Артем Каменистый - Недобитый (СИ)

Лучники по малоизвестной охотничьей тропке совершили короткий марш к тракту, сели на поджидавшие их повозки и вскоре добрались до корчмы, возле которой я их дожидался. Категорически запретив заходить в помещение, повел народ в лес, где мы подремали несколько часов у пары костров, дожидаясь подхода лодок из Мальрока. Затем расселись по плавсредствам и направились вниз — пора устраивать новую пакость, а то уже утро скоро.

Поначалу шли ходко, но затем были вынуждены замедлить ход — шум по воде разносится далеко, а нам важно не выдать себя раньше срока. Все же попались на глаза, но не вражеские — наткнулись на лодку с разведчиками. Двигалась она хоть и против течения, но быстро, так как прижималась к берегам, где вода никуда не спешила или вовсе стояла. Лазутчики уверяли, что до самых галер дозоров не заметили — демы сильно нервничают и все внимание уделяют другой стороне, видимо ожидая повторения обстрела. Что ж — на это мы и рассчитывали, расходуя ценные боеприпасы.

Маленькая флотилия пошла дальше совсем уж тихонечко, лучники начали изготавливаться к работе. Команду моей лодки это не касалось — у нас другая задача. Черными тенями на такой же черной воде спустившись до темнеющей на фоне неба громадины первой галеры, мы нанесли очередной подлый удар. С приготовленного заранее фонаря сорвали скрывающую огонь парусину, я, не доверяя никому, один за другим швырнул на палубу три узких кувшина, не забыв поджечь пеньковые фитиля пропитанные раствором селитры.

В двух сосудах было дизельное топливо, в третьем скипидар. Наверху вспыхнуло сразу, хоть и не сказать, что пламя прямо таки объяло корабль. Гребцы уже нетерпеливо сжали рукояти весел, но я еще не закончил.

Еще в период моего недомогания, в дни, когда состояние улучшалось, я пытался заниматься общественно полезными делами, в том числе и различными перспективными прожектами. В основном это заключалось в раздаче ценных указаний, которые, как правило, исполнялись плохо по причине слабого контроля и трудностей с пониманием. Один из иридиан — мастер-медянщик, по моему эскизу сделал несколько медных трубок большого диаметра. Я вообще-то отрабатывал зачатки технологии получения простейших оружейных стволов, но полученные изделия не понравились: почти позабыл про них, и уж конечно не стал испытывать. Хотя порох у меня был — причем бездымный. Точнее был он в перспективе — лежал «макаронинами» в зарядах к танковой пушке. В таком виде для мушкетов он не годится, но это поправимо. А вот черный приготовить не получится: жалких крох селитры, конфискованных у Конфидуса, хватило лишь на пропитку фитилей.

Сегодня медному хламу нашлось применение. Все четыре трубки я заполнил порезанными «макаронинами», заклепал их с обеих концов, не забыв оставить фитили идущие в мешочки с затравкой — остатками иридианского огненного зелья. Затем обмазал металл смолой, налепив кусочков свинца, прихваченных из замка — ради дополнительной осколочной массы. Похожим образом поступил с бронзовым кувшинчиком — наследством сэра Флориса. Хоть и ценная вещь, но для хорошего дела не жалко.

Одна за другой пять импровизированных гранат отправились на разгорающуюся палубу. А вот теперь фонарь потушить и ходу — сейчас станет очень весело.

Демы может и любили поспать всласть, но к раззявам не относились. Хоть и прозевали крадущуюся лодку, но оперативно выяснили, что случилось. После первых, испуганных криков, кто-то уверенно проревел:

— Арбалетчики! По реке бейте! Они на лодке пришли! Сверху!

Услышав это, мои гребцы удвоили старание, больше не заботясь о скрытности. В этот миг на палубе прогремел первый взрыв. Это я, конечно, преувеличиваю — скорее очень громкий хлопок. Не уверен, что столь примитивная граната способна чем-то всерьез навредить, но психологический эффект определенно присутствовал — деловая суета начала переходить в панику. Когда рвануло четвертый раз, уже действительно прилично, уши приласкало воплем боли и ужаса: кого-то прилично зацепило. Как выяснилось впоследствии, главный корабельный дозорный, будучи недовольным из-за того, что все это безобразие поставят ему в вину, решил, что никто и не подумает тушить пожар, пока в огне и рядом с ним грохочут эти шипящие штуки, от которых разлетаются больно жалящие кусочки металла. И он не придумал ничего лучшего, как схватить одну, чтобы выбросить ее в воду. Медная трубка разорвалась в руке, оторвав пальцы и опалив лицо.

Это был не единственный серьезно пострадавший при диверсии — осколки удачно зацепили еще четверых, а несколько отделались легкими ожогами и ранениями. Обескураженные демы отшатнулись от огня подальше, и если бы не приказы искалеченного командира, ухитрившегося сохранить самообладание, галера бы сгорела. На его крики с берега подошли лодки с подмогой, дружными усилиями принялись сражаться с пожаром.

А ведь были мысли соорудить из пары лодок брандер-катамаран, но нет же — понадеялся на солярку и скипидар. У меня прям судьба — после драки кулаками махать.

Арбалетчики на берегу, несмотря на некоторую растерянность и недосып, начали отрабатывать свой хлеб, обстреливаю реку. В ответ из темноты полетели наши гостинцы — вступили в дело лучники на лодках. Им целиться было проще — отблески огня освещали арбалетчиков, а вот на реке иллюминации не наблюдалось. К тому же берега здесь высокие, нависающие над водой — темной ночью, если смотреть сверху вниз, кроме мрака ничего не увидишь. Звезд и лун не видно — их скрывает сильная облачность: погода вредит демам не только холодом. В итоге наша стрельба была действенной, а вот у них наоборот. Отделавшись несколькими ранеными, легковооруженные арбалетчики откатились подальше, а наши занялись толпой, собравшейся на тушение пожара.

Там условия были почти как в тире. Лишь один минус — дистанция великовата. Три десятка луков работали без продыха, и дело ранеными не ограничилось. Промазать мимо толпы трудно, а доспехи у тех, кто ночевал на палубе, были, как правило, сняты. Я поблагодарил судьбу и свою мудрую голову — догадался не использовать на этот раз зажигательные стрелы. Точность у них хуже, а вот демаскирующий эффект, особенно от факелов, колоссальный. Сейчас бы по нам били прицельно, а не суматошно пытались высмотреть в этом рассаднике коряг и непроницаемых темных карманов под обрывистыми берегами.

Недолго длилось наше счастье — командованию демов надоело нести потери, к тому же обстрел превращал тушение пожара в русскую рулетку. Загудел рог, кто-то резко, уверенно, начал командовать из толпы. Я тут же приказал перенести стрельбу на тот участок, в надежде зацепить вождя.