Дмитрий Политов - Пепел удачи
Ну и ладно, как там говорится: «За веру, царя и Отечество»? Наше дело – исполнять приказы, а не обсуждать их. Вдруг чужаки свернут куда-нибудь или вовсе пройдут мимо? И такое бывало неоднократно. Главное, чтобы ни у кого рука не дрогнула, не пальнула бы в сторону «незабудок» раньше времени. Звонарев почувствовал, как струйка соленого пота пробежала по лицу, досадливо встряхнулся, жалея, что не может вытереть мокрый лоб – спустя секунду встроенная система терморегуляции среагировала и высушила его, – и снова внимательно всмотрелся в бегущие по экрану значки. Привычным усилием воли он отбросил прочь посторонние мысли, отрешаясь от всего второстепенного, ненужного в данное мгновение, и стал тем, кем и должен был быть, – старшим офицером по вооружению, ответственным за все, что стреляет, взрывает, разносит в клочья, перемалывает в труху любого, на кого укажет властная рука командира.
4
Они висели в самом сердце вражеской системы, укрытые, помимо сверхудачного месторасположения у самого дальнего спутника Лазаруса, маскирующими полями и потому практически недоступные для обнаружения. Нет, конечно, при условии вдумчивого и целенаправленного поиска в данном районе их рано или поздно обнаружили бы, но только кому придет в голову прочесывать здесь космическое пространство? Ведь практически рядом пролегают самые оживленные космические трассы, глубокий тыл – кого бояться-то?
Строго говоря, на этом и был выстроен план, предусматривающий проникновение ударной эскадры в Русский сектор. По возможности скрытно миновать приграничный район активных боестолкновений, разделиться, пройти по своим маршрутам, подобраться к основным планетам Империи, затаиться и ждать сигнала к атаке.
С одной стороны, вполне изощренное самоубийство, учитывая количество снующих туда-сюда боевых патрульных кораблей, судов снабжения, курьеров и прочей шушеры, но с другой… война со всей отчетливостью выявила сильные и слабые качества противоборствующих сторон. И если флот русских славился своими системами вооружения, которым практически не имелось равных, то всевозможные устройства, призванные маскировать, обнаруживать, передавать информацию, были у них весьма и весьма среднего уровня. Образно говоря, увидеть и разорвать врага в клочья русские корабли могли значительно позже того момента, когда противник уже вовсю любовался ими на экранах радаров. Правда, дотянуться до них при этом и нанести хоть какой-нибудь вред мало кто мог.
Так что, на самом деле, разыскать соединение было довольно сложно – передач корабли не вели, каких-либо маневров старались избегать. А недостаток огневой мощи, по задумке штаба, с лихвой компенсировался бы внезапностью нападения. Собственно, командующий группировкой должен был сам определить наиболее предпочтительный для этого момент – ему разрешалось действовать в режиме «свободного охотника», и он не собирался размениваться по мелочам. Пожалуй, наиболее достойной целью являлся караван транспортов обеспечения, но они-то как раз шли исключительно в сопровождении мощного охранения, не спускающего глаз со своих подопечных. Вторым по предпочтительности стоял вариант с атакой подраненного линкора, авианосца или другого корабля рангом не ниже первого, но они, как правило, следовали к Фарскэйпу, где размещались основные орбитальные верфи Империи и где пострадавшим в сражении производили необходимый ремонт. А находившийся сейчас возле Лазаруса гигант-суперлинкор, идеально подходивший по своему нынешнему состоянию на роль жертвы, добрел туда чуть раньше, чем они просочились через боевые порядки русских.
Вообще, стоит заметить, что не все прошло так гладко, как хотелось бы, – все же само понятие войны трудноотделимо от всевозможных случайностей и самых невероятных совпадений. Ну кто мог заранее предугадать, что сбившийся с курса пилот-кадет на полной скорости влетит на учебном истребителе в самую гущу маскирующихся кораблей неподалеку от столичного Церебруса? То, что он сгорел, попав под удар одного из линкоров, было слабым утешением по сравнению с тем, что отслеживающие пространство у центральной планеты станции наблюдения моментально просканировали мнимую пустоту и дали целеуказание силам обороны. А уж для них лишенные подвижности и отражающих щитов корабли стали просто неподвижными мишенями, и потренировались изнывающие от скуки комендоры и «пускачи» орбитальных крепостей на славу! Когда к месту бойни подоспели патрульные крейсера, также желающие поучаствовать в потехе, то там только разлетался во все стороны мелкий мусор.
