Елена Сидоренко - (Не)люди (СИ)
— Нельзя!.. — Оз не успел ее остановить: девочка уже сжимала в ладошке акулий зуб и с интересом рассматривала его. Чуть желтоватая гладкая поверхность, аккуратная дырочка, в которую продета витая грубая веревка. Девочка впервые видела подобную вещь и не понимала, в чем ее прелесть. Она подняла взгляд на Оза, который застыл, с ужасом глядя на ее ладони и подняв руки так, будто в любой момент готов отобрать зуб, и девочка догадалась.
— Сокровище?
— Самое важное сокровище, — закивал Оз и поспешил забрать подарок. — Пусть лежит здесь… — и закрыл тайник, спрятав там зуб и блок. Эмма-01 вернула часть стены на место, и металл встал так, что даже стыков при первом взгляде не было видно. Но Оз не позволил девочке посмотреть поближе: он мягко, но настойчиво потянул ее куда-то в сторону, открывая узкую дверь и заводя в свою комнату.
— Добро пожаловать, — сказал он и улыбнулся. — Чувствуй себя как дома, Дороти!
И Дарья, радуясь тому, что он снова стал веселым, даже не стала его поправлять.
* * *Дарина лежала на земле, раскинув руки и глядя на небо. Заходящее солнце окрашивало облака в красные оттенки, а высокая трава одичавшего без людей мира колыхалась от ветра и почти обнимала шлем. Дарине казалось, будто она сама эта трава, обреченная всю жизнь смотреть на небо.
Дарина была измотана и истощена. Она не чувствовала собственного тела. Справа возвышалась вышка. Старая-старая высоченная башня, на которую они поднимали оборудование. Сначала несколько часов укрепляли конструкцию, невероятно хорошо сохранившуюся по сравнению с другими увиденными по дороге, по низу, а потом — наверх. Эмма-05 вызвалась залезть сама, но на высоте двадцати метров у нее сработал стопор. Система запретила ей лезть дальше, и Дарина полезла сама. Она судорожно хваталась за перекладины ржавой лестницы и из-под сильно прищуренных век смотрела только вверх. Тело немело, ноги холодели и наливались свинцом, а по спине тек ледяной пот ужаса. Но женщина, поскуливая от страха, все равно лезла выше и выше, иногда позволяя себе отдых на промежуточных платформах, где ей казалось, что дуют дикие ветра, готовые сбросить ее вниз. Лишь гордость, обида за то, что она восемь дней ехала черт знает куда, спала на неудобной койке и питалась какой-то мерзостью, придавали сил и помогали побороть ужас. Она закрепляла бегунок троса на каждом промежуточном уровне башни и поднимала ящик с оборудованием. А потом снова тащила конец каната наверх, почти не отпуская из дрожащих пальцев крюк страховки. Дарина была сильной и выносливой женщиной, способной на многое, но все равно быстро устала. Последние метры она преодолевала на чистой силе воли.
С высоты двухсот двадцати пяти метров открылся вид, от которого у нее закружилась голова и разжались пальцы рук. Женщина, закрепившая себя тремя тросами страховки, привалилась к башне и едва не отключилась, не понимая, где верх, где низ, где она сама. Солнце было таким близким, будто его можно взять рукой, а земля — далеко-далеко внизу, будто игрушечная. Платформа под ней вдруг показалась зыбкой и непрочной, и Дарине пришлось судорожно ощупывать ее рукой, чтобы убедиться, что она вообще есть. Что сама Дарина не летит с этой высоты, не слыша свиста ветра в ушах только из-за шлема на голове. Она не решилась посмотреть вниз — дождавшись, пока тело снова обретет чувствительность и подвижность, пока перестанут так сильно ныть мышцы и пройдет одышка, женщина, не открывая глаз, достала маленькую камеру и, подползши к краю платформы, опустила объектив. Она решила, что обязательно покажет в городе, какую высоту покорила. По крайней мере, обязательно покажет Ари и Диане. И клон обязательно спишет с нее долг за обрезанные волосы. Она покажет, но сама вряд ли посмотрит.
Дарина лежала наверху, раскинув руки и запустив пальцы в дырочки платформы, почти два часа, прежде чем более или менее привыкла и смогла уговорить себя начать монтаж точки. На счастье женщины, ветра уже не было и башня не качалась, издавая ужасные звуки, когда она отлипла от нее и прикрепила лист с инструкцией на магнит. Пока Дарина крутила ручку мини-подъемника в последний раз, едва справляясь с ломотой в мышцах, голос Эммы-05, хрипло доносящийся по рации, подбадривал. Дроид смешно, по мнению женщины, но искренне пытался ей помочь — Эмма даже что-то пела. И это, на удивление Дарины, помогало. Попадая в такт, она даже смогла представить, что ручка, в которую она так судорожно вцепилась, вовсе не ручка подъемника, а она сама всего лишь перерабатывает мясо убитого ею зверя.
