Алексей Пехов - Ловцы удачи
— Это все потому, что ты перевернул его миску с едой, — добавил Руи.
— Да ладно! Я просто хотел пошутить!
— Ну вот и он теперь шутит.
Горбун зло скривился и погрозил Трехлапому кулаком. А тот, находясь на высокой надстройке юта в недосягаемости карлика, лишь раздулся еще сильнее и снова повернулся пузом к раскаленному солнцу.
Оказавшись на борту, Трехлапый тут же принялся отрабатывать свой билет. На следующее утро после начала полета он основательно потрудился и притащил Джулии шесть толстых, лоснящихся крыс. Выложил трупики рядком, чтобы все окружающие оценили его подвиг, и радостно фыркал, когда капитан брала каждую добытую тварь за голый розовый хвост и отправляла за борт.
В следующие дни это стало доброй традицией, и к земле и океану полетело в общей сложности двадцать четыре крысы, а затем они попросту кончились.
Теперь он пасся на камбузе, присутствовал на завтраках, обедах и ужинах команды, где всегда получал свою порцию снеди, нежился на солнышке, обходил с инспекцией трюм, проверяя, не зародились ли из воздуха новые крысы, или же крутился у меня под ногами.
С ним мы поладили достаточно быстро, и в свободное от забот (охота на башмаки Глауфора, еда, сон, инспекция трюма и охота на башмаки) время он любил забраться ко мне на плечо и слушать, как я пою. Пел я в основном на эльфийском, даже не пел, а так… мурлыкал, но это неизменно вызывало его восторг, и Трехлапый начинал негромко кудахтать, раздуваясь при этом, словно жаба на орочьем болоте.
— Оставь штурвал в покое, Лас. Отдохни, — сказал мне Руи.
— Да я и не устал, — возразил я. — Работы кот наплакал, и, в отличие от кабины стреколета, здесь можно сколько угодно ходить.
Кок на мои слова улыбнулся:
— Смотри, из-за твоего трудолюбия Джулия решит нанять тебя на постоянной основе.
— И найму, — сказала капитан, выходя на палубу. — Глауфорхефнихшниц! Ты рассчитал маршрут на завтрашний день?
— Все уже на каббалистической доске, капитан, — кисло ответил карлик, изучая свой лимонно-желтый колпак, точно внутри того притаились два десятка Трехлапых.
Женщина сняла треуголку, быстро сверила расчеты, довольно кивнула, перенося изменения в магический шар. Я, согласно этим данным, повернул на две четверти румба вправо.
— Бери на триста ярдов выше, — сказала мне она.
— Да, капитан.
Я потянул рукоятку магического жезла на себя, демон заревел, и ботик, чуть-чуть приподняв нос, начал неохотно набирать высоту.
— Ленивый парень. Давно выдернут из Изнанки?
— Давно, — сказала она. — Он слабенький, словно у какого-то каботажного судна из тех, что ходят вдоль берега, но серьезные твари на крупные корабли стоят хороших денег. Гномы, чтобы у них бороды повылазили, вновь взвинтили цены, приходится пользоваться старьем. Было бы здорово, если бы появился альтернативный продавец, который обрушил недомеркам цены.
Я ничего не сказал в ответ. Люди не знают о гномах того, что знаем мы, эльфы. И по причине чего когда-то между моим народом и подгорным племенем произошла самая жестокая война.
Добыть демона из Изнанки очень непросто. А точнее — смертельно опасно даже для опытного демонолога. Поэтому в былые годы в небе летали лишь избранные. Все изменилось после того, как гномы изобрели один прибор — и, испробовав его в действии, они убедились, что эта штука с легкостью выдергивает демонов из Изнанки.
Так открылась для их племени золотая жила, которой гномы пользовались целых триста лет, оставив далеко позади все остальные народы, обогатившись, наводнив рынок своим товаром и заполнив небо летающими кораблями и стреколетами.
И лишь через три столетия разведчикам эльфов удалось раскрыть, какова цена прогресса, сделавшего семимильный шаг вперед. У них получилось проникнуть на тайный завод гномов и вернуться назад вместе со спасенными из застенков соплеменниками, приговоренными к смерти, которые рассказали, что для работы артефакта каждый раз требовалась кровавая жертва. Изнанка отдавала демона только в момент совершения жестокого ритуала.
Так Великий король, мой далекий предок, узнал, чем пришлось заплатить нашему миру, чтобы мы научились летать.
С тех пор прошла тысяча лет, и мне сложно вообразить, сколько представителей разных рас, плененных гномами в военных стычках или просто похищенных со своих земель, должны были сложить свою голову на алтаре гномьего племени для того, чтобы другие оторвались от земли.
Для того, чтобы я сам мог летать.
