Сергей Зверев - Другие. Бессмертный взвод
– Карта местности.
– Я вижу, что не дама треф. Что за кружки, нарисованные фломастером?
– Здесь обозначены места, где спрятаны резервные радиостанции.
Саша повертел карту и поинтересовался:
– Тебя не удивляет, Гена, почему масштаб так мал? На карте уместились всего двадцать квадратных километров.
– Больше и не нужно. Так установлено двусторонним соглашением.
– Ты слышал, что я сказал про это соглашение?
– Не очень убедительно сказали.
– Понимаю. – Майор поднялся и повертел карту в руках, ориентируя ее по сторонам света. – Значит, до ближайшей рации пара километров?
– Вы первый, кто видит эту карту, – ответил лейтенант. – Вам лучше знать.
– Разумно. – Стольников кивнул своим людям, требуя собираться. – Пойдешь с нами. Я тебе кое-что продемонстрирую. После сам решишь, на чьей ты стороне. Где его оружие?
Баскаков вытянул из-за пояса армейский «кольт».
Саша забрал у него оружие, сунул себе за ремень и скомандовал:
– Бежим за мной. Ермолович, присмотри за нашим раненым.
– «Нашим»… – проскрипел Ермола, толкая перед собой лейтенанта Акимова.
Через двадцать минут Стольников, Маслов и Айдаров вышли в указанный квадрат. Майор без труда обнаружил тайник под абрикосовым деревом, стоящим чуть поодаль от зарослей, опутывавших склон. В плотный пластик конвертом были уложены радиостанция и два запасных аккумулятора. В том же тайнике оказались пять банок тушенки и несколько пачек галет.
– Вовремя, – заметил Маслов, оживая. – Но мало.
Через несколько минут подоспели и остальные разведчики. Стольников вынул из-за ремня «кольт» и повесил за скобу на сук дерева.
– За мной.
Этот склон был пологим и длинным. Майору, идущему впереди всех, казалось, что ему не будет конца. Как только он достигал высоты, маячившей на уровне горизонта, она тут же превращалась всего лишь в край ложбины. Разведчикам приходилось спускаться в нее, а после снова подниматься. Через полчаса, удалившись от тайника более чем на километр, майор остановил группу. С высоты была хорошо видна равнина и тот самый склон холма, где их накрыло ракетой.
Саша включил «Моторолу», передал лейтенанту и предупредил:
– Только не соверши ошибку. Я люблю героев, когда они на моей стороне. Одно неверное слово – и вышибу мозги.
– Что я должен делать? – пробормотал лейтенант.
После нокаута он до сих пор чувствовал себя не так уж и хорошо. Боль в ноге и долгая быстрая ходьба добавляли пессимизма к этим мутным ощущениям. Лицо Геннадия Акимова искажала гримаса, почти зловещая. Но в глазах парня присутствовало подтверждение того, что если он и совершит ошибку, то неумышленно.
– Сейчас ты свяжешься с полковником Жданом и скажешь, что майор Стольников и трое его людей находятся у тайника. Они преследуют тебя, ты просишь инструкций. Он потребует уточнить расстояние до меня и моих подчиненных. Ты скажешь, что не более семидесяти шагов. Понял?
– Почему вы решили, что он спросит о расстоянии?
– Скоро узнаешь.
Лейтенант поднес рацию к губам и вопросительно посмотрел на Стольникова. Тот угрюмо кивнул.
– Третий, я – двадцатый…
– Двадцатый, докладывай!..
Услышав голос Ждана, Стольников почувствовал, как к лицу его прилило тепло. Ждан словно сидел совсем рядом. От вызова до ответа прошло лишь мгновение. Оживились и бойцы.
– Группа Стольникова преследует меня, третий! Я жду инструкций!
– Сам Стольников жив?
– Жив. И трое с ним.
– Сколько от тебя до них?
– Семьдесят шагов, не больше. Что мне делать?
– Займи оборону. Подмога будет через пять минут! – Тут Ждан отключился.
– Подмога сейчас будет, – заверил Стольников, поняв, что разговор окончен. – Не сомневайся. Мощная такая!.. А теперь скажи, лейтенант, что тебя удивило в вашем разговоре?
– Ничего, – подумав, ответил Акимов.
– А что должно было удивить?
Лейтенант поморщил лоб, но боль в ноге мешала думать, затрудняла этот процесс по максимуму.
– Он не спросил, где ты находишься! – не выдержал Жулин. – Как же ты стал офицером, парень?! Полковник Ждан только что пообещал тебе помощь через пять минут, даже не поинтересовавшись, где ты!
Лейтенант Акимов стоял, смотрел себе под ноги и вяло моргал.
– Саня!.. – пробормотал прапорщик. – Я вот тут подумал. А если они по рации?..
