Владислав Выставной - Пикник на обочине. Зона отстрела
Сейчас его заметят – и тогда конец. Кот почти смирился с неизбежным, но вдруг понял, что заглянувший сюда ведет себя как-то странно: взгляд устремился прямиком в трупную массу, плетьми опали руки, по отвалившемуся подбородку побежала струйка густой жидкости. Крупные капли скатились по лицу – и закапали в зловонную глубину.
Это был свежий мертвец. Тот, что еще только что был живым, дрожащим от страха человеком. В ушах еще звенел его стон, наполненные болью и страхом крики…
Господи, что же это за звери? Что за нелюди собрались здесь, в душном подземном мраке?
Легкий толчок – тело соскользнуло вниз, плюхнувшись в мертвое месиво. Кот ощутил, как к горлу подкатил отвратительный ком. Сейчас его вырвет – и это будет самое глупое, что может раскрыть его. Стиснув зубы, сталкер поборол предательский порыв.
С грохотом захлопнулась крышка. Он снова остался в темноте. Следующие полчаса провел как в бреду, уже не надеясь выбраться. Руки и ноги одеревенели, спасала только мертвая, «на замок», хватка в обнимку с поперечной балкой.
Свет в щелях наконец померк, голоса стихли.
Пора было выбираться из этой могилы. С трудом извернувшись, Кот просунул пальцы в щель между створками, попытался приподнять крышку.
Ничего не вышло. То ли не хватало уже сил, то ли чем-то придавили сверху. Он двинул кулаком в неподатливую поверхность:
– Открывайся же, ну!
Снова нахлынул удушливый ужас. Несколько минут он бился, как в агонии, скреб пальцами проклятую крышку, будто человек, заживо похороненный в тесном гробу. Он здорово рисковал рухнуть в ядовитую дрянь, жадную до податливой плоти. Но продолжал дергаться, теряя драгоценные силы. Это походило на истерику, равносильную в Зоне самоубийству.
– Стоп… – пробормотал он самому себе. – Хватит.
Отдышался, судорожно вытирая рукавом взмокшее лицо, отплевываясь от пота. Нужно что-то придумать. Что-то простое и очевидное. Как, к примеру, вот это.
– Вот же дурак… – с досадой пробормотал он.
Осторожно перебрался под соседнюю неподатливую створку, повис на хлипкой перекладине, рискуя оторвать ее и полететь вниз. И попытался приподнять ту, на которой только что висел сам. Надо же – створка без особых усилий поддалась. Кот тихо рассмеялся – и тут же оборвал себя. Качнулся – и ударом ноги откинул крышку. С глухим стуком та опрокинулась на пол. Замерев, прислушался: недавние гости могли все еще оставаться по соседству. Не услышав ничего подозрительного, перекинул тело – и выбрался наконец наружу. Перевалился через край ямы. И неподвижно замер, уткнувшись лицом в бетон.
Никогда еще затхлый воздух подземелья не казался ему таким опьяняюще свежим. Но сталкер знал: это обман. Надо выбираться отсюда, пока не оставили последние силы.
Однако же сразу «сделать ноги» не позволила все та же въедливая часть натуры, которая делает нормального человека сталкером. Встав на четвереньки, Кот чиркнул зажигалкой и посмотрел в сторону вагонетки, по-прежнему замершей в центре зала. Судя по тому, что он слышал, тележку успели отволочь в глубину штольни и в ней же подвезли сюда жертву. Видимо, в этой вагонетке и прикончили несчастного – вот они, подтеки свежей крови…
Кап… Кап… Последняя капля медленно набухла – и тяжело сорвалась вниз.
Сердце пропустило удар – так бывает, когда чувствуешь близость какой-то мрачной тайны. Что-то во всем этом казалось особенно странным. Кот поймал себя на мысли, что даже само убийство не так смущает его, как некое обстоятельство, которое продолжало вертеться на уме. Он приблизился к вагонетке – и застыл, не в силах сделать последний шаг.
Аномалия.
Как подрубленный, он упал на колени, пригнулся и жадно уставился туда, под вагонетку. Здесь должна была застывать кровавая лужа.
Под вагонеткой было чисто. Не считая той, последней упавшей капли.
С ней сейчас происходило что-то странное. Кот осторожно приблизился, светя зажигалкой, – и изумленно отпрянул.
Капля темной густой жидкости вдруг вскипела – и будто втянулась в бледную поверхность «кляксы». И вроде бы небольшая область вокруг исчезающей капли осветилась слабым сиянием. Кот тут же захлопнул крышку зажигалки.
«Клякса» бледно светилась, мерцая кроваво-багровым оттенком. Будто бы даже пульсировала, имитируя биение сердца. Наплевав на потенциальную угрозу от этой непонятной штуковины, сталкер протянул руку к вагонетке, провел по металлическому борту рукой – и стряхнул на «кляксу» несколько мелких капель. Аномалия снова налилась густым багрянцем – всего на несколько секунд. И вроде бы Кот почувствовал что-то. Что-то странное, но притом – болезненно притягательное. Будто заглянул в глаза самому змею-искусителю.
