Дмитрий Заваров - Дороги Зоны. Жизнь после жизни
Выбраться на поверхность удалось только к полудню (после капитана их мурыжил лысый полковник). Но и тут осмотреться времени не было. Запомнились только две вещи: дыра в заборе, замотанная колючей проволокой, и на той стороне, в канаве, обгорелые останки УАЗа, остро воняющие жженой резиной.
Водитель (отзывался на прозвище Шмель) торопился, даже позавтракать не пустил. Нужно было успеть до темноты. Запрыгнули в машину и рванули. Иванов было приготовился испытать волнение – он въезжает в границы Зоны! – но не успел. Почти сразу же, метров через пятьдесят от Периметра, УАЗ сполз в широченную промоину. Пришлось вытаскивать.
С первой аномалией тоже получилось без пафоса. Длинный щуп, который Шмель выставил с переднего бампера, как-то странно повело в сторону, будто он уперся в невидимое препятствие. Рев двигателя, скрежет, матерная тирада водителя – и вот машина несется по кочкам, а Иванов пытается прийти в себя после удара скулой о стойку.
В общем, до вечера они на «Янтарь» успели, но Иванов, очутившись в научном боксе и пожав руку профессору Круглову, сразу же поинтересовался, где ему можно прилечь.
Утро стерло весь накопившийся негатив. Иванов проснулся в чистой удобной постели в отдельном боксе. Пусть кровать, стол-тумба и шкаф занимали почти все свободное место, зато здесь имелась прочная дверь и даже небольшое окно. И не важно, что вид из него – высокий рифленый забор.
Через полчаса Иванов, плотно позавтракав, путешествовал со своим новым начальником, профессором Кругловым, по лабораториям и знакомился с коллегами. А еще через полчаса Круглов огорошил его предложением сходить в Зону. Испугавшийся вначале, Иванов быстро взял себя в руки и преисполнился энтузиазмом в предвкушении настоящего приключения.
– Вы, коллега, извините, что я вас с ходу в самое пекло. Но я сторонник практического подхода.
– Я все понимаю, профессор, – успокоил Иванов.
– Ну что ж, тогда слушайте вводную…
* * *Аномальная роща ничем неестественным на первый взгляд не выделялась – во всяком случае, если смотреть с подножия холма. Дубы, правда, были очень старые и кряжистые, как в сказке.
– А насколько эти испарения опасны? – спросил Иванов.
– Можно до смерти нанюхаться, – сообщил Вася Китаев. – Но это если долго. А так галлюцинации начинаются и все такое прочее. Рассказывали, что как-то давно туда группа сталкеров забрела – так друг друга перестреляли. Поэтому давай-ка, зачехляйся.
Китаев подал пример, пристегнув респиратор. Теперь, в объемном шлеме, широких выпуклых очках и с хоботом автономной системы дыхания он стал похож на пилота сверхзвукового истребителя. Иванов опустил стекло на шлеме – тонированный пластик мгновенно превратил солнечный день в хмурый вечер. На душе стало тревожно.
Склон холма был весь утыкан какими-то странными острыми кочками. Стараясь не наступать на них, Иван вслед за лейтенантом принялся взбираться наверх. Оказалось, что вершина находится дальше, чем это представлялось снизу.
Василий первым добрался до рощи и остановился у большого развесистого дуба, поджидая напарника. Запыхавшийся Иванов сделал усилие, в несколько прыжков добрался до Китаева и потянулся за детектором.
Но вдруг сверху, из путаницы ветвей, спрыгнул большой человек с ржавой совковой лопатой в руке. Китаев успел вскинуть автомат, но и только – сокрушительный удар обрушился ему на голову. Шлем выдержал, а вот у лопаты обломился черенок. Лейтенант рухнул как подкошенный, и Иванов остался один на один с громилой.
Напавший вроде бы был сталкером. Всклокоченные волосы, щетина – он напомнил Ивану пирата из какой-то детской книжки. Пират потянулся к впавшему в ступор Иванову и откинул забрало его шлема. Удовлетворенно кивнув, стащил с плеча автомат.
– Пристрелю, волосатый! – пророкотал сталкер.
Иванов зажмурился, подождал пару секунд и открыл глаза. Большой человек не стрелял, чего-то ожидая.
– Замочу! – прокричал сталкер и поднял автомат выше.
Иванов снова зажмурился, но выстрела снова не последовало. Он опять открыл глаза.
– У тебя пистолет есть, – подсказал сталкер.
– Чего? – переспросил Иванов.
– Пистолет, – повторил громила и указал стволом на кобуру, висящую у Иванова на поясе.
Но тут Иван, измученный ожиданием смерти, заорал, бросился на сталкера, выхватил у него из рук автомат и поскакал по склону.
– Стой! – проревел обалдевший от неожиданности противник.
– Убью! – бросил через плечо Иванов, сноровисто прыгая между кочками.
