Сергей Мусаниф - Хроника Третьего Кризиса
Плоть метаморфа расступилась, пропуская кулак Мартина, а потом снова сомкнулась, приобретая жесткость, и рука аналитика оказалась зажата стальными тисками. В тот же миг затвердевающее на лету щупальце-отросток, выросшее откуда-то из района псевдоголовы, пробило Мартину шею. Капкан разжался, и тело аналитика упало на пол.
По меркам современной медицины, рана, повредившая Мартину сонную артерию, не была смертельной. Если бы мы были в собственном темпоральном потоке, компьютер успел бы вывести Мартина из игры и отправить в госпиталь, где к нему подключили бы систему искусственного кровоснабжения и залатали бы дырки. Но для Вельзевула все произошло слишком быстро, и к тому времени, когда искин проанализирует повреждения Мартина и заберет его отсюда, для Мартина пройдет не меньше получаса. За это время он может умереть. Такова цена, которую приходится платить за ведение боевых действий в чужом времени.
Рейден выстрелил первым, своими действиями выводя нас из ступора. Мы были так поражены развернувшимся на наших глазах трагическим спектаклем, что, не будь с нами сержанта Торренса, Магистру не составило бы труда разделаться с нами со всеми. Ирмидон коротко взвизгнул, роняя винтовку на пол, и его бросило прямо на пульт. Очевидно, выстрелы, не будучи для него смертельными, все-таки причиняли ему боль.
К этому моменту уже мы все пришли в себя, и Кобра тоже выстрелил из своего оружия, отбрасывая Магистра в сторону выхода. Следом за ним и Альварес точным выстрелом отправил Магистра в дверной проем.
Наш план начал работать. Нам оставалось всего-то пройти около двух километров.
Это были два самых трудных километра в моей жизни.
Магистр менял тактику. Сначала он, гонимый нашими выстрелами, просто бежал, словно заяц, уходя от боли и не понимая, что происходит. Но потом до него дошла целенаправленность наших действий, и он стал хитрить и изворачиваться.
Он трансформировался. Он пытался раствориться и протечь у нас под ногами. Он обращался в ту же диковинную птицу, что и на Библостероиде, и пытался пролететь над строем стреляющих в него людей.
Он пытался вжаться в стену или разлиться по потолку. Он бросался прямо под выстрелы лишь для того, чтобы снова быть отброшенным назад.
Мы потеряли рядового Стоуна. Магистр бросился сквозь стену огня, и парень чуть замешкался со своим выстрелом. Этого времени Магистру хватило, чтобы отрезать ему голову и бросить нам под ноги.
Мы перегруппировались, отступили, потеряв около пятидесяти метров, и снова открыли огонь. Двери умного артефакта заботливо открывались, когда Магистр влетал в них, воя от боли и ненависти.
Это был его персональный ад.
Мы стреляли.
Мы жалили его не только своим оружием, но и своей яростью за потерянные годы, за убитых друзей, за искалеченные жизни, жалили его ненавистью всего человечества и ненавистью наших предков.
Он был врагом, самым старым, самым опасным, самым непримиримым. Он чуть не уничтожил всех нас. Он был выходцем из ночных кошмаров и в то же время чудовищем, эти кошмары породившим. Мы стреляли и каждым выстрелом отбрасывали его назад, навстречу смерти. Мы превратились в автоматы, в персонажей виртуальной игры, с их скоростью реакции и стремлением палить во все подозрительное, единственная разница заключалась лишь в том, что у нас не было нескольких жизней в запасе. Наши руки были скользкими от пота, пот заливал нам глаза и струился по спинам. Наши пальцы сроднились со спусковыми крючками. Наши шаги отмеряли путь.
И в конце концов мы увидели изогнутую саблю Альвареса, оставленную в коридоре Стоуном и отмечавшую линию, за которой была смерть.
Тут я увидел другую проблему и понял, что всем нам придется умереть.
Сабля находилась метрах в сорока от последней пройденной нами двери, отделяющей секторы один от другого. Мы же не могли отпустить Магистра более чем на пятнадцать метров от себя. Этого никак нельзя было учесть при составлении плана, поскольку никто не ожидал такого яростного сопротивления.
Магистр не желал отступить хотя бы на метр, и нам придется в буквальном смысле слова вталкивать его в зону поражения, и когда Морган нажмет на кнопку на пульте, испаряя Магистра вместе с большей половиной Молота, перед нами откроются вакуум и холод межзвездного пространства.
Нам предстояло умереть в бою, сражаясь за жизнь самого человечества, и умереть победителями. Не самый плохой из возможных вариантов, хотя ваш покорный слуга и предпочел бы победить как-нибудь по-другому.
