Валидуда Анатольевич - Время Обречённых
Британские самолёты были замечены вовремя, русские эсминцы начали выходить из боя, ставя задымление и оттягиваясь на норд. В воздухе по курсу Суордфишей показались первые облачка разрывов зенитных шрапнелей. Оставшиеся в строю эсминцы 5-й флотилии продолжать бой не стали: во-первых, коммодор Маунтбеттен посчитал, что это малоэффективно в условиях задымления и чревато потерей взаимодействия без его непосредственного руководства; во-вторых, англичане рассчитывали, что с русскими поквитается авиация.
Тихоходные – с крейсерской скоростью 193 км/ч, Суордфиши разбились на четвёрки и начали заход на ближайшие эсминцы с высоты девятисот метров. В них лупило всё что могло: 25-мм спаренные автоматы, 37- и 45-милиметровки, даже трёх- и четырёхдюймовки открыли огонь шрапнелями, когда торпедоносцы оказались в секторе вертикальной доводки орудий. Шрапнели 76- и 127-мм оказались для английских пилотов весьма губительными. Сразу три Суордфиша сбросили торпеды куда попало и отвалили назад, имея множественные пробоины. Ещё один, объятый пламенем, врезался в море и развалился на кувыркающиеся по водной поверхности, будто по тверди земной, куски.
Однако остальные экипажи не отступили, даже имея на борту раненых. Выйдя на предельную дистанцию сброса, они освободились от торпед и на восемнадцатиметровой высоте с разворотом вправо начали набор высоты. Это был, пожалуй, самый уязвимый момент их атаки. Сразу на двух Суордфишах сошлись 25-мм трассеры, а ещё один получил в корпус несколько 37- и 45-мм снарядов. Три факела потянулись к воде.
Между тем, четыре из восьми торпед были расстреляны 25-мм спарками, от трёх торпед эсминцы успешно уклонились, но одна всё же угодила в корму "Напористого", наблюдатели которого не смогли вовремя разглядеть опасность из-за дыма. Взрыв оторвал корму полностью. Корабль начал медленно дрейфовать, от затопления центральных отсеков спасли переборки и экстренные меры по спасению. Но не прошло и десяти минут, как вышел из строя один из насосов, повреждённый осколками, отчего течь, которую так и не смогли до конца устранить, усилилась. Эсминец всё больше начал принимать воды и получил весьма заметный дифферент на корму. Спасти корабль пытались до последней возможности, его уже вот-вот взяли бы на буксир и потихоньку потащили в ближайший дружественный порт, как если бы он сейчас оказался в мирных водах, а не тут – у берегов Норвегии, где британцы в любой момент могли расстрелять его как мишень или забросать бомбами с неба. Но в конце концов, нос эсминца полностью показался из воды и тогда капитан 2-го ранга Свербеев решил спасать экипаж, а не корабль. "Напористый" затопила команда.
В налёте на эсминцы 2-й бригады участвовали лишь двенадцать из двадцати пяти Суордфишей "Фьюриеса". Остальные тринадцать торпедоносцев вместе со всеми восемнадцатью Суордфишами "Викториеса" атаковали линейные крейсеры Андреева. От Альбатросов Суордфиши прикрывали десять Си-Харрикейнов "Викториеса".
Массированным авианалётом англичане рассчитывали если и не утопить русские корабли, то хотя бы серьёзно ослабить отряд Андреева. Однако очень скоро бриттам стало очевидно, что их планам воплотиться не суждено. 2-я эскадрилья 'лютиков' вместе с парой подполковника Дубинина связала боем Си-Харрикейны, 3-я, возглавленная самим Лютиковым и его ведомым, атаковала строй из восемнадцати Суордфишей, а торпедоносцы 'Фьюриеса' напоролись на плотный зенитно-заградительный огонь линейных и тяжёлых крейсеров и, потеряв три самолёта, отвернули назад, сбросив торпеды с предельно дальней дистанции. Все торпеды были либо расстреляны в воде либо прошли мимо. Альбатросам 3-й эскадрильи удалось растрепать строй Суордфишей 'Викториеса' и, пользуясь двухкратным выигрышем в скорости, 'лютики' сбили четырёх британцев, заставив остальных повернуть домой. На 'Макаров' не вернулся один Альбатрос 3-й эскадрильи, его сбили огнём Виккерсов задней полусферы, пилота – поручика Свенторжецкого вскоре подобрали в море. 2-я эскадрилья потеряла одного сбитым, ещё один Альбатрос вернулся без стабилизаторов и киля; из десятка Си-Харрикейнов на 'Викториес' возвратились лишь шестеро. Сбитый поручик Кочуков был, по-видимому, или убит или тяжело ранен в схватке, попытки выпрыгнуть с парашютом он так и не предпринял.
