Алекс Орлов - Бронебойщик

— Что это, Сэм? — спросил он проходившего мимо бородача.

— Зенитная батарея работает…

— А против кого?

— Бомберы с орбиты фугасы кидают, а ракетчики их сшибают еще в стратосфере, чтобы они тут бед не наделали.

— Так они в нас фугасы кидают?

— А кто ж их знает, в кого кидают? — пожал плечами Сэм и скрылся в своем кубрике.

Джек тоже прошел к себе, разделся и лег в свежую постель, однако грохот в той стороне продолжался, а мысль о том, что какой-то фугас все же проскочит и упадет на их казарму, не давала Джеку расслабиться и заснуть.

И все же незаметно для себя он уснул, а проснулся только благодаря сержанту-хозяйственнику, который приглядывал за новичком, пока тот не адаптировался.

— Вставай, приятель! Сегодня первый день на рубеже! — объявил он, толкая Джека в плечо. Тот сейчас же вскочил, немного испуганно посмотрел на сержанта и, вздохнув, сел на кровать.

— Приснилось чего? — спросил тот, уходя.

— Нет, сэр, спасибо, что разбудили.

111

Невыспавшийся, с помятой физиономией, Джек пришел в столовую, когда его рота уже завтракала.

— Что, плохо спал? — спросил Папа Рико, пододвигаясь, чтобы освободить на скамье место.

— Да, — кивнул Джек.

— А чего так?

— Думал, фугас на нас упадет, — признался Джек, пододвигая к себе принесенную разносчиком тарелку.

— Пока ни разу такого не было. Надеюсь, что и не будет, — сказал Папа Рико. Другие ели молча, и никто не добавлял комментариев, даже всегда готовый к этому капрал Баркли.

— А почему все молчат, Папа Рик? — шепотом поинтересовался Джек.

— Потому что сегодня первый день и все ждут тревоги, — пояснил старший сержант и, видя, что Джек не понял, добавил: — Арконы знают, что прибыла другая смена, поэтому могут провести «обкатку», они часто так делают.

— Как это, обкатку?

— Могут атаковать позиции, чтобы нам сыграли тревогу. Потом откатятся и снова сымитируют атаку. А могут из артиллерии нас обработать.

— До нас же далеко!

— До рубежа всего двенадцать километров, а стопятидесятимиллиметровые гаубицы шарашат на шестьдесят.

— Почему же они нас тогда из артиллерии не обстреливают? Почему фугасом пытаются?

— Бомбера с орбиты сложнее снять, а гаубицу высчитать плевое дело, а потом десяток лаунчей отправить, чтобы ее сожгли.

— Понятно, — сказал Джек, переваривая услышанное. Получалось так, что ничто не мешало арконам стереть этот городок в пыль и вопрос был лишь в том, что они в этом случае потеряют при ответном ударе.

Завтракать и одновременно делать подобные выводы было непросто, поэтому Джек не сразу понял, что ест ту самую пшенную кашу с ванилью и сливками, которая так понравилась ему на космическом транспорте.

— Эй, Стентон! — позвали его. Джек обернулся и узнал одного из механиков, который садился за стол.

— Главмех сказал, чтобы ты к нему зашел.

— Спасибо! Прямо сейчас и пойду.

Быстро закончив завтрак, он выбрался из-за стола и поспешил в парк, отмечая, что погода стоит ясная, а по крышам жилых блоков прыгают маленькие птицы, названия которых он еще не знал.

Тильгаузена Джек нашел в главном складском ангаре, где длинными рядами стояли заготовленные корпуса, опоры, одиночные манипуляторы, а также манипуляторы в сборе с оружием. Главный механик с куском мела в руках переходил от запчасти к запчасти и помечал их цифрами.

— Здравствуйте, сэр! — сказал Джек.

— О, Джек примчался! — откликнулся Тильгаузен.

— А что это вы делаете?

— Заготавливаю железо.

— А почему все вперемешку? Почему не отдельно для «гассов» и «греев»?

— Потому что удобнее, когда под рукой есть запчасть, которая чаще всего выходит из строя. Вот смотри, первыми идут корпуса «греев», это у них самый расходный материал. Потом идут манипуляторы «гассов», далее манипуляторы «гассов» с пушками и, наконец, ходовая.

— А какие у вас самые редко ломающиеся машины?

— Мы их называем — «здоровенькие». Это «чино» и «берг». У них мы чаще изношенные стволы меняем, чем руки-ноги. Они вперед не лезут, палят себе издалека, поддерживают наступающих. Ну, пойдем, покажу тебе кое-что…

— А что именно? — спросил Джек, шагая за Тильгаузеном.

— Ну как же, ты же делал мне заказ, помнишь?

— Ружье, что ли?

— Это называется немного иначе…

Главный механик отпер загородку в ангаре, где хранил самые ценные и дефицитные детали, и, запустив Джека, снова запер дверь на замок.

— Знал бы ты, парень, сколько слез пролил майор из службы вооружений, когда отсылал нам эту штуку…

Тильгаузен вытащил из-под стеллажа упакованную в брезентовый кожух длинную коробку, положил ее на поцарапанный стол и, немного помедлив, расстегнул «молнию» на кожухе. Затем извлек коробку, которая оказалась длинным чемоданом с металлизированными стенками.

Положив чемодан поверх кожуха, Тильгаузен отпер два замка, поднял крышку, и Джек увидел составные части мощного бронебойного ружья, которое было похоже на ружье Ферлина, но все же значительно от него отличалось.

— Но… это все же ружье, сэр? — уточнил Джек.

— Это, дружок, бронебойный диверсионный комплекс «рапира». Калибр тебе знаком. Тут эта штука разобрана всего на две части… Вот…

Тильгаузен достал обе части ружья и соединил вместе.

— Ну-ка, подержи!

Джек взял ружье и улыбнулся. Оно было значительно легче «атэ-пятнадцать».

— Почти на три с половиной килограмма, — подсказал ему Тильгаузен и начал доставать из углублений остальные части. — Это оптический прицел, совмещенный с ночным, это баллистический блок — заметь, какой маленький. А вот эта штука… Как думаешь, что такое?

И Тильгаузен показал Джеку трубу сантиметров пяти в диаметре и длиной чуть больше локтя. Джек молчал, не зная, что и предположить.

— Это полуинтегрированный глушитель, Джек! — торжественно произнес главный механик, надевая трубку на ствол так, что она не удлиняла оружие. — Трехступенчатое гашение звука. Остаточный шум всего сорок пять децибел, а на конце его стоит акустический рассеиватель.

— Вот об этой штуке я точно ничего не слышал, — признался Джек.

— Благодаря ей тебя очень трудно будет засечь акустическим локатором. Перед сменой позиции ты можешь безопасно выстрелить не пару раз, а пять-семь. Но лучше, конечно, пять.

После знакомства с «рапирой» Джек чувствовал себя так, будто у него на день рождения оказался настоящий торт. В ее коробке были даже узкий бинокль, как у Ферлина, и рация с «вечной» батарейкой.

После «презентации» они с Тильгаузеном разделили шоколадный батончик, и, пока ели, старший механик делился с ним своими мыслями.