Эпидемия - Руслан Темир
Вторая дверь — спальня Джавида. Здесь уже некого опасаться, поэтому с рывка, на распашку. Вот он, стоит у изголовья кровати, не убрали. Схватив самурайский меч, выдернул его из ножен с характерным звуком. Лезвие блеснуло в свете ламп из коридора. Острое, не муляж. Обратно наверх. Перешагнул через тело блондина. Кровь уже пропитала ковровую дорожку, не заметив, наступил в нее босыми ногами. За ним потянулась цепочка кровавых следов по ступеням.
Третий этаж. Дверь в комнату отдыха, слегка приоткрыта, совсем чуть-чуть, настолько, что даже не видно происходящее внутри, только глухие звуки басов. Глубоко вдохнул и ударом ноги распахнул дверь. Тафар согнулся в распахнутом халате над Агнией, пытается привести в чувство. Дробовик лежит рядом с ним. Все остальные в комнате смотрят на вошедшего, замерев. Время застыло. Интервал между ударами баса в музыке растянулся, казалось, на десять секунд. Тафар медленно поднимет голову, и они встречаются взглядами. Насильник в халате со зрачками на всю радужку и обнаженный Марк с катаной. Маньяк начинает подниматься и тянется за дробовиком. Сахаров бросается вперед, вложив в бросок все свои возможности, настолько, что все связки в теле зазвенели, как тетива лука. Тафар уже полностью выпрямился и начинает поднимать Бенелли перед собой, чтобы взять его второй рукой и выстрелить. Марк на ходу опускает меч вниз, и, наискосок, снизу-вверх, бьет, рассекая воздух до свиста.
Тафар оступился и завалился вперед, сев на колени. Послышался мокрый шлепок — из разваленного живота и грудной клетки вывали на пол внутренности, распространяя вокруг смрадную вонь. Маньяк попытался вдохнуть, мышцы в разрубленной груди сжали и разжали ребра. С открытыми глазами, насильник упал лицом в пол и застыл.
Марк дышал, будто пробежал несколько километров со скоростью спринтера. Пульс в висках перекрывал даже музыку. Адреналин и ярость заволокли глаза алой пеленой, он с диким взглядом осматривался по сторонам, вдыхая и выдыхая как скаковая лошадь. Встретился взглядом с Джавидом, в глазах друга читалось облегчение от спасения и страх. Поднял дробовик, передернул цевье, выкинув патрон из патронника. Подошел к пытавшейся подняться с пола голой Агнии, приставил стол к затылку и нажал на спусковой крючок.
4 июля
7.14 по московскому времени
Бывшие пленники сидели за столом: Стив, Джавид, Марк, парень без имени и еще две девушки. Тело третьей, которую Тафар успел задушить прошлой ночью, положили в гостиной на диван. Сидели молча, кто-то курил, кто-то пил неразбавленный виски.
— Спасибо тебе. — Прошептала одна из девушек. — Я уже простилась с жизнью.
Марк посмотрел на нее и молча кивнул. Принял лекарство, но говорить не решался, пес еще бродил по двору, обнюхивая все в поисках повода сорваться с цепи. Джавид молчал и курил третью сигарету подряд, хотя раньше за ним этой привычки не замечалось.
— Вы куда теперь все? — Спросил он хриплым голосом.
— Не знаю, подальше отсюда точно. — Ответила полненькая.
— С нами на юг не хотите?
— Нет. — Девушка подняла голову и посмотрела на сидящих. — Поймите меня правильно, хочу просто забыть весь этот ад, а с вами не смогу это сделать. Мне стыдно на вас даже смотреть. Я… Я… — девушка всхлипнула и сорвалась в плач.
— Я тоже на юг поеду, но отдельно, по той же причине. — Вторая девушка кивнула на плачущую. — По радио слышала, там община выживших есть, к ним примкну, одной тяжко сейчас.
— Ребят, я тоже на юг еду, до Новороссийска, вместе ехать легче, и безопаснее. — Подключился к разговору Стив. — Не против если я с вами?
— Конечно не против. Вытащим твой Хайлюкс, нам вместе в СТО надо. — Ответил Джавид.
— А вы куда конкретно едете, пацаны? — Спросил парень без имени.
— На юг, как можно дальше. В Турцию или еще куда, лишь бы потеплее и море.
— Удачи вам. Если еще будете в Ростове, то всегда буду рад. Я на Горького тридцать два живу. Вы ведь жизнь мне спасли.
— Да, это не мы, это он. — Джавид указал в сторону Марка. — Его благодарите.
[1] Персонаж Джимми постапокалиптического зомби-хоррора «28 дней спустя» 2002 года приходит в себя в больнице после зомби-апокалипсиса, ничего не знающий о произошедшем.
[2] Фоллаут (Fallout анг.) — Популярная серия ролевых игр про постапокалиптический мир.
[3] Цитата из фильма «Достучаться до Небес» 1997 года.
[4] Парприз- покрытие панели приборов в автомобиле.
[5] Очередная отсылка к персонажам фильма «Достучаться до Небес» 1997 года
[6] «Шестиструнный самурай» — постапокалипитческий комедийный боевик 1998, где главный герой был вооружен самурайским мечом.
[7] «Затойчи» самурайский боевик 2003 года Такеши Китано
Часть 4. Пролог
1 сентября.
12.42 по московскому времени.
Краснодар
Он остановил мотоцикл прямо по средине Театральной площади, напротив здания с часами. Поющий фонтан, в котором обычно плескалась детвора, не работал. Вода, скопившаяся в чаше, зацвела и воняет болотом. Дует приятный прохладный ветер, катая по небу вату легких кучевых облаков. Стянул с головы шлем, выставил подножку и вдохнул полной грудью.
Он любил Краснодар, по его мнению — один из лучших городов в России, и если бы стоял выбор, где купить себе жилье и осесть в России, то выбрал бы или Питер, или Краснодар. Город, который до две тысячи седьмого больше походил на станицу переростка — грязный, пыльный, с узкими улочками и обветшалым жилым фондом, быстро расцвел, всего за несколько лет превратившись в столицу Юга, украв этот титул у Ростова-на-Дону. И оказавшись в центре города в выходные можно было понять почему. Он вспомнил как прогуливался по Красной в субботу днем, пешком или на велосипеде. Улицу перекрывали для автомобилей, и она превращалась в центральное место для отдыха. Толпы местных жителей, кто с детьми, кто просто с друзьями или по одному. Уличные музыканты и художники, танцоры, расстелившие фанеру и танцующие акробатический брейк-данс, продавец сладкой ваты, собирающий толпы своим выступлением в стиле Майкла Джексона. С каждым днем после эпидемии, с каждым местом, пробуждающим воспоминания, скучал все сильнее и сильнее по прошлому. Одиночество брало свое. Хотелось поговорить с кем-нибудь, просто поболтать ни о чем. Сесть, расслабиться, открыть бутылку пива или чего-нибудь покрепче и завести старый добрый разговор. Что бы кто-то просто отвечал, хоть невпопад. Но прошлую жизнь уже не вернуть. Даже если человечество сумеет выкарабкаться за счет тех крупиц, что от него осталось, уже ничего не будет как прежде. Люди будут бояться. Любая простуда будет