Вырвавшись на оперативный простор, он устремился вниз по дороге. Автомат мешал бежать, Иванов отшвырнул его в кусты.
– Стой, идиот! – орал большой сталкер, пыхтя сзади.
– Отвали! – орал в ответ Иванов, не оглядываясь.
Но по нарастающему сопению ему было понятно, что уйти не получится – преследователь бежал явно быстрее. У моста через ручей Иванов остановился и резко развернулся.
– Чего тебе? – грозно спросил он.
– Вот чего! – выдохнул сталкер и заехал Иванову в челюсть.
Иванов кубарем скатился с тропинки в мокрую траву. Он быстро поднялся и, выхватив пистолет, наставил его на противника.
– Здорово, Молодой! – радостно помахал рукой сталкер.
«Сумасшедший», – решил Иванов и стал боком обходить безумца, продолжая держать его на мушке.
Сталкер расстроенно поцокал языком, резко подался вперед и снова ударил Иванова, на этот раз в ухо. Иванов опять упал в мокрую траву. Теперь поднялся он не так быстро – голова кружилась, в ушах звенело. Сумасшедший стоял рядом, внимательно наблюдая.
– Убью же, болван! – Иванов снова погрозил пистолетом.
Но сталкер не боялся. Он сделал резкое движение, но теперь уже Иванов был наготове: ловко увернувшись, перепрыгнул через поскользнувшегося психа и побежал в обратную сторону. «Сходил, блин, за артефактами!» – возникла мысль.
Но, как говорится, беда не приходит одна. На пригорке, куда держал путь научный сотрудник, вдруг показался зомби – Иванов сразу определил его по описанию. Волоча негнущиеся ноги, кадавр медленно шел навстречу, голова болталась в такт шагам, из безвольно открытого рта свисала нитка зловонной слюны, невидящие пустые глаза пялились прямо на Иванова – казалось, этот тухлый взгляд пачкал все, на что натыкался.
– Ма-а-ачи-и-и! – невнятно промычал зомби и медленно потянул из-за спины автомат.
Этого Иванов уже не выдержал: он вскинул пистолет – и так и замер на дороге в классической позе дуэлянта.
– Чего это ты тут комедию ломаешь? – спросил подошедший Зубр.
– Я подумал, что в живого человека его стрелять не заставишь, – пояснил Мора, вытирая с подбородка слюну.
– А-а, гуманист! – понимающе покивал Зубр.
– Мора? Какого хрена… – пробормотал Иван, опуская руку с пистолетом.
– Привет, бро! – поздоровался Мора.
– Зубр?
– Вестимо! – довольно пробасил громила.
Молодой переводил взгляд с одного на другого, сталкеры терпеливо ждали. Но вскоре им наскучило наблюдать за монотонно поворачивающейся головой друга.
– Он так долго будет, как думаешь? – поинтересовался Зубр.
– Не знаю. Я в таких случаях в обморок падаю.
– Ну да, как все нормальные люди.
– Это… это что, а? – забормотал Молодой. – Это вы зачем, а? На хрена? Почему я тут, когда я там? Какого вообще?.. Я не понял, откуда все это тут?
– Тихо, тихо, Молодой, – успокаивающе отозвался Зубр.
– Какой «тихо»! – заорал Молодой. – Я научный работник. У меня красный диплом! Я физик, а вы тут ко мне со своими рожами. Валите отсюда. И Шаману передайте. Я жить хочу. Как нормальный человек! Так, где мы? А, вот мы где! Ну и на хрен!
Произнеся эту тираду, Молодой швырнул пистолетом в Мору, развернулся и снова побежал. Друзья смотрели ему вслед. Уже за мостом Молодой остановился и что-то прокричал.
– Ора… Зур… науй!.. – донес ветер.
– Чего он сказал? – переспросил Мора.
– Обидные слова! – пояснил Зубр, обладающий отменным слухом.
– А еще научный работник, – осудил Мора. – Куда он, как думаешь?
– На «Янтарь», наверное, – пожал плечами Зубр.
– «Янтарь» в другой стороне.
– Да… Ладно, пойдем ловить. Только ствол найду, этот гуманист его в кусты выкинул.
Зубр ушел, Мора остался на холме, наблюдая за беглецом. Молодой отбежал уже довольно далеко, но все еще был прекрасно виден. Мора достал сигарету и прикурил. В этот момент далекая фигура, всплеснув руками, провалилась под землю.
– Началось, – покачал головой Мора.
Глава 10
Профессор Игнатьев бегал по лаборатории и матерился. Материться он не умел, бегал с трудом, поэтому все происходящее напоминало сцену из дешевого сериала. Круглов, усевшись на край стола, молча наблюдал за коллегой. Дождавшись паузы, он кротко попросил Игнатьева успокоиться.
– Какой, к чертям собачьим, успокоиться! – проорал профессор. – Я же просил не посылать его в Зону? Василий, я просил?
