака вновь разразились далекими громовыми раскатами, на востоке вспыхивали зарницы. Заморосил мелкий, почти ласковый дождик, который я почти полюбил и воспринимал как добрый в дороге знак.
Неожиданно стало беспокоить чувство тревоги, какое бывало у меня только перед артподготовкой и не раз выручало в смысле побыстрее всех найти укрытие. Резкий нарастающий свист был не похож ни на звук летящего снаряда, ни пули, ни тем более на визг мины. Инстинкт заставил кинуться ничком на землю и перекатиться вправо. Свист достиг неимоверной высоты звучания и финишировал громким хлопком. Метрах в тридцати, судя по эху. Выждав пару мгновений, я осторожно приподнялся на колено, держа автомат наготове. Кустарник скрывал меня почти по плечи, маскировка, переливаясь, сообщала окружающим, кто мог бы увидеть, что я некий холмик с неправильными очертаниями.
В том месте, где предположительно хлопнуло, образовалась дыра. Но не в земле, а… в воздухе. Пространство было искажено, напоминая нечто вроде прозрачного водяного зеркала овальной формы с оплывшими краями. Зеркало висело в полутора метрах над землей, становясь то серебристо-стальным, то почти прозрачным, бесцветным. Самое близкое сравнение – лужа воды, только парящая над землей.
Артефактом этот сгусток «не-пойми-чего» не был. Объект был плоским, двухмерным. Поскольку он находился как бы вполоборота ко мне, было видно, что это нечто вроде окна. Передо мной было легендарное явление Зоны – пространственный портал. Куда он вел и как тут появился – не суть важно. Интересно было другое – что вывалится оттуда или что зайдет в него. Я принял решение обождать. Кто его знает, что сулит мне это явление, одно я знал точно: это «ж-ж» неспроста. Наш, советский, Винни-Пух был почетным талисманом моего взвода. Неунывающий медвежонок имел дельные заготовки на все случаи жизни, чем очень импонировал моим бойцам.
Медленно, чтобы не привлекать внимания, я стал отступать в сторону двух холмов, правее и выше того места, где находился теперь. Наконец, по прошествии двадцати долгих минут, спасительное укрытие было достигнуто: убрав автомат, я достал монокуляр и включил сканер радиочастот – тишина, аномальный фон не изменился. Радиации тоже было не более, чем за час до того. «Зеркало» закончило менять цвет и стало туманно-серым. Постепенно туман рассеялся, и я увидел в глубине пространственной дыры точно такую же равнину и серое небо, по которому плыли низкие тучи. Минут пять ничего не происходило, и я уже подумывал, что не худо будет убраться отсюда как можно дальше и забыть о происшествии, как вдруг по ту сторону засверкали молнии, поднялся сильный ветер. Резкая боль пронзила все тело, детектор, пискнув, замолчал, и ПДА отключился. Чья-то агрессивная воля шарила у меня в мозгах, встречала неведомый барьер, откатывалась назад и возвращалась снова и снова. «Моллюск» на поясе сильно нагрелся и стал, как раскаленный уголь, жечь кожу сквозь многослойную защиту и одежду. Руки, как ни странно, не дрожали, зрение оставалось ясным.
Через силу подняв монокуляр, я увидел причину моих мучений. Сквозь портал было видно существо… Гуманоид. Метров четырех ростом, массивное кряжистое тело. С сиренево-бурой кожей, тумбообразными ногами, трехпалыми мощными руками, свисающими до колен. Мощный торс, покрытый складками жира. Шея почти не просматривалось. У рта и на груди шевелятся пучки щупалец с присосками, носа и ушей нет вовсе, а глаза красные, без век и зрачков, и смотрят как бы во все стороны, хотя существо ими не двигает и не вращает головой, больше похожей на плоскую башню танка, только без орудия.