У самой кромки горизонта – там где уже не понятно, где морская гладь, а где гладь небесная, показались едва различимые глазом чёрточки эскадры линейных крейсеров Хортона, командовал которой контр-адмирал сэр Джон Тови. Зиммель не питал иллюзий по поводу внезапности налёта своих "волчат", с появлением во флотах большинства держав локаторов ни о какой внезапности говорить не приходится.
По прежнему держа установленный им же самим курс, майор уже через полминуты засёк ещё несколько кораблей, неразличимых до этого не только благодаря размерам, а скорее из-за камуфляжа, скрадывавшего и сливавшего с морем их очертания. Когда-то, во времена броненосцев, наносить камуфляж не имело смысла, ведь дым из труб демаскировал корабли на многие мили и не требовалось такой уж мощной оптики, чтобы их заметить. А ныне все корабли имели боевую раскраску, затрудняющую не столько обнаружение, сколько точное определение расстояния до цели дальномерами, что напрямую было взаимосвязано с точностью артиллерийского огня.
Пока что Касатки и Альбатросы неслись точно на английскую эскадру, а навстречу им летел Уолрес. Одиночка! Без прикрытия. Но времени долго удивляться у Зиммеля не оставалось, похоже, что британцы примерно в это время ждали возвращения своих палубников, ушедших атаковать корабли контр-адмирала Андреева. Этот гидроплан, судя по его уверенности, был послан на всякий случай проверить свои ли это возвращаются или… И тут Уолрес резко, насколько ему позволяли его конструктивные особенности, начал разворот назад, опознав русские самолёты. Теперь можно было не сомневаться, что он уже выдал в эфир о своём открытии. В принципе, это уже не имело значения, рассудил Зиммель, наблюдая как сорвалось к одинокому гидроплану одно из звеньев Бабакова. "Лютики" стремительно настигли еле-еле тащившегося на своих полтораста километрах гидроплан. Уолресу не помогли даже резкое увеличение скорости до предельных двухсот в час и суматошная стрельба. Обрушившись на англичанина с высоты, Альбатросы расстреляли его как на учениях. Падая и рассыпаясь на горящие обломки, летающая лодка оставила за собой жирную дымную полосу, словно посмертный знак для четырёх лётчиков.
Зиммель и не думал атаковать английские корабли, выстроенные во фронтальную линию. Оказаться по своей воле под огнём сразу всех зениток он считал верхом глупости. Майор скомандовал новый курс – 95; и Касатки с Альбатросами послушно повернули на восток – в сторону архипелага Вестеролен, до которого отсюда немногим более сотни миль. Смысл манёвра поняли все без исключения, Зиммель хотел зайти на англичан с подсолнечной стороны, хоть и не слепило оно как в более южных широтах да и не всходило высоко, но главное: майор рассчитывал атаковать, оказавшись в секторе обстрела как можно меньшего числа британских кораблей.
Летя до намеченной им самим реперной точки, над одним из островов Зиммель рассматривал крошечные домики рыбацкой деревеньки, которые он поначалу принял за городок Анденес, но сообразил что это совсем не тот остров – не Андёйа, где располагалась столица Вестеролена. У пирсов скопилось аж три десятка шхун. У другого острова на рейде стоял швертбот, а на скалистом гребне торчал старинный маяк – единственная замеченная им здесь постройка.
Совершив огибание эскадры Тови до намеченной точки, дивизион Касаток и истребители Бабакова легли на курс 220; и когда силуэты британцев выросли до более менее чётких и опознаваемых (а морские лётчики свободно могли опознавать корабли противника или союзника, если о них известно флотской разведке), Зиммель мгновенно оценил расстановку и выбрал лишь две цели, сделав ставку на массированность атаки.
– Всем "волчатам", – бросил он в эфир, – разделяемся… "Волк-1", атаковать "Инфлексибл". "Волк-2", атаковать "Викториес".
– Вас понял, "Вожак", – отозвался Малейчук, – атакую "Инфлексибл".
– Вас понял, "Вожак", – следом ответил Россохин, – атакую "Викториес".
– Я с первой эскадрильей, – сообщил Зиммель своё решение.
Клин Касаток разошёлся. Сохраняя построение пеленгом, капитан Россохин отвернул на находившийся во второй линии относительно фронта британских кораблей авианосец "Викториес", оказавшийся сейчас крайним справа вместе с "Инфлексиблом", если, конечно, не принимать в расчёт двух из четырёх эсминцев флангового охранения, что были оставлены тут коммодором Маунтбеттеном, и более мелких шлюпов. Капитан Малейчук выстроил свою эскадрилью позвенно – эшелонами высоты, Зиммель пристроился ко второму звену. А истребители уже развернулись к стремительно приближающимся Си-Харрикейнам, десяток которых – всё, что имелось сейчас в распоряжении англичан, взлетел с "Фьюриеса".
