Владимир Ильин - Напряжение растет

На лицах вокруг ошарашенное выражение сменялось испугом и оторопью.

Тридцать команд: Вяземские, Орловы, Ушаковы, Долгорукие, Шереметьевы, Голицыны, Панкратовы, Романовы, Еремеевы, Юсуповы, Гагарины, Шуваловы, Горенские, Алабышевы и еще более десятка других групп, терпеливо перебираемых по фамилиям Артемом, вышедшим для такого дела на пару шагов вперед. Примерно к трети из них он добавлял фразу «имперский род», но пояснил, что это, только завершив перечисление.

– Главы министерств и ведомств, – выдернул он из моей руки рукав, который я уже устал дергать. – Чиновники и охранители. Иногда называют себя государством, забывая об императоре.

– А остальные кланы? – Убрал я руки за спину и виновато шаркнул ногой. Но ведь интересно же!

– Остальные напоминают им, когда те заиграются. – Ворчливо пояснил он, перезастегивая пуговицу на манжете. – Кланы императору не служат, но уж лучше он, чем эти…

– Ясно, – изобразил я глубокомысленное понимание, а пока сосредоточился на конкурентах.

Большая часть фамилий участников повторяла список первого дня, выуженного нами из нерабочего терминала. Других же, вместе с первыми, мы видели в передачах по ТВ, собираясь по вечерам в ожидании нашего выступления. К слову, его так и не показали. Надо будет делать собственное телевидение, эти тоже не справляются.

Столь непохожие в танце и интервью, что обычно следовало за высоким результатом, сейчас ребята боялись совершенно одинаково. Вид дикого леса – истинно дремучего, без привычных ровных рядов и проторенных дорожек, всерьез пугал, а от одной мысли, что туда придется идти, многим становилось еще хуже. У соседей слева, представлявших род Горенских, упала в обморок девушка. У соседей справа, из Алабышевых, другая девушка пинала рассевшихся в ступоре на асфальте парней, а те заторможено отмахивались, обещая встать, но так и оставаясь на месте. Настроения у людей – самые разные, но большая часть команд явно потеряла контроль над событиями и самими собой. Просто есть очень большая разница, идти ли в лес подготовленным, или в концертных платьях и туфлях, рассчитанных на теплую сцену и жар прожекторов.

Хотя были и те, кто-то уже подступил к самому огню, временно преградившему путь, выгадывая, как первыми вступить в гонку. Пламя, препятствуя их замыслам, взвилось еще сильнее, с удовольствием поедая сухую осеннюю траву вокруг. Значит, и нам спешить пока не следует. Тем более, и тут есть дела.

– Вон, слева видишь? – Ткнул я Пашку локтем, указывая на парня в шортах, обнявшего колени руками. – Цельный маркиз Ушаков, между прочим.

Наш капитан тоже пребывал в изрядной панике, но еще до объявления о новом туре соревнований. Такое число титулованной знати отчего-то ввело его в настоящий ступор, а взгляд как сорвался к асфальту, так и не желал подниматься все это время. Разве что на ролик и условия турнира Паша сделал исключение, да и то титаническим усилием воли и со значительной помощью дружеского постукивания локтем по ребрам.

– Не смотри на него! – Шикнул Пашка, встав к указанному пареньку спиной. – А если он заметит?!

– Он дальше своих коленок ничего не видит, куда уж ему.

– Тише! – Дрогнул его голос. – Мне проблемы не нужны!

– Именно поэтому ты демонстративно повернулся к его светлости спиной? – Иронично поднял я бровь.

Паша исполнил прыжок на месте.

– А теперь пялишься прямо на его слабость, – цокнул я осуждающе.

Тот снова дернулся, но я удержал его за плечо.

– Да хватит уже, – убедительно сказал ему, глядя в глаза. – Они – просто ребята и девчонки, как все.

Пашка замотал головой в категорическом несогласии.

– Наследники! Т-тут четверть всех земель империи!

– Лесу все равно до титула и родословной, а так же до тех людей, кто посчитает его своим и пожелает чертить линии поверх карты с его обозначением. – Спокойный, несколько меланхоличный голос Артема, выводящий слова обстоятельно и неспешно, умудрился заворожить даже Пашку с его паникой. – Все, что внутри леса, принадлежит ему. Тем, кто войдет в лес, стоит об этом помнить.

– Вот. – Поддакнул я товарищу, благодарно на него посмотрев.

Только Артем глядел в сторону деревьев, все это время. Не могу сказать, с какими эмоциями. Но не боялся – это точно.

– И вообще, у нас есть специалист по переживаниям, – указал я на Свету. – Не отнимай у нее работу.

– Жар огня до поры скрывает осенний холод. Он будет греть спины некоторое время, пока команды будут идти до чащобы. – Посмотрела она вдаль. – Вслед за холодом придет голод. Острые ветви отнимут одежду, грязь и слякоть заберутся в обувь. Голос ночных хищников украдет сон. Отчаяние поселится в сердцах, каждая тень будет казаться чудовищем, а шелест веток холодным крошевом страха осыпаться по спине…

– Но-о? – Сделал я ударение на слове, недовольно глядя на нее, подсказывая, что оптимистичное «но» тут бы очень пригодилось.

– Но если Паша подарит свой утепленный пиджак маркизу, тот похлопает его по щеке и забудет всего лишь к вечеру…

Тот дернулся и с негодованием посмотрел на девушку.

– А если отдаст штаны и ботинки, то его даже назовут другом. – Завершила Света, очаровательно улыбнувшись. – Только зачем маркизу друг без штанов? Вот слуга…

Паша нахохлился как воробей и оглядел площадь совсем иным взглядом.

– Ничего я никому не отдам! Мы – свободный род!

– Тогда не отдавай и самоуважение, – подмигнул я ему.

– Просто, они же князья, – замялся Пашка.

А затем обвел взглядом всю панику на площади, задерживаясь на самых ярких его очагах: девушек, бьющих по закрытым дверям лимузина, на котором приехали, и уже успевших снести зеркала; группу Долгоруких, вокруг которых стояло две команды, а тон взаимных обвинений поднялся до тех вершин, когда неизменно идет мордобой; группу Ники, от которой требовали дать нож – но у тех был нож, и требовать совсем не получалось, так что тон пока что выходил просительным.

– Вроде… – добавил он менее уверенно.

– Они посчитают за радость забыть все, что тут будет, – жестко произнес Артем, прижав к себе футляр со скрипкой. – Если обещание не применять силу действует, а я в этом уверен, то всех нас ожидает еще то приключение.

– Нет, такие приключения нам не нужны, – постановил я, глядя, как покрывается трещинами бронированное лобовое стекло лимузина под изящной ножкой конкурсантки от Юсуповых.

Ее, правда, пытались урезонить окружающие, но та в успокоении не нуждалась – она, с присущей девушкам рачительностью, просто хотела добраться до автомобильной аптечки. И даже обещала заплатить. К слову, ничего родственного в ней я так и не увидел. Это ж видано – ногами по стеклу! Есть же доски!