Сага о Годрланде - Наталья Викторовна Бутырская

Еще несколько воинов сложило оружие, оставшиеся посмотрели, посчитали, сколько людей на каждой из сторон, и тоже потянулись к кораблю.

Стратор сплюнул:

— Хорошо, северянин. Только почему ты выбрал Ликоса главным над нами? Он пришел к Брутусу последним, он не так силен и умен. Мы сами выберем над собой главного!

Если бы не ожидание Рыси и других ульверов, я б уже прервал этот разговор.

— Хундр главный, потому что я так сказал.

Впервые на «Соколе» было столь людно. Теперь мы сможем плыть в два раза быстрее, грести по очереди. И Вепрь молодец, заранее приготовил много вёсел под хельтов. Хотя сейчас я подумал, что нужен второй корабль. И ведь он у нас есть, только стоит на Северных островах.

Как я и предполагал, ульверы из Гульборга вместе с клетусовцами добрались до нас еще до полудня. Только они шли не налегке, а нагруженными по самые уши. За ними плелся измученный, но довольный Лавр. А еще Милий, Болли и Трехрукий Стейн. Этих троих я никак не ожидал увидеть.

— Что это? — спросил я у Рыси.

— Это? — улыбнулся он. — Долг Жирных. Тут, конечно, меньше, чем оговорено, но я забрал всё подчистую: все монеты, все браслеты и кольца, одежду Дагны и Хотевита, утварь. Взял бы и рабов со скотом, но они слишком медленные.

— И Жирные отдали миром?

— Ну а куда они против этих? — Леофсун покосился на клетусовцев.

Я одобрительно кивнул Дометию и втянул его людей в стаю.

Новые волки и новые дары вошли в меня, и это ощущение обдало таким жаром, словно меня коснулась благодать богов. Старая боль, что неизменно свербела где-то позади, притихла. А у меня будто крылья выросли, будто я поднялся на высокую гору и увидел окрестности шире и ярче, чем обычно. Аж в груди защемило.

— … вспомнил, что они хотели по весне с нами вернуться, вот и сбегал за ними, — продолжал говорить Рысь. — А Милий с вечера сидел у нас, тоже захотел уйти со своим господином.

— Что ж ты весь Гульборг с собой не прихватил? — проворчал Свистун.

Отчаянный с отчаянным лицом шагнул ко мне:

— Кай, ты нарочно меня не взял? Руны пожалел? Вон сколько до десятой руны поднялось, а я все еще на седьмой! Нет, скажи, знал, что тут будет бой или нет?

Я спиной почуял, как напряглись брутусовцы. Неужто они решили, что я наказываю хирдманов за любое слово против меня?

Со смехом я хлопнул Лундвара по плечу:

— Если б знал, тебя бы точно прихватил! Не бузи, боев достанет и на твою долю. Видишь, какое у нас пополнение! И не все согласны меня слушать. Так что следи за ними. Думается, что они еще повеселят нас.

— Тогда зачем их брать? — удивился Отчаянный.

Так или иначе этот вопрос волновал многих ульверов, особенно тех, кто не был на пиру, потому я решил ответить сразу всем:

— Я убил их хозяев, и по законам Годрланда их казнят за трусость и предательство. Я предложил им войти в мой хирд или доплыть в Альфарики. Пока они послушны, пусть идут с нами. Но если кто начнет подговаривать против меня или поднимет руку на кого-то из нас, его можно убить.

Пока ульверы думали, куда втиснуть добро Жирных, я подошел к Рыси и тихо сказал:

— Не подавай вида, что хорошо знаешь фагрский, и руны припрячь.

Леофсун понятливо кивнул. Он с самого пира скрывал свою силу да и сейчас не собирался ее показывать.

После присоединения к хирду клетусовцев и двух знаменитых хельтов Стратор поувял и заткнулся. Одним из последних швырнул наземь ножны с мечом и шагнул было на борт «Сокола», но я преградил ему дорогу.

Фагр растерялся:

— Я же согласился пойти под твою руку. Бросил меч. Согласен и на Безднов север!

Выслушав пересказ Милия, я покачал головой:

— Ты подстрекал людей захватить мой корабль и забрать мою добычу. Сейчас согласен, а завтра нападешь со спины. Я уже видел предателей, и ты явно таков.

Сначала я хотел отрезать ему язык, чтобы он не побежал в Гульборг и не рассказал о нас прежде времени. Но что, если он знает грамоту? Нет, я не мог так рисковать. Не своим кораблем и не своими людьми.

Впрочем, я не был зол. Проще убить одного крикуна, чтобы остальные даже не помышляли ни о чем подобном. И раз фагры не признают внезапного нападения, пусть это будет честный бой.

— Меч! Возьми, — сказал я на фагрском, указывая на брошенное Стратором оружие.

Тот оскалил зубы:

— Наконец пляски закончились.

Не сводя с меня глаз, он наклонился, медленно поднял пояс с ножнами, затянул его, поправил. Резко выдернув короткий меч, Стратор прыгнул на меня. Я легко уклонился. Тогда фагр остановился, выдохнул и взял меч иначе. Я уже видел такой хват — у Клетуса. Только недаром же я последний месяц сражался с Дометием.

За моей спиной послышались смешки и шепот.

Укол. Я снова чуть повернулся, пропустив меч мимо. Стратор взрыкнул и перешел на колющие удары, рассыпая их налево и направо, не тратя время на замахи. Я же крутился возле лезвия, так и не вытащив топор. Ловкость и сила клетусовцев, верный глаз их же лучника да опыт сражений с Дометием придавали мне небывалую уверенность. Это и еще стая. Казалось, я могу закрыть глаза и всё равно не получу ни единой раны. А если и получу, то есть еще дары Отчаянного и Дударя.

— Да бейся же ты! — прорычал Стратор, как я когда-то Клетусу.

— Милий, спроси, не будет ли теперь мое нападение подлым? Готов ли он к сражению?

С «Сокола» раздался смех, стоило только вольноотпущеннику пересказать мои слова.

— Бей!

Топорик сам прыгнул мне в руку. Взмах — отбил меч в сторону, разворот — шип на обухе топора пробил Стратору висок.

Я вытер оружие о его рубаху, выпрямился, тут-то меня и догнала новая руна…

* * *

Мы гребли без роздыху, пока не оставили узкий пролив далеко за спиной. Я отвел «Сокола» подальше от берегов, где густо сновали как