Вячеслав Шалыгин - Лучшая защита
— Ты как дальше действовать собираешься? — наконец разродился Свенсен.
— Пойду «в народ». А ребята займутся прочими вариантами. Крематорию и Симонову поручу отлов старших офицеров. Группы Чена, Картера и Жданова займутся технической разведкой, вскроют инфосети, наладят радиоперехват да пошарят в секретных базах данных минобороны и госбезопасности. Айринских.
— Смотри не перепутай с нашими, — усмехнулся генерал.
— В наших все давно как родное. — Фирсов тоже улыбнулся. — Две группы продолжат поиск с воздуха, по второму кругу и без этих никчемушных высадок, а группу Белкина запущу в космос, пусть проверят станцию «Аллюр» и лунные ретрансляторы. Если ракеты есть, то либо на орбите, либо на спутнике найдется дублирующий пульт управления пусками.
— Думаешь? — с сомнением взглянул на Фирсова генерал.
— Уверен. «Асы» и «Кедры» ведь наши системы, русские. А отечественную технику я знаю достаточно хорошо. Выносной пульт — их стандартная подстраховка. Такой вот расклад.
— А сам пойдешь в Сен-Поль? — уточнил генерал. — Слушать и мотать на ус?
— Как обычно. У меня лейтенант Кювье по происхождению айринец. Прикинемся туристами-сочувствующими, их накануне войны сюда много прилетело, потолкаемся, послушаем…
— Кювье? Я бы на твоем месте был поосторожнее… Слышал, что в роте Сведеборга случилось?
— За Жоржа я отвечаю головой. Да и айринец он номинальный, такой же, как Генри марсианин. До сегодняшнего дня на родине предков всего разок и побывал. В прошлую кампанию.
— А у лейтенанта Генри есть родня на Марсе? — удивился Свенсен. — И контрразведка молчит?
— По материнской линии. Если раскинуть, на четвертую часть он краснопузый. — Майор коротко рассмеялся. — А глава вашей контрразведки тоже с душком, у него бабка была из Сидонии-2, потому он и молчит.
— Да уж… Но вернемся к Сен-Полю. У меня будет личная просьба, Влад. Когда вдоволь натолкаешься по рынкам и площадям, найди там одну девицу и отправь с кем-нибудь в штаб.
— Нет проблем, давайте код, заряжу ее в поисковик.
Генерал набрал на панели код и отправил его Фирсову. В компьютере майора тотчас всплыл подробный файл с фотографиями в различных (пристойных) ракурсах и характеристикой от службы психологического контроля.
— Журналистка? Красивая… но, видимо, довольно взбалмошная.
— Там все написано.
Свенсен вздохнул. Взбалмошная — это точно. Даже характеристику читать необязательно. Будь она покладистой, сидела бы в штабе и строчила репортажи под диктовку Баума.
— Написано, — Фирсов пробежал взглядом текст, — вижу… Вижу, что с такой характеристикой ей ни за что не дали бы военную аккредитацию. Ваша протеже?
— Это Димы Томилина дочка.
— Дмитрия Анатольевича? Как же я сразу-то… написано же: Наталья Дмитриевна, да и похожа.
Генерал Томилин был куратором «зет-группы» до Свенсена, и Фирсов знал его преотлично, еще со времен первой войны.
— Верни ее, Влад, даже силой. Иначе Дима нас с тобой живьем закопает.
— Начнет с вас, — усмехнулся Фирсов.
— Теперь и ты в курсе, — парировал генерал. — И вообще, что за вольный тон?! А ну, смирно!
Голос был строгим, но глаза не очень. Фирсов вытянулся в струнку и уставился немигающим взглядом в пространство перед собой. Или внутрь себя. В общем, изобразил нечто исключительно уставное.
— Сгинь, — приказал Свенсен. — И учти, девчонка — «вырви глаз», в штаб отправляй с кем-нибудь непробиваемым и особо бдительным. Красавчиков, типа твоего Жоржа, или кобелей, вроде Бойко, оставь при себе.
— Ясно. Агеева пошлю или Клюева. Этим пожилым Иванам Царевичам Василиса Прекрасная уже по барабану — говорящая лягушка интереснее. Честь имею!
— До связи… …Фирсов переключил канал и быстро уточнил диспозиции пятерок. Все шло по плану. Программа поиска была выполнена на девяносто восемь процентов. Никаких ракетных шахт не обнаружилось и в предгорных лесах Сен-Поля. Но майор не спешил. Он прекрасно знал, что война войной, а «разбор полетов» пройдет в мирной обстановке, и председательствовать там будут не боевые генералы, а военные бюрократы. Знаем, плавали. Если выполнять все пункты боевой программы с предельной точностью, докопаться жирным боровам будет не до чего. Так что спешить не стоит. Сначала обязательные выступления, а уж после — вольная программа. В меру вольная, конечно. Ведь отчитываться придется и за нее тоже. А что поделать? Таковы требования времени. «Прозрачность информации», «цивилизованная война», точечные бомбардировки и «гуманное оружие». Полный бред и лицемерие, но бороться с системой бессмысленно. Да и не майорское это дело.