— Я спускаюсь, — сообщила она и, размявшись, снова задрала голову вверх, чтобы ненароком не увидеть высоту, на которой оказалась. Крюк страховки защелкивался на каждой десятой перекладине лестницы, и Дарина изо всех сил заставляла себя не считать эти щелчки. Уговаривать себя спуститься оказалось несколько тяжелее.
— Здорово получилось, а? — спросила Эмма, глядя на выполненную работу, и Дарина, успевшая раствориться в земле, которую внезапно так полюбила, скосила глаза. Ни она, ни Пятая не видели проделанной работы снизу. Эмма смотрела на экран сенсорной панели, к которой подсоединила камеру. Дарина, проследив взглядом высоту, вздохнула:
— Я никогда, никогда-никогда-никогда больше туда не полезу. И никому не пожелаю такое переживать… Скажи, Эмма, я жива? Или я упала и разбилась?
— Конечно жива, — заверила Пятая, опускаясь на корточки и загораживая обзор. — В раю дроидов вроде меня нет.
Дарина усмехнулась, согласившись, и закрыла глаза. Земля даже сквозь комбинезон и скафандр холодила кожу, стебли травы били по стеклу, и женщина дышала полной грудью. И Эмма-05 ее никуда не торопила. Дарина действительно заслужила этот отдых.
* * *Оз когда-то спрашивал у Смотрителя, сколько живут не-люди. Он долго думал о том, почему Юко, который был на год младше его наставника, умер, а сам Смотритель в свои сто шестьдесят с чем-то был очень бодр и весел и даже самостоятельно передвигался на своих двоих. Старик тогда нахмурился и, почесав лысую голову, задумался.
— Не знаю, — в итоге услышал Оз и растерялся. — Мы первое поколение. Был бы кто глобально старше меня, я мог бы сказать, а так… Ну, по крайней мере, я пока не планирую помирать. Я еще вполне здоров, хоть уже и не молод.
Оз прищурился, но поверил. А потом, когда в первый раз побывал в Юсте и вернулся, узнал, что Смотритель еле живой. Тот самый бодрый Смотритель, не собиравшийся помирать, слег и начал слабеть умом и телом. Это напугало Оза: старик сгорел так быстро и внезапно, что парень оказался не готов. Уезжая в Юсту второй раз, Оз молился, чтобы до сентября ничего не случилось. А там он уже будет на связи и сможет проконтролировать состояние старика. Там он уже сможет что-то сделать, пусть даже все, на что он способен до момента, пока не дома, — моральная поддержка. Этого достаточно, чтобы Смотритель опять не поддался старости.
Семья Вега сняла щиты на двенадцатый день отсутствия Дарины и Эммы-05, и Оз первым делом бросился в трейлер проверять, установлена ли вышка, а если да, — возможно ли связаться с домом. Он был полон волнения и предвкушения, и ноги его почти не слушались, пока он, ковыляя с ходулей, спешил в трейлер. Пешком, наплевав на людей. Вместе с Дарьей, которая теперь не отлипала от него ни на минуту. Пальцы путались, когда он вручную активировал систему навигации трейлера и вбивал данные координат, — Первая еще не перенастроилась.
— Давай же… — прошептал Оз, глазами впиваясь в экран. Эмма искала активные точки. Дарья уже привычно маячила за спиной, тоже сгорая от нетерпения: она, наслышанная о Смотрителе, не-человеке, человеческим клоном которого является Оз, не могла пропустить такой важный и волнующий момент. А еще не могла не разделить радости Оза — тот действительно сиял ярче, чем когда-либо, и был взволнован даже сильнее, чем в первую встречу со старейшинами.
— Они ее поставили! — тихо заверещал парень, когда на экране отобразилась вышка, и в порыве чувств сгреб девочку в охапку. — Пошел сигнал на запад!.. Ну же, Смотритель, ну же! — и поднес руки ко рту, прикусывая пальцы от волнения. Дарья сделала то же самое, будто эмоции парня заразили ее.
Сначала на экране, где было активировано окно связи, кроме черноты с непонятной девочке надписью, не было видно ничего. Затем надпись исчезла и появились помехи, а из динамиков донесся шорох и треск. Потом изображение начало потихоньку проявляться, а Оз среди шума и ряби узнал голос и облик Эммы-04.
— Оз?.. Это ты?
— Я! — парень был готов рыдать. — Где Смотритель, Четвертая? Я звоню прямо из Юсты, представляешь?! Я тут такое нашел — вы не поверите!..
Но Четвертая не разделяла его восторгов — это было видно даже при таком качестве связи. Эмма-04 пыталась что-то сказать, но Оз почти не слушал: он, размазывая слезы счастья по лицу, тараторил и остановился только тогда, когда у него от недостатка воздуха закружилась голова.
