Николай Андреев - Наемники
Воины быстро покинули ужасное место. Выйдя на улицу, друзья с жадностью вдыхали свежий воздух.
— Какой кошмар! — вырвалось у Белауна. — Я думал, что сойду с ума, когда увидел обезображенное лицо ребенка. Злейшему врагу не пожелаю подобной участи.
— Зато теперь мы знаем разгадку тайны, — грустно заметила Салан. — Поселок поразила страшная неизлечимая болезнь. Люди умирали целыми семьями. Эффективных лекарств у унимийцев не оказалось. Оставшиеся в живых бросили дома и обратились в бегство.
— Это серьезная ошибка, — сказал француз.
— Почему? — удивился аланец.
— Спасения они не найдут, а вот заразу разнесут по всему материку, — проговорил де Креньян. — На Земле часто вспыхивают эпидемии. Самая безжалостная и смертоносная — чума. По внешним признакам она даже чем-то напоминает местную болезнь. Население городов, а порой и целых стран исчезает без следа. Удается спастись лишь немногим счастливчикам. К сожалению, некоторые бедняги пытаются укрыться у соседей. И вскоре трагедия повторяется…
— Как же борются с бедой на вашей планете? — спросил Вилл.
— Довольно просто, — со зловещей усмешкой на устах ответил Жак. — Лучшее лекарство — огонь. Иногда солдаты сжигают деревни вместе с их обитателями. Так гораздо проще и надежнее. И уж во всяком случае, никто за пределы поселения не ускользнет.
— Неужели нет медикаментов? — воскликнула женщина. — Ведь врачи должны лечить больных!
— Увы, наши лекари неспособны справиться с проблемой, — вымолвил маркиз. — Единственный способ спасти нацию — пожертвовать ее частью.
— Безумие! — всплеснула руками Линда. — Обрекать на смерть тысячи ни в чем не повинных людей… На такую жестокость способны только земляне.
— Не думаю, — спокойно сказал де Креньян. — Судя по всему, тасконцы пошли по тому же пути. Они бросили на произвол судьбы больных и покинули деревню. Разве это не жестокость?
— Бессмысленный спор, — вмешался Белаун. — Энжел полностью вымер, и делать нам здесь нечего. Осматривать другие дома у меня нет ни малейшего желания. Давайте поплывем дальше.
— Разумное предложение, — согласился француз. — Кладбище — не лучшее место для ночлега. Мертвецов я не боюсь, но вряд ли в такой деревне можно отдохнуть нормально.
В последний раз бросив взгляд на покинутый людьми Энжел, воины быстрым шагом направились к причалу. Настроение у всех было подавленным.
Совсем иную встречу рассчитывали найти друзья в первом населенном пункте Унимы. К сожалению, эпидемия нарушила планы путешественников.
Теперь, чтобы пополнить запасы продовольствия, им придется подниматься вверх по реке. Еще один впустую потраченный день и масса израсходованных сил.
Минуло трое суток. Позади осталось около пятидесяти километров. Деревни тасконцев на берегу Миссини больше не попадались. Этот суровый край никогда не мог похвастаться большим количеством жителей.
Тяжелая работа и неудача в Энжеле не способствовали разговорам. Значительную часть пути воины молчали. Обсуждать по сути дела нечего. Наемников окружал редкий лес, заросли кустарников и тихая спокойная гладь воды.
После очередного полуденного привала Вилл взялся за весла и начал грести. Неожиданно он громко закашлял, согнулся и бессильно опустил руки.
— Проклятие, — выругался аланец. — Кажется, я простудился. Голова ужасно кружится. Линда, посмотри, температуры нет?
Женщина приложила ладонь ко лбу товарища и отрицательно покачала головой.
— Нет. Все в норме. Хотя для точности могу достать градусник.
— Не надо, — махнул рукой Белаун. — Мне уже лучше. Слабость проходит, и скоро мы двинемся дальше.
— Отдохни, — вмешался Жак. — Силы необходимо беречь, особенно если ты заболел. Я в состоянии поработать еще одну смену.
Между тем, прогнозы аланца не оправдались. Ему становилось все хуже и хуже. Короткие периоды хорошего самочувствия чередовались с длинными отрезками полной апатии и бессилия.
Вилл слабел буквально на глазах. Когда он забылся тяжелым сном, Салан подвинулась поближе к землянину и тихо сказала:
— Похоже, у нас возникли серьезные проблемы. Продолжать путешествие нельзя. Надо высаживаться на берег и разбивать лагерь. Пока Вилл не поправится, мы не тронемся с места. Его состояние меня настораживает. Я очень сомневаюсь, что обычная простуда способна пробить мощный щит вакцинации. Звучит нереально, но…
— Ты подозреваешь что-то другое? — спросил де Креньян.