Фирсов выбросил из головы все лишние мысли. Пока его делом оставалось выполнение приказа. Найти эти долбаные ракеты. Майор вызвал свою пятерку и «главного агентурщика» Жданова. «Хождение в народ» было его основной специальностью, и согласно инструкциям лейтенант должен был участвовать в таких мероприятиях, хотя бы как координатор. Когда все собрались, Фирсов вкратце обрисовал задачу.
— Мы с Жоржем отправляемся погулять. В штатском…
— Мне бы надо пойти, — с осуждением сказал Жданов. — Я же по чужой психологии специалист.
— Кювье у нас местный, так что я беру его, — ответил Фирсов. — А ты будешь нас консультировать в эфире. Прикрывать будет дядя Бум. Боек, остаешься с транспортом. Лопухов, жди в полной боевой, если что-то пойдет не так, отвлечешь местную контрразведку.
— Всю?
— Да.
Рядовой вздохнул.
— Пленных брать?
— Герой, — усмехнулся Агеев.
— И на десерт… — Майор сбросил на персональные компы бойцов файл Натальи Томилиной. — Эту барышню требуется найти, нежно взять под белы рученьки и отправить в штаб.
— Вот это фифа! — присвистнул Бойко. — Разрешите, я лично ею займусь!
— Отставить. Опекать ее будет Агеев.
— Нет тебе доверия, Боек, — приосанился дядя Бум. — Не тот у тебя к девицам подход.
— А чего к ним подходить? Упал-отжался — и все дела.
— Балбес. — Агеев вздохнул. — Балбес и самец-террорист. Ничего святого для тебя нет…
— Задача понятна, командир, — прервал их пикировку Жданов. — Когда выдвигаемся?
— Когда комп-координатор закроет поисковую программу. Через два часа. Готовьтесь пока.
— Насочиняли штабисты дурацких программ да алгоритмов, а мы выполняй, — проворчал Лопухов. — Сами бы хоть раз попробовали с их помощью боевую задачу выполнить, вот бы удивились…
— Ну и любишь же ты поворчать. — Агеев покачал головой. — Идем, сухпаем разговеемся, а то в животе бурчит. Еще спугнем местную армию непотребными звуками, с кем воевать будем?
6
Центральный рынок Сен-Поля был приличным настолько, насколько это возможно в небогатом городке на провинциальной и ущемленной в правах планете. Основные павильоны определенно требовали ремонта, но содержались в чистоте, а вспомогательные пластиковые палатки были позаимствованы из комплектов полевых госпиталей, поступавших на протяжении всей блокады в рамках «гуманитарной помощи», и потому были просто в идеальном состоянии. Рынок занимал приличную площадь, но все равно кишмя кишел покупателями, продавцами и прочим околоторговым людом. Затеряться здесь было как дважды два. На какого-то конкретного человека другой конкретный человек обращал внимание, только если первый спрашивал «почем?» и начинал торговаться. Все остальное время никто ни на кого особо не смотрел.
— Будто супермаркетов им мало, — удивленно пробормотал Кювье. — Не понимаю этих провинциалов. Здесь все то же самое, только без упаковок и голограмм гарантии качества.
— Рыночная гарантия — торговое место, — пояснил Фирсов. — Попытаешься торговать тухлятиной, недели не продержишься, вылетишь из бизнеса с волчьим билетом, безвозвратно. А упаковки… кому что нравится. Я, например, люблю, когда товар можно выбрать самому, без менеджера за плечом, поторговаться, о погоде посудачить… Совсем другая жизнь, другое настроение, и еда потом кажется вкуснее.
— Вот именно, что кажется. А сколько времени потеряешь на все эти разговоры… Нет, не для нашего столетия эта традиция. Наш век скоростной, динамичный. Некогда современным людям «изящное питание» культивировать.
— Ничего ты не понимаешь, — вздохнул майор. — Хотя это как музыка. Например, джангл-тек и классический рок. Каждый слушает то, что нравится, спорить бессмысленно. Но, заметь, рокеры не считаются заскорузлыми ретроградами, тормозящими технический прогресс и динамичное развитие общества.
— Сдаюсь, — усмехнулся Жорж. — Но все равно рынок — это архаика.
— Зато какая сладкая! — Фирсов взял с ближайшего лотка сочную, спелую вишенку и, блаженно щурясь, отправил ее в рот.