Прошлая победа человечества над Магистрами была оплачена куда более дорогой ценой, и что значат жизни четверых никому не известных оперативников в сравнении с призом, выигранным ими в этой игре? Жаль только, что никто не узнает о последних минутах нынешнего Магистра и его противников, никто не напишет красивых саг и баллад, повествующих о последней схватке, никто не снимет на эту тему масштабной эпопеи или потрясающего блокбастера и не заработает очередного миллиарда долларов. К чертям!
Когда Магистр был уже в двух шагах от собственной смерти, индикатор боезапаса на моей винтовке заморгал оранжевым светом. Теоретически аккумуляторы импульсных винтовок безмерны и даже при самой интенсивной стрельбе не требуют перезарядки в течение месяца, но постоянная пальба в ином темпоральном потоке пожирала просто чудовищные запасы энергии.
Настала очередь моего выстрела, и я нажал на спуск.
Ничего не произошло. Я видел, каким взглядом смотрит Кобра на свою винтовку — примерно как вернувшийся раньше срока муж на свою жену в постели с лучшим другом. «А я тебе так верил», — говорил его взгляд. И по выражению лица Альвареса я понял, что он столкнулся с той же проблемой.
Здорово, подумал я, чем не эпизод для приключенческого фильма, когда в самый ответственный момент у тебя отказывает оружие. Правда, в кино подобные казусы происходят преимущественно со злодеями, позволяя хорошим парням, уже потерявшим надежду, одержать победу в последний момент.
Похоже, я несколько поторопился с выводами, когда похоронил нас победителями, и скоро мы будем не только мертвыми, но и проигравшими. А счастье было так близко, так возможно…
Сержант Торренс разжал руки и уронил на пол бесполезный теперь сплав из металла и пластика. И сделал шаг вперед, навстречу Магистру.
— Уходите, — бросил он нам.
Чувства говорили мне, что нужно остаться и помочь Рейдену в его борьбе, но оставшийся холодным рассудок сообщал, что я вряд ли что-нибудь смогу сделать. Я сделал шаг назад.
Рейден сорвался с места, словно сжатая до упора и внезапно высвобожденная пружина, и налетел на Магистра. Они оба упали, перелетая линию смерти, и Рейден крепко сжимал врага в своих объятиях.
Это абсурд, успел подумать я. Мартин поплатился за такое собственной жизнью. Но Рейден каким-то только ему известным образом блокировал попытки Магистра к трансформации, и тот почему-то не превращался в ртуть, протекая у него между пальцев. А может быть, ненависть Магистра была сильнее его жажды жизни.
Сотни игл пробили тело Рейдена в разных местах, буквально разрывая его на части, но запас жизненной прочности щита человечества был воистину неисчерпаем. Рейден оставался жив и не ослаблял своей хватки, подобно бульдогу, готовому умереть, но не разжать челюсти.
Я силой затащил оторопевшего Альвареса за порог двери, Кобра одним мощным прыжком перебросил свое тело в проем и створки начали закрываться.
Я бросил последний взгляд на агонизирующую пару, павшую жертвой ненависти, которая насчитывала миллионы лет.
Как два старых оленя на краю пропасти, они сошлись в своем последнем бою, уже не для того, чтобы побеждать, а для того, чтобы погибнуть, но не дать сопернику и шанса выжить.
Рейден превратился в фонтан крови, мясо пластами отваливалось с его костей, а лицо превратилось в изуродованную маску, искаженную гримасой ненависти, но он продолжал стоять на коленях, удерживая Магистра за линией.
— Огонь! — крикнул я, надеясь, что селектор продолжает работать и мы не вывели его из строя непрерывной пальбой.
Селектор работал.
Когда обе створки двери соединились, отсекая от нас картину происходящего, Джек нажал на кнопку.
Интермедия
Магистр
Он не видел снов.
Он не чувствовал дыхания вечности.
Он не заглядывал времени в лицо.
Сорок миллионов лет, прошедшие с момента его погружения в статис-поле и до момента пробуждения, пролетели для него, как один миг.
Тем не менее он прекрасно осознавал сложившееся положение. Он помнил, что перед его погружением валони предприняли попытку атаки на секретные планеты и вполне могли спровоцировать преждевременное включение Разрушителей.
Он знал, что в таком случае выжившим, если, конечно, они будут, понадобится не один миллион лонов, чтобы оправиться от поражения и вновь достичь такого же уровня развития цивилизации, вновь овладеть материями и энергиями и вновь покорить космос.
