Вадим Панов - Командор войны

— А потом поедем в «Спортбар»?

— Посмотрим, — улыбнулась Галя.

— Галка, ты уже все?

Ольга и Володя, ее кавалер, подъехали к скамейке.

— Уговариваю всех отправиться в «Спортбар», — сообщил Сергей.

— Только без роликов, — проворчала Галя, возясь с замком.

Сергей молча отвел ее руки и сам расстегнул ролики.

— Да, пора заканчивать! — Ольга села рядом с подругой и потянула с плеч рюкзак. — У меня тоже ноги отваливаются.

— Значит, договорились? Едем сегодня в «Спорт-бар»?

— Договорились, договорились.

— Я тоже хочу! — Это подъехали Лариса и Витя. — Девчонки, вы уже переоделись?

— Давайте тогда так, — предложил Сергей, — вы отдыхаете и медленно идете к машине. Мы быстренько переодеваемся, встречаемся с вами и окончательно решаем, куда поедем. Договорились?

— Хорошо, — кивнула Ольга.

— Лариса, ты с нами?

— Нет. — Девушка тоже присела на скамейку и сняла со спины рюкзак. — Я тоже переоденусь.

Девчонки оказались более предусмотрительными, чем их кавалеры.

— Тогда мы вас ждем.

— Веселые парни, — заметила Ольга, глядя на удаляющиеся фигуры ребят.

— Ага. — Галя внимательно изучала себя в маленькое зеркальце. — Очень даже ничего.

— А Вова так ловко показывал тебе, как правильно делать виражи, — заметила Лариса Ольге.

— А вы с Витей заметно отстали на той пустынной аллее, — не осталась в долгу Ольга.

— У меня замок расстегнулся, — хихикнула девушка.

Ларисе очень шла прическа — коротенькое, едва прикрывающее затылок каре прямых светлых волос, они оттеняли загорелую бархатистую кожу и приятно сочетались с большими ярко-зелеными глазами. Маленький носик, малюсенькая родинка на правой щеке, узкие брови, только губы у девушки были немного тонковаты, но в целом картины не портили. Зато фигурой своей Лариса гордилась — длинные стройные ноги, тонкая талия, изящные руки, узкие плечи, и на фоне этого — довольно большая грудь. Даже сейчас, стянутая спортивным топом, она гордо выдавалась вперед, привлекая внимание к своей обладательнице.

— Ларка, переодевайся, — попросила Галя, не отрываясь от зеркальца. — А то скоро совсем темно станет.

— А ты что, боишься?

— Я?

— Ой, — Оля повернула голову в сторону конца аллеи. — А я вот, кажется, боюсь.

Девушки проследили ее взгляд — к ним, распространяя далеко перед собой запах неприятностей и дешевого перегара, приближалась группа коротко стриженных парней. Они находились метрах в пятидесяти, но даже в вечернем сумраке было видно, что стая не сводит с девушек глаз.

— Надеюсь, они идут мимо.

— Надеюсь, — холодно повторила Галя и быстро оценила ситуацию: она сама уже переобулась, Ольга завязывала шнурки, переобуться обратно они не успеют, а удрать от «веселых» парней на своих двоих не смогут. Оставался один выход.

— Лариса, — обратилась Галя к оставшейся на роликах девушке, — позови наших ребят. Быстро.

— А вы?

— Быстрее, дура, вы здесь будете через пять минут, столько мы продержимся.

Лариса кивнула и, вскочив со скамейки, помчалась за ребятами.

— А мы? — чувствуя неприятный холодок внутри, спросила Ольга.

— Мы должны продержаться, — сухо ответила Галя. Стая никогда не нападает сразу, с наскока. Сначала надо осмотреться, убедиться, что добыча одинока и беззащитна, покуражиться, в конце концов, дать почувствовать свою силу, могущество и только после этого, когда жертва будет сломлена, деморализована, — напасть.

— Куда это, интересно, умчалась ваша подружка? Легкая майка выставляла на всеобщее обозрение формирующиеся мышцы начинающего донжуана. А также прыщи на плечах.

— Ей домой пора, — объяснила Галя, — к маме.

— Что-то рановато.

— А она у нас примерная.

— А вы, значит, хулиганки?

Этот, видимо, был главным. Он пытался говорить басом и не признавал растительности на черепе. Его правое плечо украшала недавно сделанная дешевая татуировка, а безымянный палец левой руки — еще более дешевая «гайка». Осмотревшись, он свободно развалился на скамейке и уставился на стройные ножки девушек.

— Значит, хулиганки.

— Ага, можем и в лоб засветить.

— А она наглая сучка, бугор, — заметил кто-то из толпы, — таких учить надо.

— Горячая женщина должна быть немного агрессивной, — важно сообщил главный. — Мне такие женщины даже больше нравятся.

— Больше, чем что? — спросила Галя.

