Андрей Ливадный - Взвод

— Так же, как ты? — раздался внезапный вопрос Логинова.

Тело Херберта дернулось.

— Сиди смирно, — предупредил его старшина.

Логинов внезапно встал и, подойдя к пленнику, резко спросил:

— Логика алгебры, говоришь? Значит, ты — цифровая логическая машина, оперирующая двоичным кодом?

Что-то изменилось в лице Херберта. Оно вдруг стало серым, неживым…

— Я больше не буду отвечать на вопросы, — напряженно произнес он.

— Будешь, — уверил его Логинов. — Если какое-то событие истинно — ему присваивается значение единицы, ну а если оно ложно — значение становится равным нулю? — резко спросил он, и Херберт внезапно выдавил:

— Да.

— О чем ты толкуешь, Дым? — не понял старшина.

— Это основа машинной логики, позволяющая нашим компьютерам реализовывать сложные программы с причинно-следственными связями, — пояснил Логинов. — Командир, — он обернулся, — отойдем в сторону.

Лозин кивнул.

— Не спускать с него глаз, — предупредил он, выходя в коридор вслед за Логиновым.

Дверь лаборатории закрылась.

— Нужно связаться с Настей, — возбужденно произнес Дмитрий, как только за ними закрылась дверь лаборатории. — Херберт не машина и не киборг, это ясно, но в него заложено что-то иное. Возможно, это микроскопический программный модуль типа наших микромашин, но с иной функцией!..

Иван уже включил коммуникатор.

— Настя?

— Да? — Ее голос радостно дрогнул. — Как ты, Иван? Я жутко переживала.

— Все в порядке, не волнуйся. Скажи, ты обследовала организм Херберта?

— Естественно. Еще на базе МЧС…

— Заметила что-нибудь необычное?

— Да нет… Здоров. Впрочем… — Она на секунду задумалась, что-то припоминая. — Было одно отклонение.

— Какое? Говори, это важно!

— Томограф показал крошечное инородное тело, будто маленький шарик, расположенный в мышечной ткани правой височной области. Херберт объяснил мне, что это соседский мальчишка попал в него из рогатки, когда ему было еще пять лет. Врачи решили не извлекать шарик, опасаясь повредить барабанную перепонку. У него на ушной раковине до сих пор сохранился шрам.

— Ясно. Теперь ответь: ты вводила ему микромашины?

— Нет. У него редкая группа крови. У меня не нашлось готового препарата, а потом события закрутились слишком быстро.

— Спасибо, милая… — Иван вдруг почувствовал, как тиски, сжимающие его разум, ослабляют свое давление. Да, было страшно, но события, так или иначе, теперь связывались воедино, а для него смотреть в глаза правде, какой бы жуткой та ни оказалась, было во сто крат легче, чем терзаться сомнениями, пребывая в неведении и догадках.

— Ты зайдешь ко мне? — спросила Настя, напоминая, что она по-прежнему остается на связи.

— Как только освобожусь. — Лозин на миг задумался, а затем спросил: — Скажи, микромашинам повредит сильное электромагнитное поле?

— Нет. Они экранированы от подобных воздействий.

— Я понял. Спасибо.

Иван отключил коммуникатор и обернулся к Логинову.

— Выходит, Джон получил инородное включение в пятилетнем возрасте… — произнес он. — Если не солгал, конечно.

— Командир, ты должен усвоить — Херберт живой человек, — откликнулся Логинов. — Он не находился под постоянным воздействием инородного устройства. Джон не «монстр» и даже не предатель, несмотря на наличие в его височной области чуждого программного модуля.

— Ты можешь хотя бы предположить, как этот модуль действует?

Логинов кивнул.

— Несомненно, чуждое включение связано с нервной системой Херберта. Думаю, инородный имплант в критической ситуации способен полностью подчинить себе физическое тело Джона, но до последнего момента это происходило лишь эпизодически, от случая к случаю, как, например, час назад при программировании платформ.

— Значит, перед нами не очередное чуждое существо?

— Нет, Иван, — убежденно повторил Логинов. — Херберт человек. Периодически зависимый, больной человек.

— Нам нужна информация, Дым. И полная уверенность в ее достоверности. От этого зависит не только дальнейшая судьба Херберта, но и возрождение человечества, наши дальнейшие отношения с ксенобианами, ты понимаешь меня?

— Понимаю. Затем и попросил тебя выйти. — Логинов вдруг усмехнулся, видно, в кратком разговоре с Хербертом что-то сильно повлияло на него, позволив освободиться от сковывавшего разум нервного напряжения.

— Что ты хотел сказать?

— Позволь мне допросить Херберта. Он станет отвечать на вопросы, и все сказанное им будет истиной.

— Ты уверен?

— Да. Он совершил роковую ошибку, упомянув о логике алгебры. Ты же знаешь, что именно открытие двоичного кода легло в основу создания наших компьютеров, которые превратились из арифмометров в логические машины[14]. Он действительно не ответит ни на один абстрактный либо некорректно сформулированный вопрос, но у него есть внутренняя логика, которая обязывает его оценить истинность или ложность предложенных ему событий либо утверждений.

— Хорошо, Дым. Действуй. Ты лучше меня знаком с предметом.

— Итак, машина. — Логинов сел напротив Херберта. — Как ты оцениваешь информацию, предоставленную ксенобианином?

— Она истинна.

— Ты — автономный разведывательный модуль?

— Да.

— Существа, создавшие тебя, не являются живыми организмами?

— Ноль.

— Частично живыми?

— Да.

— В чем смысл конфликта с ксенобианами? Территория?

— Ноль.

— Ресурсы?

— Ноль.

— Попытка превратить их в себе подобных?

— Да.

— Зачем?

Тишина.

— Рациональность существования? Твои создатели считают, что Вселенная должна подчиняться единому закону логики, устраняющему любые спонтанные побудительные мотивы к действию, которые мы обозначаем термином «чувства»?

— Истина.

— Почему не удалось подчинить ксенобиан? Они обладают сопротивляемостью к воздействию?

— Да.

— У них иная логика?

— Ноль.

Иван, напряженно вслушивавшийся в диалог Логинова с чуждой машиной, внезапно вмешался:

— Коллективный разум? Общее информационное поле, объединяющее всех ксенобиан?

— Да.

Логинов пораженно посмотрел на командира.

— Эволюционные предки ксенобиан являлись общественными насекомыми, — пояснил свою догадку Лозин. — Продолжай, Дима.

Логинов кивнул, вновь оборачиваясь к Херберту:

— Вы осуществили подмену информации и транспортировали станцию «Вояджер» к планете ксенобиан?