Или вторая часть рейдерской эскадры, что должна была подкрасться к Фарскэйпу и напасть на верфи. Она натолкнулась на караван десантных судов, перевозивших несколько пехотных дивизий, успешно разгромила его и на пике своего триумфа была атакована сразу тремя «Миротворцами» – остальные корабли свиты меркли на их фоне, – поймавшими сигнал бедствия. Распаленные жаждой мести за погибших товарищей, экипажи линкоров оказали врагам единственную милость, сделав их смерть быстрой и не слишком мучительной. Они прошли сквозь боевые порядки противника разъяренными демонами, щедро расплескивающими вокруг себя содержимое многочисленных ракетных пеналов, орудийных погребов ионных и плазменных пушек и энергетических батарей лазерных скорострелок ближнего боя.
Таким образом, группировка у Лазаруса осталась в гордом одиночестве, но ее командир, контр-адмирал Гарольд Марш, ничего уже не мог изменить. И хотя в душе он немного пожалел, когда чуткие сенсоры поймали донесения победителей, о столь скором завершении карьеры и жизненного пути своих сослуживцев, менять разработанные заранее планы он не собирался. Имелось для этого одно очень весомое обстоятельство, выгодно отличавшее его от ситуации с другими командирами: секретная частота, известная только ему, которую отслеживал – в числе многих других, разумеется, – особо доверенный офицер-связист. Марш не знал, да, в общем-то, и не хотел знать о том, каким образом разведке флота удалось заполучить этот источник поистине бесценной информации, но адмирал искренне надеялся, что он не подведет. Адмирала заверили, что в нужное время он получит данные, которые позволят ему не только с честью выполнить задание, но и благополучно убраться после этого восвояси.
Пока что от неведомого союзника на Лазарусе поступил только один зашифрованный информпакет, где были подробно указаны орбиты охранявших планету крепостей и платформ, схемы их радиусов боевого поражения, график патрулей и многое-многое другое. Офицеры-аналитики набросились на эту информацию, точно стая голодных волков, изучали ее почти два дня, но вынуждены были отступиться – все варианты, которые моделировал центральный мозг, однозначно свидетельствовали, что пробраться на расстояние прямого, ставшего бы смертельным для планеты и ее обитателей залпа к Лазарусу не удастся.
Но все равно Марш не один раз восхищенно присвистнул, когда изучал эти материалы, отметив, правда, что в них отсутствовало самое главное – не было даже косвенных указаний на то, когда от Лазаруса или к нему пойдут суда со стратегически важными грузами. Впрочем, источник обещал постараться обязательно добыть эту информацию. И теперь оставалось только ждать…
Фрегаты и эсминцы русского флота стартовали стремительно и неожиданно, настолько резко поменяв досконально изученные за эти несколько дней маршруты патрулирования, что наблюдатели флотилии-рейдера едва не прозевали этот маневр. В первое мгновение БИЦ флагмана едва не отдал общий сигнал тревоги, заподозрив, что противник их обнаружил и теперь пытается выйти на расстояние ракетной атаки.
Но уже в следующую секунду мощный компьютерный мозг обработал данные, собранные чуткими сенсорами дальнего и ближнего действия, и с девяноста пятипроцентной точностью выдал прогноз: русские просто-напросто выступают в поход и выполняют рутинную процедуру, принятую во всех флотах. Сначала малые корабли проверяют сектор, где должны пройти основные силы, на предмет скрытых ловушек, засад и тому подобных «подарков», затем корабли ракетной и артиллерийской поддержки выдвигаются на позиции охранения, а уж за ними важно шествуют гиганты: линкоры, авианосцы, ударные крейсера и прочие тяжеловесы.
Контр-адмирал так же, как и другие офицеры, подключенные к сети, облегченно перевел дух и быстро проглядел варианты действий, услужливо выведенные на экран главным корабельным мозгом БИЦ. В принципе, даже несмотря на имплантаты, которые устанавливались людям для увеличения быстродействия при работе с новейшими компьютерами, человек все равно не мог сравниться быстротой реакции с машиной, и та вполне могла обойтись и без операторов, но тяжкое бремя принятия последнего решения всегда оставалось за офицерами космофлота. Являлось ли это отголоском подспудного страха перед вышедшим из-под контроля искусственным интеллектом, данью традициям или просто желанием маленькой букашки, засевшей в железном чреве корабля, лишний раз насладиться подчиненной ему мощью, адмиралу было глубоко наплевать. Он не забивал себе голову этими философскими проблемами, а просто выполнял работу, составлявшую смысл его жизни. И точка!
