Сурен Цормудян - Наследие предков

Изнутри лаборатории стали раздаваться яростные стуки по забаррикадированной двери.

— Ну вот и все, брат. Теперь поздно рыпаться. Ладно, Сань подержи рычаг. Мне отлить надо перед смертью.

Над полигоном занялся рассвет. Слабый ветер продолжал дуть в сторону моря, и воздух на побережье, как это иногда бывало, сегодня пригоден для дыхания без масок. Над зданием ПУРа, места, откуда в былые времена руководители наблюдали за учениями морской пехоты, одиноко торчащем на побережье, развивался вражеский флаг. Засевшие там пулеметчики не давали поднять головы группе людей, засевших в глубоком и широком рву, вырытом тут давным-давно для оттока с полигона грунтовых вод в море.

— Боря, какого рожна ты приполз сюда? — зло проговорил Стечкин в адрес Колесникова, лежащего на склоне рва. Его голова и левый глаз были забинтованы. Забинтована и правая рука.

— Да я только одним глазком взглянуть, командир, — усмехнулся Борис.

— Ага. Последним, что ли? Ты лучше смотри, чтоб краб не подкрался.

— Они у точки высадки. Тысяча метров отсюда. Тут не так интересно. Мяса мало.

— Черт, ну где эта «Шилка»?

— Ей гусеницу перебило и оторвало «ленивец», — отозвался находившийся тут же младший сержант. — Долго ждать будем…

— Командир, ты что же, хочешь разбить наш ПУР «Шилкой», — покачал раненой головой капитан. — Нехорошо как-то.

— А ты что предлагаешь? — Зло проговорил майор, — Никита, передай по рации, чтоб БТР сюда гнали. Из КПВТ их снимем.

— Села рация, командир.

— Да вашу ж мать!

— Товарищ гвардии майор, у меня другое предложение.

— Какое Альф?

— Я по дюнам зайду со стороны моря и поднимусь на ПУР. Их всего двое. Я справлюсь.

— Ты уверен?

— Уверен, — кивнул младший сержант. — Я это место знаю всяко лучше, чем они.

— Ладно. Действуй. Только осторожнее.

— Хорошо. А вы поотвлекайте их пока.

— Лады, братка.

Никита быстро скрылся. Майор взял ручной пулемет и, чуть приподнявшись, дал беспорядочную очередь в сторону ПУРа.

Послышался звон разбитых стекол. С верхней площадки здания ответил МГ.

— Командир! Финские стеклопакеты за полмиллиона! — шутливо простонал Колесников. — Их же спецом к визиту президента ставили!

— Да и хрен с ним, — усмехнулся майор и дал еще очередь.

— А помнишь, командир, как командующий грозился тебя уволить за то, что по полигонной дороге, на которой за день до визита асфальт укатали, на машинах ездим?[46]

— Помню, конечно.

— Вот же долдоны, да? Ну где теперь все эти долдоны… Президент, командующий, вся эта шушера, которая здесь денежки пилила на предвизитовом ремонте? А мы, через столько лет после всемирного кабздеца за ПУР президентский деремся.

— Это не президентский ПУР, Боря. Это мой ПУР. И это наша земля. — И Стечкин дал длинную очередь в сторону укрепившегося наверху врага.

Снова злобное огрызание вражеского МГ. Затем автоматная очередь.

— Все! Никита там! — майор быстро сменил пулемет на «Винторез» и приподнялся еще больше. Пулемет противника молчал. Но, похоже, на верхней площадке происходила рукопашная схватка.

— Черт, дерутся двое. Одного Альф, наверное, положил. Блин, который из них?! — прорычал командир, ловя в прицел два борющихся силуэта. Вдруг, один из них полетел с воплем вниз.

— Кто?! — вскочил Колесников. — Кто упал?!

Теперь они видели, как следом полетел вражеский флаг и через полминуты над ПУРом стало развиваться красное знамя.

— Тот, кто должен, тот и упал, — улыбнулся Стечкин, облегченно вздохнув…

Никита, сжимая рану на посеченной саперной лопаткой врага руке, удовлетворенно кивнул, поняв, что закрепил знамя крепко. Затем прихромал к вражескому пулемету МГ, вырвал его из мертвых рук убитого им стрелка и, задрав ствол в небо, нажал на спусковой крючок.

— ПОБЕДА!!! — заголосил он, выпуская в утреннее небо остаток ленты.

Тигран водрузил на голову черный берет, подаренный ему совсем недавно Михеевым, и, прицелившись из автомата в сторону баррикад, стал ждать.

— Саня, как ты, держишь еще?

— Держу пока, — отозвался Загорский. — Хотя какой смысл? Уже столько времени прошло… Часы уже…

— Держи, Саня. Хотя на минуту, хоть на час… Сколько сможем, столько и протянем наше бренное существование и помрем с честью!

— Перед смертью не надышишься, Тигран. Может, все-таки…

— Держать, я сказал!!!

Вдруг высоко под потолком брызнули стекла, и там показался силуэт вирта.

— Черт! Как он там оказался?! Стремянку принесли?!

Из окна раздались выстрелы.

— Ничего себе! — Баграмян кинулся к Загорскому, все еще сжимающему рычаг, и загородил его собой. — Они и стрелять умеют! Держи, Саня!

Он дал очередь в сторону окна. Мимо. Еще одну. Попал! Было слышно, как с той стороны свалилось тело сраженного вирта и его оружие.

— Ну какой смысл?! — крикнул Александр.

— Патроны есть, значит, есть и смысл! Будем отбиваться!

— Рита уже далеко, брат!

— А вдруг заминка?! Держи, я сказал!

— А что если из лаборатории есть другой выход?!

— Если они пытаются прорваться здесь, значит, нет у них другого выхода! Держи, мать твою!

В окне показалась голова еще одного монстра. Тигран снова начал стрельбу. Последней очередью все же отправил вирта в «Валгаллу».

— Я пустой! Где твой автомат?!

— На столе! — ответил Загорский.

— Ага! Вижу!

— Тигран! Давай меняться! Я уже не могу!

— Хорошо! — Баграмян сжал рычаг.

Встряхнув затекшими руками, Загорский взял свое оружие и направил в сторону лаборатории.

— Саня, следи за теми окнами!

— Я понял!

Вирты сменили тактику. Они перестали ломиться в забаррикадированную дверь. Теперь справа от нее стали слышны удары в стену. Затем вдруг ритмичное и громкое дребезжание, вибрация от которого чувствовалась даже здесь, у атомного устройства.

— А это еще что?! — воскликнул Загорский.

— Похоже на пневматический отбойный молоток! — ответил Тигран. — Точно! Они проломят стену быстро!

— Откуда у них отбойный молоток?!

— А мне почем знать?! Может, они им друг друга балуют во время брачных игр!

— Мне казалось, что они однополые!

— Это тебе только казалось! Помнишь ту тварь, что тележку прикатила, в которую они погрузили по кускам ущербного?!

— Ну да, а что?!

— У нее сисяндры здоровенные! Самка это!

— Ты уверен?!

— Саня, когда речь идет о здоровенных сисяндрах, я ошибиться не могу! — захохотал Тигран.