Мне кажется чудовищным это даже сейчас, когда я не мыслю своей жизни без неба. Представляю, в какое негодование пришли мои предки.
Между Вестхаймом и Эллатейрой началась война — самая страшная в истории. В которой все, кто не знал истинной причины конфликта, назвали эльфов агрессорами и живодерами.
В ту пору погибло много великих воинов из моего народа. Легендарные герои выложили дорогу до недр Вестхайма своими телами, но поставили гномов на колени, разрушив их королевство. Однако, когда недомерки подписывали акт капитуляции, мой далекий предок передумал. И не стал уничтожать артефакт.
Я не знаю, почему он это сделал. Кто уговорил его и как. Возможно, он понял, насколько сильно изменился мир благодаря гномам, возможно, видел, что уже ничего нельзя вернуть обратно. Тысячи тех, кто находился в небе, даже не подозревали о том, какая цена была заплачена за это.
И он не смог отобрать у них небо.
В итоге артефакт остался у гномов. Фрегаты и шхуны продолжили парить в облаках. О том, откуда у недомерков взялись демоны, не узнал ни один народ.
Ни звезднорожденные, имеющие доступ к этой информации, ни гномы, находящиеся достаточно высоко на вершине власти, никогда не рассказывали другим расам о причинах той страшной войны. Чтобы ни у кого не возникло соблазна получить артефакт. Или создать подобный ему.
Конечно, можно подумать, что мы зря сражались, раз все осталось как прежде, но на самом деле многое изменилось. Гномы больше не отправляют на заклание людей, эльфов и хаффлингов. То поражение многому их научило. Теперь, чтобы добыть демона, они убивают лишь своих преступников. А тех гораздо меньше, чем нужно для того, чтобы цены на демонов не росли.
Поэтому когда Джулия желает, чтобы появился еще кто-то, кто может выдергивать демонов из Изнанки с такой же скоростью и сноровкой, как и гномы, — я надеюсь, что этого не случится. И секрет их никогда никто не узнает.
Джулия села рядом со мной, обмахивая себя треуголкой, достала из кармана сюртука морскую трубку и начала набивать ее табаком, пахнущим корицей и карри.
— В этих широтах всегда такая жара. Но ничего, уже завтра будем на месте.
Я глотнул из фляжки теплой воды:
— Интересно посмотреть на новые земли.
— Нет там ничего интересного, уж поверь мне. Сан-Винсенте, пара городов поменьше, десяток деревушек, горы да непролазные джунгли. Половина населения — ловцы удачи, и, если бы не жесткий свод законов, губернатор-живодер, Патруль да стража, от них не было бы покоя даже на земле.
— Не любишь эти места?
Она задумалась на мгновение, затем произнесла:
— Руи как-то хорошо сказал: Черепаший остров или ненавидишь, или влюбляешься в его свободу на всю жизнь.
— Так чем плоха свобода? — удивился я.
— Теми опасностями, что она сулит, Лас. Дикие места, где в небе разбойников больше, чем патрульных, и твоя жизнь ничего не стоит. Как ни старается губернатор — совладать с пиратами очень непросто.
— Он — главный на острове?
— Он главный на всей Павлиньей гряде. И Черепаший остров — его резиденция.
— И армия на нем есть? — полюбопытствовал я.
— Регулярные части находятся на крупных островах, где города нуждаются в защите от рейдов пиратов. На Павлиньей гряде несколько военных эскадр, которыми командуют адмиралы. Их назначает губернатор. Но кроме армии существует еще и Патруль. — Джулия выпустила в небо пару ароматных колечек, которые тут же оказались за кормой. — Его основная функция — сопровождение кораблей с ценными грузами и охота на разбойников. Патруль берет к себе самых отчаянных и опытных летунов.
— Ты о страже и таможенниках забыла, — напомнил капитану Руи.
— Ну со стражей все понятно. Силы правопорядка ловят бузотеров на земле, отправляют их в тюрьму. А таможня — они как везде. Проверяют грузы, берут налоги и выискивают контрабандистов.
— И находят?
— Иногда, Лас. На остров запрещен ввоз некоторых товаров, но самое главное — на Черепашьем жесткий контроль магических предметов. Существует так называемый Запрещенный список. Он длинный, но в первую очередь в нем указаны артефакты, обладающие темной магией, способные навести проклятие, убить, вызвать потустороннюю тварь. Черное колдовство в Союзе под запретом. Кроме них в списке есть как защитные, так и атакующие артефакты. Правительство считает, что многие из них опасно давать в руки гражданам, большинство из которых — отъявленные пройдохи. Или друг друга поубивают, или уважаемых жителей, или решат, не дай Небо, что им нужен новый губернатор…
