Шон Дэнкер - Адмирал

Мне довелось лишь раз в жизни облачаться в имперский планетный выходной скафандр, но сейчас я справился с этим довольно легко. Они изготавливались из ослепительно-белой наноматерии, плотно облегали тело и представляли собой самую высокотехнологичную одежду, какая только существовала в галактике. Я активировал шлем, который мгновенно вырос прямо из воротника. Послышалось негромкое гудение, и перед лицом появился силовой щит, заменявший прозрачное забрало и герметизировавший костюм. Я включил ИИ скафандра и убедился в том, что все индикаторы горят зеленым.

Практиканты облачились в скафандры не в пример ловчее. Несомненно, их хорошо обучили этому – ведь пока они учились, шла война, а их готовили для службы на кораблях. В случае разгерметизации надевать скафандры следует мгновенно.

Для них эта технология была более чем привычной. Имперцы все подобное считают само собой разумеющимся.

Я локтем разбил углепластиковую пластину, закрывавшую ручной привод замка, и Нилс дернул рукоятку вниз. Замок, зашипев, открылся, и между створками появилась щель в несколько сантиметров шириной. Общими усилиями мы раздвинули двери. Отсутствие энергоснабжения подразумевало отсутствие дезинфекции, следовательно, в шлюз нужно было входить в герметизированных костюмах.

Я протиснулся между полуоткрытыми дверями и рухнул на колени около первого трупа. Я не мог с уверенностью сказать, что это был Тремма – верхняя половина тела была страшно обожжена; к тому же оба мертвеца были облачены в массивные рабочие скафандры, которые используются для проведения тяжелых физических и ремонтных работ и обеспечивают лучшую защиту.

Впрочем, этих двоих рабочие скафандры защитили неважно. Второй труп был тоже сильно обожжен, причем с головы до ног.

Когда я много лет назад немного общался с Треммой, тот гордился своей способностью разрешить любую проблему еще до того, как она возникнет. Но этой проблемы он не предвидел.

Он и его второй пилот были мертвы. Их трупы лежали в воздушном шлюзе, где не было никого и ничего, кроме их обгорелых останков.

Сглотнув подступивший к горлу комок, я поднялся на ноги. Что случилось, было ясно; неясно было, каким образом и почему это случилось. Я выгнал практикантов обратно в коридор, мы закрыли гермодверь, и я деактивировал шлем.

Это меняло все положение вещей. Необходимо было как следует все обдумать.

Что-то мощно ударило меня по спине. Если бы в этот момент случайно не пошевелился, удар пришелся бы по голове. Я рухнул на пол, и ботинок Дейлани врезался мне в живот. Нилс выкрикнул что-то невнятное, вероятно, выругался. Салмагард скользнула между мною и лейтенантом. Она не прикасалась к Дейлани, а лишь своим телом загораживала меня от нее.

– Прочь! – рявкнула дылда. Салмагард ничего не ответила, но и не отступила.

– Что вы делаете? – испуганно воскликнул Нилс, так и застывший на месте.

– В шлюзе два мертвеца, а этот никакой не адмирал, – сказала Дейлани, попытавшись одновременно обогнуть Салмагард, которая вновь сумела блокировать ее нападение на меня, не притронувшись к ней даже пальцем. Во рту у меня было полно крови; я выплюнул ее. Хорошо, что успел деактивировать шлем, иначе все это оказалось бы на забрале. – Вы разве не слышали, как он разговаривает – он даже не офицер. Не заметили его акцента? И где его форма? И как он движется! Он вовсе не наш!

Очень толковые замечания – все до одного. Я повернулся, чтобы опробовать состояние ребер. Было бы очень неприятно снова сломать их так скоро после предыдущей травмы. Пол был холодным как лед, и полутемный коридор на мгновение расплылся перед моими глазами. Знал бы несколько минут назад, что так обернутся события, вкатил бы себе дозу побольше.

Заблаговременный прием обезболивающего – замечательный стратегический ход. Настоящий адмирал непременно так поступил бы.

– Лейтенант, он находился в адмиральском «спальнике», – сказал Нилс, вскинув руки. – Этого не подделать.

– В таком случае что же там испортилось? Адмиральские «спальники» не портятся.

– Что-то с замком. Уверяю вас.

– Дефект мог появиться в случае незапланированного пробуждения, – прокричала Дейлани. Тут она вновь поймала меня. – Он торчит на наркотиках. Скорее всего, он испортил что-то, когда ложился обратно. Он убил их, а потом мы спасли его. И никаким адмиралом он быть не может. Он даже не эвагардец.

– Очень даже да, – возразил я, поморщившись.

– Заткнитесь! На корабле больше никого не было. Мы трое этого не делали, значит, остается он.

Аргументация Дейлани была довольно шаткой, но при нынешних обстоятельствах девушку можно было понять. Салмагард продолжала закрывать меня собой. Она хорошо знала, какие кары будут грозить ей, если она поднимет руку на офицера, и потому защищала меня исключительно своим собственным телом. Руки же она держала крепко сцепленными за спиной.

Нилс смотрел на меня. Он тоже был полон подозрений, но они у него были обращены в другую сторону. А Дейлани глядела на рядового Салмагард, как на вражеского воина.

– Кому, – бросила она, сверкая глазами, – из военнослужащих имперских вооруженных сил придет в голову путешествовать без форменной одежды?

– Очевидно – этому человеку, – почти безмятежно отозвалась Салмагард. От ее мягкого музыкального голоса даже моя боль слегка утихла.

– Оу… – жалобно выдохнул я.

– Заткнись! – рявкнула Дейлани.

– Нет, это ты заткнись, – откликнулся я, все так же лежа на полу. За спиной Салмагард.

Нилс не знал, что делать. Было ясно, что Салмагард не собиралась отступать, а в таком случае, если кровяное давление у Дейлани подскочило бы еще выше, на корабле неизбежно оказались бы уже три трупа. Я никак не мог обвинить девушку в том, что у нее возникли проблемы в отношениях со мной, но сейчас было необходимо переключить ее мысли на более серьезные дела.

– Не знаю… – сказал Нилс. – Разговаривает он вроде как офицер.

– А ты разговариваешь вроде как мужчина, – огрызнулась Дейлани.

Нилс открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь едкое в ответ, но вспомнил, что она старше по званию, и вместо этого обратился ко мне.

– Сэр?.. – вопросительно произнес он.

– Что? – простонал я и, вновь вытянувшись на палубе, закрыл глаза. Дейлани привела меня в чувство ударом, который заставил работать сердце. Теперь же моя насыщенная химией кровь текла по сосудам немного энергичнее, чем требовалось для хорошего самочувствия. У меня кружилась голова.

И болели ребра.

– Кто вы такой на самом деле? Я не был в таком недоумении с тех самых пор, как ганрайцы развязали эту чертову войну.