Эмиссар (СИ) - Артём Чейзер
С этим определённо нужно что-то делать…
Но не сейчас.
Сегодня он весь день изучал анализы больного, как и методы лечения. Прочёл невообразимое количество разного материала, пытался вникать в какие-то глубокие научные темы.
Всё это здорово утомляло. Да и больше в голову уже ничего не лезло. Завтра нужно быть свежим…
Он лежал в кровати и думал, как справиться с болезнью? Медицинские методы совсем не подходят ему. Рак — колония генетически изменённых клеток, которые забыли о своих нормальных функциях. Они только жрут, растут и размножаются. Ведёт себя как паразит, хотя всей иммунной системой распознаётся как "свой". Слишком невелики генетические отличия.
Как бороться с этой напастью? Просто выжечь все изменённые клетки? Организм может не пережить такого серьёзного испытания. Не на четвёртой стадии, ещё и когда тело измучено всеми другими методами лечения. Починить их генетический код? Вряд ли даже лучшие учёные генетики знают, как именно это сделать. Дать больше сил иммунитету? Проблема, вроде как, не в его ресурсах. Скорее в системе опознавания "свой-чужой".
Быть может тогда доломать ДНК раковых клеток? Пусть иммунитет сам уничтожает их, постепенно. К тому же, ломать — не строить, повредить генетический код клеток ему будет гораздо проще. Не нужно будет "прицеливаться" в каждую по отдельности, он просто пройдётся по повреждённым тканям чем-нибудь мощным.
Да! Это может сработать. Конечно, потребуется больше одного сеанса, но это может сработать!
Сон не шёл. Даже хорошая идея не могла его полностью успокоить. Как он посмотрит в глаза пациенту, и скажет что-то вроде:
— Четыре дня вы прожили с надеждой, но теперь её больше нет.
Или:
— На что вы надеялись? Чётвёртая стадия — это приговор.
Или:
— Я сделал всё что мог, но вы не увидите следующей весны.
Жерар не хотел об этом думать, но не мог остановиться. А может — просто обнадёжить его напоследок? Хотя бы немного облегчить последние дни жизни человека. Уподобиться другим шарлатанам? Сказать "несите больше денежек и всё будет хорошо"? Денег он, кстати, не брал.
На странного мошенника, лечащего людей полиция вряд ли обратит внимание быстро, а вот за финансами в французском государстве следили очень хорошо.
Да и он, в целом, не нуждался. На месяц ему точно хватит, а дальше…
Кто знает, что будет дальше?
Жерар не особенно рассчитывал выжить в следующей "миссии", но и совать голову в пасть льву, как предлагал Андрэ — не собирался. Самоубийство — тяжкий грех. Даже такое, опосредованное.
С другой стороны, быть может это и вправду важная миссия? Быть может человечество нуждается в этом самом "ключе-активаторе"?
В дверь грубо постучали. Даже не позвонили, странно!
Кто бы это мог быть?
Жерера охватило нехорошее предчувствие. Может Рюу с Андрэ были правы и им заинтересовались власти?
Стали ещё и звонить, притом крайне навязчиво.
Задерживали палец на кнопке, видимо, пытаясь привлечь максимум внимания. Легче от этого не становилось и Деокс затих. Кто бы это ни был, если его не окажется дома, они уйдут.
Как будто в ответ на эту мысль по двери заколотили со словами:
— Открой! Я знаю, что ты там!
Голос незнакомый, на поведение полицейских совсем не похоже.
Жерар тихо подошёл к двери и заглянул в глазок. Разглядел немного обросшего мужчину со странной смесью эмоций на лице. И девчонку лет четырнадцати. Крайне болезненного вида. Похожа на него.
Чёрт.
К нему всё же пришли как к целителю.
Парень, правда, продолжал ломиться так, как будто пришёл его убивать.
Дверь открылась за мгновение до нового, наверняка ещё более яростного стука.
— Что у вас?
Парень даже опешил на секунду. Девчонка была белее мела.
— Ты мне скажи, доктор!
— Сегодня я не принимаю. Приезжайте завтра вечером. А лучше послезавтра.
— А лучше никогда? — верзила достал пистолет и направил Жерару в лицо, — Нет, доктор, знаю я таких как ты! Ты осмотришь её сегодня!
— Морис, на надо! Давай уедем! Мне уже лучше, честно! — запричитала девчонка. Видимо его сестрёнка.
Ну вот…
Нарвался. Жерар отступил назад, рефлекторно подняв руки.
Морис зашёл внутрь и затащил бледную девчонку. Закрыл за собой дверь.
— Вылечи её. Ты её вылечишь или умрёшь.
Несмотря на крайне неожиданный оборот событий, Деокс не дрогнул. Наверняка прежний Жерар бы запаниковал и не смог бы себя контролировать. Но сегодня он был другим. Он убивал. Он спасал жизни. Он терял союзников. Он рисковал жизнью, бегая по разрушенному городу от гоблинов, зомби и монстров. Он уже попрощался с жизнью тот раз — когда Голем Плоти отбил ему руки и собирался сожрать их безымянного друга.
А прощаться дважды — дурной тон.
— Если так, то стреляй. Я не безгрешен, но помыслы мои чисты. Я готов держать ответ перед Господом.
Секунда. Две. Три…
Выстрела, конечно, не прозвучало. Морис опустил пистолет и теперь выглядел ещё более отчаявшимся. Видимо заставить врача работать под дулом пистолета было его лучшей идеей. Или последним планом.
— Чего ты хочешь?
— Ничего. Но не могу обещать что сумею вылечить. Я приложу все усилия. Но потом вы уйдёте, у меня завтра очень важный пациент.
— Богатенький кто-то? — по инерции спросил бандит
— Раковый больной без гроша в кармане, если это важно.
Морис опешил ещё больше. Деокс перехватил инициативу:
— Разувайтесь и проходите, как Вас зовут, мадмуазель? — по-старомодному учтиво обратился к девочке Жерар. Это вполне соответствовало его образу пожилого волшебника.
— Дэни…
— Даниэль, значит. На что жалуетесь?
— Всё сразу. Температурит её и трясёт. Дёргается. Больно ей всё. Есть не может, выворачивает её сразу, — ответил первым, конечно, её брат.
— Голова ещё болит, всё время, страшно, — добавила девочка.
— Даже я понимаю, что это не грипп, док. Ей всё хуже.
— Давно это с ней?
— Дней десять, где-то так, сестрёнка?
Та только кивнула.
Звучало это всё отвратительно.
— Судороги? Боль по всему телу, даже если одежда прикасается? Светобоязнь?
— Чего? — перебил Морис.
— На яркий свет смотреть не хочется, хочется забиться куда-то в тёмный угол.
— Ну… да.
— Что да?
— Всё это есть.
Он уложил девочку на кушетку и проверил свою гипотезу. Морис не возражал, хотя Деокс опасался что будет. От людей такого типа ожидаешь чего-то подобного.
Симптомы менингита подтверждались… Дело было плохо.
— Что было 2–3 недели назад? Были на природе?
— Откуда знаешь, док? Ты же вроде целитесь, а не экстрасенс.
— У неё симптомы клещевого энцефалита. В поздней стадии… лечится он только в самой ранней. Сожалею…
Лицо Мориса изменилось.