— Что? — не понял бугор.

— Больше, чем что, тебе женщины нравятся? — с вызовом повторила девушка. — Больше, чем правая рука?

Главный покраснел:

— Похоже, тебя действительно учить надо, сучка. Брала бы пример с подружки, может, и без синяков бы дело обошлось.

Стая дружно гыкнула и теснее сгрудилась вокруг девушек.

— Что обошлось?

— Ну, расслабились бы.

— Отдохнули, — подсказал еще один, не сводящий глаз с тугой груди Ольги. — По-мужски.

— По-мужски, ребята, — с рассчитанной издевкой заметила Галя, — вы должны удовлетворять друг друга.

Оля постаралась улыбнуться так же нагло и самоуверенно, как ее подруга, но внутри у нее все сжалось в тугой узел.

Распаленная стая глухо заворчала: по-хорошему не получилось, придется наглых девок ломать, а тут и морду расцарапать могут. С другой стороны, детская похоть яростно рвалась из штанов, мешая выполнять свои функции немногочисленным извилинам.

— В общем, девочки, у нас есть два варианта, — принял решение главный. — Либо вы по-доброму удовлетворяете мужчин здесь, на скамейке, и когда все закончится, мы вас отпускаем. Либо мы тащим вас в ближайшие кусты, и трудиться вам придется прямо на земле. В этом случае мы вас еще немного пограбим.

Судя по всему, он давно оставил среднюю школу и шестерил на уголовников, у которых и обучился подобному юмору.

— Гы… — выдохнула стая.

— Вот у тебя, крашеная, красивое ожерелье. — Главный ткнул пальцем в черный жемчуг. — Дорогое, наверное?

Ольга покраснела.

— Ну что, девочки, как договоримся?

— А никак, придурок!

Увлеченная девушками стая пропустила возвращение их кавалеров и пожала плоды своей неосмотрительности.

Сергей, сжимающий в руках бейсбольную биту, подбежал первым и первым же, не разбирая, нанес удар по ближайшему прыщу из стаи. Брызнула кровь, кто-то громко выругался, главный, еще не понимая, что происходит, потянул из кармана нож, но Галя изо всех сил врезала ему ногой по челюсти.

Ольгу грубо оттолкнули, она перепрыгнула через скамейку и, не разбирая дороги, в ужасе бросилась в кусты.

— А ты не шутишь, Христофан? — проворчал Артем, захлопывая дверцу джипа и натягивая на себя легкую ветровку — несмотря на то что в Москве стояло необыкновенно теплое бабье лето и днем воздух прогревался до двадцати пяти, по ночам было довольно прохладно. — Что-то не особо верится, что здесь может быть зарыт клад.

Наемники припарковали «Круизер» Кортеса неподалеку от ограды Нескучного сада и теперь ждали от приставника дальнейших инструкций.

— Ты, чел, сначала думай, что говоришь, — обиделся Христофан и приложился к захваченной из «Трех педалей» бутылке бесплатного коньяка. Донеслось бодрое бульканье.

— Не напрягай его, — буркнул Кортес. — Христофан, куда дальше?

— Туда, — приставник неопределенно махнул рукой в сторону темнеющих деревьев. — Инструмент не забудьте.

— Но все-таки странно, — попытался оправдаться Артем, вытаскивая из багажника две штыковые лопаты, — в Нескучном саду…

— Когда этот клад зарывали, — услышал его приставник, — здесь олени паслись. Снова донеслось бульканье.

— Ты хоть знаешь, что такое олень, дитя большого города?

— Знаю, знаю.

Кортес достал из перчаточного бокса кобуру с «гюрзой» и надел ее на пояс.

— Артем, тебе пушку брать?

— Не, у меня нож. — Молодой наемник нащупал под рубашкой черный навский клинок и взвалил лопаты на плечо. — Ну и где сундук?

— Пошли, — вздохнул Христофан, и кладоискатели углубились в парк.

Как получилось, что она заблудилась? Как? Ольга едва сдерживала слезы, и только страх, что ее услышат хулиганы, помогал ей не разрыдаться.

Перепрыгнув через скамейку в самом начале драки, она, не разбирая дороги, побежала в глубину парка, нисколько не задумываясь о том, где окажется. Приставшая к девушкам шпана, а особенно начавшаяся потасовка так напугали Ольгу, что в голове билась только одна мысль: подальше от этого ужасного места, от этих потерявших человеческий облик подонков, от этого зверства. Подсознательно она понимала, что находится в парке Горького, посреди огромного города, и заблудиться невозможно в принципе. Однако выключившиеся фонари и долгий бег по темным аллеям сделали свое дело — немного опомнившись, Ольга обнаружила, что совершенно не представляет, куда ей идти. Со всех сторон ее окружали мрачные деревья, подозрительные звуки, и не доносилось ничьих голосов. Она не знала, где находится.