Странный приятель - Егор Дмитриевич Чекрыгин
— Понимаю… — невесело кивнул Готор.
— Тогда, — продолжил Риишлее с видом полководца, бросающего конницу на дрогнувшего врага, — вы должны понимать, что «благословение» означает «сотрудничество». А сотрудничество потребует от вас беззаветной преданности нашему делу. Хорошо, — добавил он, увидев утвердительный кивок Готора. — Искренне надеюсь, что мне приходится поднимать эту тему в первый и в последний раз. А теперь… Что вы скажете, если эта вот вещица, — в руках старшего цензора появилась знакомая приятелям рукоятка, — есть не что иное, как часть легендарного меча не менее легендарного героя древности — Лга’нхи?
— Того самого? — взволнованным голосом ученого, увидевшего истинный раритет, произнес Готор. — Что был родным братом чародея Манаун’дака?
— Да, именно его… И даже более того: по легенде, эта рукоять была сделана именно этим самым чародеем! После чего меч стал еще более волшебным. Что вы вообще знаете об этом мече?
— Можно мне еще раз… — срывающимся голосом попросил Готор, протягивая руки к рукоятке. — Я несколько раз читал упоминания о Волшебном Мече, но, честно говоря, как-то не придавал этому особого значения: у легендарных героев вечно какие-нибудь не менее легендарные и волшебные мечи или копья. И кстати, эта рукоятка не очень-то похожа на рукоять от меча.
— Это слово одного из древних языков Северных Земель, который лег в основу древнеимперского… — пояснил Риишлее. — Эти древние языки, как мне объяснили, вообще штука довольно путаная. Слова изменяются сами и меняют свой смысл, подчас даже на протяжении относительно небольшого времени. Тогда это слово могло означать и топор, и палицу, и… что угодно. Практически любое оружие короче копья, но длиннее кинжала. Конечно, наверняка были и термины для каждой отдельной разновидности. Но все они, кроме копья и protazana, были вытеснены словами переселенцев с Южных Земель, куда более успешных в военном деле. Остался лишь меч.
— Но почему вы считаете, что это та самая рукоять? — разглядывая древний кусок бронзы почти в упор, поинтересовался Готор. — Сохранились какие-нибудь подробные описания, рисунки?
— Так считает герцог Идиий Гидшаа, который потратил немало усилий и денег, чтобы заполучить эту штуковинку, — ответил Риишлее, протягивая Готору увеличительную линзу, которую достал из ящика стола.
— Он, должно быть, большой ценитель подобных вещей? — рассеянно спросил Готор, подойдя к окну и что-то рассматривая на рукояти сквозь полученное приспособление.
— Я не встречал человека, менее интересующегося старинным хламом, чем он. — По лицу Риишлее почти пробежала усмешка. — Герцог Гидшаа вообще не отличается сентиментальностью и не испытывает страстей по отношению к материальным вещам. Единственное, что его интересует, — это власть! Мне кажется, это у него что-то вроде болезни. Все остальное — лишь средства для достижения этой власти.
— И каким образом он собирался воспользоваться… этой штукой?
— Подобные вещи способны сильно воздействовать на умы простых людей, — с кажущимся равнодушием пожал плечами старший цензор. — Если грамотно воспользоваться этим, да еще и в подходящий момент, можно добиться многого. Особенно сейчас, когда из-за не слишком удачных военных кампаний состояние умов в королевстве несколько шаткое. Вы понимаете, о чем я говорю?! Да-да, оу Дарээка. Не делайте такие большие глаза. Гидшаа вполне могут попытаться если не сменить династию, то хотя бы отколоть свои владения, как это сделали герцоги Орегаар. Вот только, в силу своего происхождения, они вряд ли могут рассчитывать на поддержку большинства оу. Даже собственных вассалов. Мы, как известно, не очень охотно следуем за теми, кто не может проследить свой род до Старых Земель. А большинство тех, кого мы до сих пор называем «туземцами» и на кого Гидшаа могут рассчитывать в первую очередь, — сельские жители, которые, может, и полезут в драку за потомков своих древних королей, но, не будучи обученными и должным образом вооруженными, против королевских войск не выстоят и дня… Обо всем этом вы можете расспросить своего друга.
Риишлее кивнул стоящему у дверей вместе с остальными «неблагородными» Киншаа. — И кстати, можете полностью ему доверять. Я проверил — его род уже чуть ли не тысячу лет враждует с Гидшаа. Да-да, не удивляйтесь, ваш приятель, в своем, туземном смысле слова, тоже весьма родовит. Возможно, с помощью Священных Реликвий герцоги Гидшаа надеются перетянуть на свою сторону благородных оу или хоть как-то придать легитимность своим притязаниям на власть. Слухи до нас доходили уже давно, а примерно год назад мы точно узнали, что герцоги Гидшаа послали людей, чтобы найти и доставить им Три Священные Реликвии Старой Империи: Меч, Колокол и конечно же Амулет. Ну и попутно прихватывать все древнее, что попадется под руку. Поначалу, признаюсь, я отнесся к этому весьма скептически. Уж больно все это выглядит… сказочно. Я сильно сомневался, что что-то подобное вообще существовало в действительности, а не только в легендах о доисторических временах.
Все слушали, затаив дыхание, и Риишлее продолжил:
— Но ученый люд меня почти убедил в обратном. Колокол, например, довольно часто упоминался на всем отрезке существования Старой Империи. И даже более того, пропал лишь какие-то жалкие пятьсот лет назад, уже после фактического Раскола. Меч исчез чуть ли не на полторы тысячи лет раньше. А Амулет… не уверен, что он вообще когда-то был. Все рассказы о нем слишком туманны и малоубедительны. Да-да, Готор, уберите скептическую ухмылку со своего лица. Я, может, и не ученый, а обычный чиновник, но весьма старательно изучил этот вопрос. И на меня работают лучшие ученые умы королевства. Особенно активно я начал этим интересоваться, когда шпионы донесли, что Гидшаа, заполучили Шлем — Корону первого императора. Потом была еще всякая мелочовка… но тоже очень древняя. И вот теперь — рукоятка Волшебного Меча! Я считаю это своим личным провалом! Если хоть что-то из этого окажется подлинником, Гидшаа потом могут назвать любую древнюю кастрюлю хоть Колоколом, хоть Мечом, хоть Амулетом — им поверят!
— Но почему же тогда, — влез в разговор Ренки, — король не покарает изменников?
— Молодой человек! — Взгляд Риишлее стал очень ироничным. — Слышал, вы хороши со шпагой и мушкетом. Но в дела