– К черту! – выдохнул он, попятившись.
Торопливо обтер окровавленную ладонь об одежду. Что бы это ни была за хреновина, он не хотел иметь со всем этим дела. Здесь все было пропитано злом. Черным, как мрак этого подземелья.
Прочь отсюда. Наверх. Быстро.
Он не помнил, как оказался на поверхности. Просто вывалился наружу, ногой отправив на место тяжелый люк. Что-то заставило его все же присыпать люк песком, замаскировав вход в подземелье. Не хотелось, чтобы завсегдатаи этого веселого местечка догадались о его неожиданном визите.
Жутко болела голова. Наверное, надышался химии в проклятой могиле.
Едва подумал об этом – тут же скрутило, шумно вывернуло наизнанку. Однако! Глядя в собственную блевотину, пожалел об аптечке, брошенной вместе с остальными вещами. Рукавом вытер с лица липкую слюну. Немного полегчало, но на смену тошноте пришла болезненная слабость.
Зарождался рассвет. Но особой радости не было. Он смертельно устал, от голода сводило желудок. А еще дико хотелось спать. Последние события здорово вымотали нервы, и организм грозился объявить забастовку. Но все то же внутреннее чувство гнало его вперед. Видимо, он выработал свой лимит пребывания в Зоне. Все знают: в Зону можно ходить, но надолго оставаться здесь невозможно. Были идиоты, которые пытались здесь жить, но все они плохо кончили. И раз «чуйка» говорит «прочь из Зоны», значит, пора убираться. Да и умом понимал: ощущения притупились, внимание рассеялось – все это прямой путь на тот свет. А вляпаться на ровном месте в какую-нибудь очевидную аномалию – непростительная глупость.
Он шел, пошатываясь, как пьяный. Даже не поглядывал по сторонам, как обычно, не прислушивался к подозрительным звукам. Окажись поблизости те, кто охотился за ним ночью, – он даже и не заметит.
– Спекся сталкер… – прохрипел он. Помотал головой. Проклятие! Как будто вата вместо мозгов. Руки и ноги не слушаются – как в таком состоянии через периметр перебираться? Даже удрать в случае чего не получится. Он остановился, тупо глядя себе под ноги. Какая-то мысль пыталась пробиться в затуманенное сознание…
И тут вспомнил. Туннель! Вот как можно пересечь охраняемый периметр даже в этом полубредовом состоянии. Все что нужно – добрести до замаскированного входа на этой стороне. Остальное – дело техники.
Легко сказать – добрести. И в хорошей форме не каждый преодолеет этот опасный маршрут. А тут чувствуешь себя как побитая собака. Остается надеяться на опыт и «чуйку». Да еще на крепкий организм, доставшийся от папы и мамы. Так и пошел – шатаясь, падая и поднимаясь, где хватаясь за мертвые коряги и камни, где просто двигаясь на четвереньках. Неважно, как это выглядит со стороны – главное дойти.
«Автопилот» не подвел. Почти без приключений Кот вышел сначала к заброшенным гаражам, а следом – к знакомому сараю, в котором прятался замаскированный вход в туннель. Остановился, прислушался. Невдалеке раздавались голоса патрульных, шипела и попискивала рация. Протарахтел и замолк двигатель. Залаяла собака.
К этому невозможно привыкнуть. Совсем рядом, рукой подать – нормальный человеческий город. Улицы, машины, люди. Жизнь. А в нескольких сотнях метров – иное измерение. Считай, другая планета. И расстояние между этими мирами – не сотни метров. Это только так кажется. Между ними – пропасть. И где-то на дне этой пропасти – кладбище, заваленное костями тех, кто считал иначе.
Кот осторожно заглянул в сарай. Все здесь было как тогда, в первую ходку этим хитрым путем. Оттащив в сторону ржавый железный лист, нырнул в привычную уже темноту. Нашарил на стене выключатель, щелкнул.
Холодный свет энергосберегающих лампочек показался чуть ли не южным солнцем.
– Так жить можно! – тихо усмехнулся сталкер.
Замаскировал за собой лаз и, насвистывая, двинулся по тоннелю. Даже походка стала как-то легче, будто не было этих тяжелых суток, заполненных ужасом и смертью. Сомнения, мысли, страхи – все это после. Впереди был нормальный живой мир. Впереди ждал дом.
Он уже преодолел тоннель, приблизился к боковому лазу – осталось лишь выбраться наверх через старое бомбоубежище. Тут-то его и переклинило. Тело напряглось, шерсть дыбом – как у кошака, кипятком ошпаренного. Аж в пот бросило.