– Зачем? Ракету можно направить только на рабочий сигнал. Этот они засечь не могли чисто технически. Да и к чему такие сложности, когда вон там на дереве работает корректировщик огня? – Майор осмотрелся. – Как сказал лейтенант Акимов, нанотехнологии завоевывают мир. Зачем теперь человек с рацией? Достаточно «кольта» на ветке! – Стольников еще раз оглядел местность. – Господа военные, я вам настоятельно рекомендую спуститься в эту чудную ложбинку. Товарищ лейтенант может оставаться здесь и смотреть кино из первого ряда. Чтобы хорошо видеть все то, что здесь сейчас будет происходить по приказу полковника Ждана.
Так и вышло. Все спустились, лейтенант остался. Он расстегнул куртку почти до пояса, стоял, покачиваясь, и смотрел вниз. Туда, где раскинуло ветви абрикосовое дерево, давно сбросившее плоды.
Тушенка была съедена, галеты поглощены, вода из фляг допита. Прошла еще минута, и землю очень не слабо тряхнуло. Из рук Баскакова вылетела банка, которую он вычищал ножом.
Взрыв страшной силы потряс «зеленку». Саша видел, как над их головами пролетело несколько сухих веток, оторванных от деревьев.
Лейтенант не сводил широко открытых глаз с того места, где все случилось. Наконец он зажмурился и невольно сделал шаг назад, пытаясь удержаться на краю, но не смог. Взрывная волна, катившаяся снизу вверх, повалила его на разведчиков.
Гена поднялся и кое-как выбрался из ложбины. Он встал на одно колено, а вторую ногу вытянул в сторону. Стольников не сводил с него глаз. Вдруг лейтенант наклонился, оперся руками о землю и завалился на бок.
Саша выбрался из овражка и сел рядом с Акимовым. Тот лежал и смотрел в одну точку, на острый травяной лист, торчащий из земли прямо перед его глазами. По этому листу полз муравей, никуда не торопясь.
– Вспоминаешь, вызывал ли огонь на себя, да? – спросил майор, закусывая былинку. – Что, никак не можешь сообразить, было ли такое?
– Суки проклятые, сдохнете ведь! – Эти ласковые слова адресовались вовсе не Стольникову и не его людям.
Майор рассмеялся, потряс пальцем перед лицом Гены и заявил:
– Надо же, какое же ты верное определение подобрал. Ни убавить, ни прибавить! Молодец, лейтенант. Далеко пойдешь. Есть в тебе признаки ясновидения.
Пауза затянулась. Бойцы молча ждали окончания главного разговора.
– Кому я служил эти полгода? – наконец-то выдавил лейтенант. – Что происходит?
– Ответ на первый вопрос я тебе уже дал. А что касается второго… ты на самом деле хочешь знать?
– Да.
– Это длинная история.
– Кто вы?
– Я – русский офицер Стольников. Эти люди – бойцы, верные присяге. Тебе осталось понять, кто ты, выбрать, на чьей ты стороне.
Лейтенант поднялся, обвел всех красным растревоженным взглядом и проговорил:
– Я готов выслушать эту историю, если позволите.
– Тогда тебе придется идти с нами.
– Это я и собирался предложить.
Стольников поднял на него взгляд и предупредил:
– Тогда тебе придется смириться с тем, что ты скорее умрешь, чем выживешь. Еще с тем, что я командую этим подразделением и приказов не повторяю.
– Меня это устраивает, – упрямо подтвердил лейтенант Акимов. – Не люблю дважды подряд слушать одно и то же.
– Тогда добро пожаловать в ад, товарищ лейтенант, – с улыбкой произнес Саша, а потом взошел на пригорок, чтобы оценить масштабы разрушений.
Пейзаж изменился до неузнаваемости. У подножия высоты чернела и дымилась воронка размером с хороший строительный котлован. Лес по опушке занялся резвым огнем. Пламя заставляло ветки трещать, быстро перебиралось на деревья, нетронутые взрывом, поднималось все выше и выше.
– Уходим? – спросил Жулин.
– Нет, мы остаемся.
Прапорщик почесал подбородок и вопросительно уставился не на Стольникова, а на Баскакова, стоявшего рядом. Бойцы терпеливо дожидались объяснений.
– Лейтенант, что бы ты на месте Ждана сейчас сделал? – спросил Саша, невозмутимо глядя ему прямо в глаза.
– Выслал бы группу, чтобы собрать доказательства гибели Стольникова и его людей.
– Работает голова, похвально. А почему он не сделал это после пуска первой ракеты?
– Если в наше оружие установлены чипы, значит, в НИИ видели, что происходит перемещение личного состава. Гарантий вашей гибели не было, доложить в НИИ я не успел – рацию как ветром сдуло. Поэтому Ждан ждал развития событий.
– В училище отличником был? – поинтересовался уязвленный Жулин.