— Не знаю, — пожала плечами врач. — Слишком пугающая скорость развития болезни. Все это напоминает…
Линда неожиданно замерла. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.
Заметив странную реакцию женщины, маркиз резко обернулся. На берегу, совсем рядом, отчетливо виднелось колыхающееся пламя костра.
— Люди, — чуть испуганно вымолвила аланка.
— Совершенно верно, — произнес француз, бросая весла и беря в руки автомат.
Несколько минут маркиз внимательно изучал местность. Вокруг царила удивительная тишина. Лишь изредка раздавались едва уловимые шорохи и крики ночных птиц.
Возле огня мелькали смутные человеческие фигуры. Странно, но унимийцы не заметили приближающихся чужаков.
— Сейчас причалим к берегу и двинемся к тасконцам пешком, — проговорил Жак. — Буди Вилла, он останется сторожить шлюпку. Надеюсь, встреча с местными жителями не принесет новых неприятностей.
Землянин осторожно повернул лодку и начал тихо грести. Каждый всплеск или удар веслом теперь звучал в голове как сотня колоколов. Казалось, что сюда вот-вот сбежится весь лес.
Но природа спала, а унимийцы находились достаточно далеко. Еще пара мощных гребков — и дно шлюпки зашуршало о прибрежный песок.
Де Креньян и Салан быстро вытащили лодку на траву. Отдав необходимые распоряжения Белауну, француз уверенно зашагал на север. Сзади, еле поспевая за ним, двигалась аланка.
Пройдя около двухсот метров, землянин резко сбавил темп. Нырнув в кусты, маркиз начал медленно пробираться вперед.
Возле костра расположилась большая группа мужчин, однако бодрствовали лишь трое. Разглядеть их в полумраке было трудно, но оружие у тасконцев Жак не заметил.
Землянин посмотрел на Линду и негромко сказал:
— Пошли.
Путешественники выбрались из зарослей и смело направились к местным жителям. Теперь унимийцы заметили чужаков почти сразу, но никаких мер предосторожности принимать не стали. Складывалось такое впечатление, будто собственная безопасность этих людей абсолютно не волновала.
Француз остановился в двух метрах от тасконцев и вежливо произнес:
— Доброй ночи. Не будете возражать, если маленький отряд скитальцев погреется возле вашего огня?
— Ради Бога, — спокойно ответил бородатый мужчина лет пятидесяти.
Де Креньян сразу обратил внимание, что местные жители отодвинулись от незнакомцев и пересели на другую сторону костра. Это настораживало.
Воин невольно положил палец на спусковой крючок автомата. Беглый осмотр унимийцев привести в восторг путников никак не мог. Некогда приличная одежда превратилась в плохо заштопанные грязные, декадами не стираные лохмотья.
Выдержав паузу, маркиз попытался завести разговор.
— Вы довольно беспечны, — вымолвил землянин, тревожно озираясь по сторонам. — Неужели не боитесь нападения? Сейчас на Униме много разных мерзавцев, желающих поживиться чужим добром.
— Тем хуже для них, — злорадно усмехнулся тасконец. — Мертвецам смерть не страшна. Мы все уже давно покойники.
— Судя по вашему внешнему виду, этого не скажешь, — возразил Жак.
— Глаза, к сожалению, многого не видят, — проговорил унимиец. — С точки зрения физиологии, я еще жив, но моя душа умерла. Нас практически здесь ничто не держит. Жители Энжела влачат жалкое существование. Некоторые не выдержали мучений и покончили с собой.
— Так значит, заброшенное поселение, которое мы видели на берегу, принадлежит вам? — догадалась Салан.
— Принадлежало, — уточнил мужчина. — Прошло больше месяца с тех пор, как мы его покинули. Оставаться там у нас не было сил. Увы, спасения нет нигде. Старуха Смерть преследует несчастных людей по пятам. Энжелцы прогневали Бога и теперь сполна расплачиваются за свои грехи.
— Что же с вами случилось? — поинтересовалась аланка.
Тасконец неопределенно пожал плечами и устало проговорил:
— Мы и сами толком не поняли. Однажды к нам забрел голодный измученный путник. Он едва передвигал ноги. Чужаки появляются в поселке редко, и потому незнакомцу оказали достойный прием. Люди надеялись услышать рассказы о дальних странах, о жизни в северных городах. В домах ведь сохранилось много книг о древней могущественной цивилизации.
Смахнув со щеки скупую слезу, унимиец продолжил:
